Догоняя рассвет
Шрифт:
— Пока есть такие весельчаки, как ты, он никогда не откликнется.
— Извини, крест носить не стану.
Амари поймала негодующий взгляд пастора, не зная, что вызвало в ней большую тревогу, — скверная новость или Клайд, в отношении которого все оставались глухи до досадного чувства. Он задержал глаза на растерянном выражении Амари, прежде чем сердитым шагом удалиться в сторону лестницы. Амари бросилась было догнать Клайда, но Рэндалл с неожиданной быстротой схватил ее за ремень куртки, удержав возле себя.
— Не обращай на него
— Что же это? — сдавленно спросила Амари, все еще находясь в плену цепких пальцев Рэна.
— Захочет — сам расскажет.
Он внимательно вперился в девушку, будто пытался заглянуть в самые потайные уголки ее сущности. Голубые глаза Рэндалла, напоминавшие глаза Лироя, и потому так нравившиеся Амари, ярко контрастировали со светлой кожей, отчего приобретали вид какой-то потусторонний и даже магический. Насколько Амари успела узнать Мореттов, бледность была врожденной чертой династии охотников, не видевших солнца за еженощным противостоянием злу.
Меж тем Рэндалл предстал перед лицом Амари, держа ее украденный в мгновение кинжал. Девушка только теперь спохватилась пропаже, настолько Рэн оказался талантлив в воровстве.
— Отличная сталь, — он поднес оружие близко к глазам, с интересом изучая клинок, — это такими сейчас в театрах играются?
Кинжал с рукоятью из бурой кожи, имитирующей змеиную чешую, сверкнул блеском, предвещающим смерть любому, кто поднимет руку на его хозяина.
— Вы невероятно наблюдательны, — нахмурилась Амари, презирая попытку разоблачения. — Это подарок.
— Надеюсь, даритель не из претендентов на ваше сердце, — Рэн косо взглянул на Лироя, словно ожидая от него поддержки в новом витке разговора.
— Боже, заткнись, — угрожающе зашипел Лирой, чем вызвал только смех на губах дяди.
— Прошу простить мою дерзость, — Рэндалл протянул кинжал Амари. — Вы кажетесь мне личностью… довольно любопытной.
— Вы тоже не промах, — проворчала она, убирая клинок обратно за пояс. — Воровство у вас семейное?
— Было бы странно не иметь ничего общего с собственным племянником, — Рэн искривил рот в загадочную улыбку.
По-прежнему пребывая в недовольстве, Амари отпихнула Рэндалла плечом и поднялась по изогнутой лестнице к хозяйским спальням. В этой части дома ей еще не приходилось находиться, а потому все двери казались безликими, — едва ли можно догадаться, за которой из них прятался Клайд. Однако в глубине темного коридора была отчетливо заметна легшая на пол полоса света, резавшая мрак из самой дальней комнаты.
Амари постучалась к священнику.
— Клайд.
Не слишком быстро, как будто бы и нехотя, из спальни вышел Клайд и замер в дверном проеме, безмолвно ожидая от Амари причин ее вторжения.
— Они ничего не понимают…
— Именно, — грубо отреагировал он. — Ничего не понимают. Как и любой другой в этом городе. У меня… — Клайд набрал воздуха в грудь, подбирая слова, — у меня опускаются руки.
На Амари смотрели полные отчаянья глаза, и чувства, заложенные в этот взгляд, добавляли
— Их толкование действительности — не твоя печаль. Не все умеют слышать. — Амари говорила от сердца, сама живя в мире, отрезанном от посторонних мнений. — Но разве это может обесценить твое дело и заставить предать любовь к религиозному учению?
Клайд изменился в лице, как человек, в мгновение постигший истину. В его выражении сплелись замешательство и нескрываемый восторг от возвратившейся уверенности.
— Да, — кивнул он, — ты права. Благодарю за теплые слова.
— Не всегда ж полагаться на поддержку одних высших сил, — широко улыбнулась ему Амари.
Клайд ответил едва уловимой усмешкой и, запустив руку в непослушные вихры волос, выгнул открытую грудь вперед. Только сейчас Амари уделила внимание небрежно накинутой на плечи пастора куртке и озадачилась вопросом, куда он намеревался отправиться.
— И что ты только забыла в этом диком крае? — выдохнул он, не сводя с девушки пронизывающего взгляда.
Вопрос ввел Амари в ступор. После беседы с Рю, она поймала себя на том, что впредь ей следовало сохранять осторожность в высказываниях, и напоминание об этом сдавило ей горло, точно невидимой петлей.
— Это случайность, — неловко обронила она, готовая закрыть перед Клайдом дверь, чтобы не видеть его недоверчивого прищура.
Истинный ответ скрывал тайну, распоряжаться которой Амари не имела права.
— Я собираюсь взглянуть на тело, о котором говорил Рэн, — просовывая руки в рукава куртки произнес Клайд. — Ты со мной?
Погруженные в сумрак близившейся ночи, Клайд и Амари быстро добрались по наводке дядюшки к месту происшествия. В темном зловонном переулке на юго-востоке города, среди теней высоких домов с закрытыми ставнями и еще более плотно запертыми дверями, лежало тело убитого мужчины. Прибывшие гвардейцы криком разгоняли любопытный народ, капитан де Бо с позолоченной шпагой на ремне, узнав пастора Моретта, жестом пригласил приблизиться к умершему. На первый взгляд, он лишь позволил отпустить молитву за упокой души, но де Бо абсолютно ясно увидел в Клайде прежде всего не священника, а представителя «стали».
Капитан гвардии — в прошлом ученик Дайодора Моретта, к счастью, отличался умом, —глупцов в «сталь» не брали, — а потому Клайд мог рассчитывать на содержательный диалог.
— Тело нашли чуть более часа назад, — сообщил де Бо, — но, сдается мне, лежит здесь с ночи. Прохожие принимали его за уснувшего пьяницу, пока кто-то не вздумал перевернуть на спину.
Клайд опустился перед трупом на колено. Вопреки тому, что убитый в самом деле своими старыми одеждами походил на обыкновенного уличного пройдоху, слова капитана во многом смутили священника и заставили обратить внимание на то, что место убийства — если бы оно в самом деле являлось таковым — никто не смог бы слепо обойти. Такое злодеяние имело свою ощутимую ауру, свой запах, признаки сопротивления в конце концов, говорящие о том, что здесь произошло страшное преступление. Что здесь лишили жизни человека.