Дорога войны
Шрифт:
– Эй! Ты кто такой? – раздался вдруг грубый голос. Гай обернулся и увидел трех легионеров, неспешно подходивших к нему.
– Меня зовут Гай Антоний Скавр! – громко представился легат, чувствуя радость облегчения.
– Да?! – развеселился бородатый воин. – А меня кличут Публием Элием Адрианом!
Вся троица расхохоталась. Гай растерянно огляделся.
– Я послан в Факторию Августа, – пролепетал он, – по делу государственной важности!
– Слазь, – буркнул бородатый.
Двое других легионеров помогли Гаю спешиться – попросту сдернули его с седла и отобрали меч.
– Я скажу, кто ты и куда послан, – усмехнулся бородатый щербатым ртом. – Ты – лазутчик Оролеса и вынюхивал, много ли тут наплавили золотишка! Где ты видел, вонючий варвар, чтобы патриции ходили в заношенных шкурах и ездили на конях с клеймом Оролеса?! А насчет золота. Что тебе сказать. Много его добыли! А теперь добудут еще больше – с твоей помощью! Ювений, отведи лазутчика к управителю. Он вчера жаловался, что рабов нехватка, так пусть попользуется этим. Парень вроде крепкий и по-нашему балаболит.
Названный Ювением ткнул мечом Гая в бок и молча указал, куда идти.
– Постойте! – растерялся легат. – Вы что делаете?!
Ювений не стал объяснять суть своих действий, а врезал Гаю по зубам. В последнюю секунду легат увернулся и спас резцы и коренные, но тут же заработал такого пинка, что пропахал сугроб головой.
– Иди давай!
Подчиняясь насилию, легат пошел. Случившееся с ним было настолько невероятно, настолько не ко времени, что Гай скривился и замычал. Легионеры не препятствовали – рабочей скотине и положено мычать.
Привели легата в теплое бревенчатое строение, где обитал толстяк в шерстяной тунике, в кожухе и мятых галльских штанах.
– Рабы нужны? – весело спросил Ювений. – Вот, поймали одного!
– Ага! – сказал толстяк и оглядел Гая. – Годится! Определите его к Диурпанею, в крутильщики. Скажете, я послал.
– Сделаем.
И Гая повели дальше. Мимо черных зияний штолен, пробитых у подножия скалистых холмов, из которых то и дело вылезали мальчишки-оборванцы, бледные и нечесаные, волокущие салазки, полные рыжеватых кусков золотоносного кварца.
Упитанные надсмотрщики пощелкивали плетьми, и дети поспешали, напрягая все силы, подтаскивали салазки к огромным деревянным коробам и пересыпали в них породу. Взрослые рабы оттаскивали короба к мельницам. Крутильщики, прикованные цепями к деревянным маховикам или рамам из брусьев, вращали базальтовые жернова, размалывая хрупкий кварц в песок.
Командовал мельницами длинный, как жердь, дак по имени Диурпаней. С неприязнью оглядев Гая, он указал на мельницу под навесом из камыша.
– Туда его! – приказал он. – И привяжи покрепче. Кузнеца не будет до послезавтра, а как явится, прикует этого молодчика.
– Понял… – буркнул Ювений, без особого желания подчиняясь даку, и потащил легата к свободной мельнице.
Вернув Гаю Антонию отнятые ранее рукавицы, легионеры прикрутили его руки к рукоятке мельницы и посоветовали крутившемуся поблизости надсмотрщику направлять рудокопов к новому рабу. Гая как кипятком ожгло. Он – раб?! Да как боги могли позволить такое?
Вскоре до него донеслась громкая брань надсмотрщика, и двое изможденных пацанов подтащили короб с рудой. Напрягшись так, что задрожали коленки, они опрокинули его, загружая мельницу рудой.
– Крути! – злобно сказал один из мальчишей, белобрысая личность с обветренными скулами. – Плетей ждешь?
Гай напрягся и стронул с места жернова. Пришлось как следует поднатужиться, чтобы куски кварца перетерлись в крупный песок.
Напарник белобрысого, черненький и худой, как скелет, воспользовался мгновением для отдыха. Сквозь дыры его изношенной куртки были видны ребра.
– Как вас звать? – просипел Гай, дрожа от натуги, но проворачивая громадное колесо маховика.
– А тебе какое дело? – буркнул отчужденно белобрысый.
– Вы же тут не по своей воле, верно?
– И что? – глянул белобрысый исподлобья.
– Нам надо бежать отсюда! У меня срочное донесение для наместника, а эти. Короче, помогите мне – и я помогу вам!
Мальчишки переглянулись, и белобрысый сказал отрывисто:
– Ты крути пока, мы вернемся с рудой, тогда скажем. Гай ничего не ответил, только приналег на рукоятку так, что явившийся по его душу надсмотрщик лишь крякнул довольно.
– Верти, верти, – хихикнул он, – скорее сдохнешь! Гай только зубы сжал. Он с усилием толкал рукоятку вверх, выпрямляя ноги, и тянул ее вниз, приседая. А тут и взрослые рудовозы появились, притащили здоровенный короб с рудой и с грохотом опорожнили его в приемный бункер мельницы. Поднялось облако удушливой пыли, и Гай понял, почему рабы обматывают тряпками рты.
Силы его быстро иссякали, а несмолотой руды меньше не становилось. И вот по снегу заскрипели салазки, влекомые давешней парочкой.
– Мы согласны, – отрывисто сказал белобрысый, – иначе Сасса, – он указал подбородком на товарища, – не переживет зимы.
– Быстрее надо! – вырвалось у Гая.
– Раньше вечера – никак! – сердито ответил белобрысый. – За тобой придет Адномат, это надсмотрщик из бастарнов, чтобы отвести в барак. Тебе надо будет его убить, тогда некому будет поднимать тревогу.
– Чем убить? – хрипло спросил Гай и неловко потерся лицом о рукав куртки, снимая капли пота.
– У нас есть нож.
Легат мигом приободрился и осведомился:
– А потом как? Где взять коней?
– Коней!
Белобрысый тихо засмеялся, чернявый Сасса поддержал его бледной улыбкой.
– Пешочком пойдем! Тебе куда надо?
– В Факторию Августа!
– Так это рядом совсем! – удивился Сасса. – Чего ж тебя сюда занесло?
– С дороги сбился…
– Гета, – робко спросил чернявый белобрысого, – а нам разве можно в Факторию?