Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ричардсон Сэмюэл

Въ сіи выраженія нимало не входитъ досада, или превратность. Я не могу изьяснить, сколько мое сердце соучаствуетъ въ твоемъ положеніи. Однимъ словомъ; ты должна позволить мн мыслить, что, ежели письма мои могутъ доставить мн щастіе быть теб хоть мало полезными, то запрещеніе моей матери не столько будетъ оправдано, какъ постоянство мое въ переписк.

Однакожъ, для удовлетворенія твоего, сколько мн возможно, я лишу себя отъ части сего драгоцннаго удовольствія. И между временемъ непозволеннымъ, ограничу свои отвты только тми случаями, въ которыхъ они покажутся необходимыми для правилъ моей дружбы.

Выдумка употреблять руку Гикмана, для меня такая западня, въ которую я не такъ скоро упаду. Вотъ,

моя любезная, уловки твоего скромнаго человка! А какъ ты любишь скромность въ мущинахъ, я буду стараться держать его въ должномъ почтеніи, что бы сохранить ему твое уваженіе. Любезная моя Кларисса намрена сдлать его для меня нужнымъ. Несмотря на твою разборчивость, переписка пойдетъ своимъ чередомъ; я тебя въ томъ увряю; и такъ предложеніе твое въ пользу Гикмана длается безполезнымъ. Сказать ли теб? Мн кажется, что для него довольно чести такъ часто быть упомянуту въ нашихъ письмахъ. Довольно довренности, которую мы будемъ продолжать къ нему, что бы его заставить ходить подымая голову и выставлять драгоцнный перстень, протягивая свою блую руку. Онъ не пропуститъ случая, что бы не уважить свои услуги, въ которыхъ онъ полагаетъ свою славу, и что бы не объяснить свою неусыпность, врность, выдумки для сохраненія нашей тайны, свои извиненія и несогласія съ матушкой, и тысячу другихъ вещей, которыя онъ искусно свяжетъ вмст. Сверьхъ того не будетъ ли онъ имть повода боле прежняго волочиться за прелестною дочерью благосклонной его госпожи Гове?

Но допускать его въ кабинетъ мой между четырехъ глазъ, такъ часто какъ я писать къ теб хочу; чтобъ я только водила его перомъ; какъ между тмъ матушка будетъ полагать, что я начинаю къ нему привязываться не на шутку; и сдлать его обладателемъ не только моихъ чувствованій, но даже моего сердца, когда я къ теб пишу; нтъ, моя любезная, того не будетъ. Естьли бы я вышла за перваго человка въ Англіи, то не сдлала бы ему чести сообщеніемъ моихъ переписокъ. Нтъ, нтъ, для какого нибудь Гикмана довольно величаться званіемъ нашего повреннаго, и видть на надписяхъ имя свое. Не беспокойся о немъ, со всею скромностію, онъ будетъ умть воспользоваться такими титлами.

Ты меня безпрестанно порицаешь въ маломъ великодушіи моемъ къ нему и въ злоупотребленіи моей власти. Но я теб божусь, что мн не льзя иначе поступать. Изъ милости, позволь мн распутать иногда мои крылья и приводить себя въ почтеніе. Теперь мое время, какъ ты видишь; потому, что такія преимущества не будутъ приносить чести, ни ему, ни мн когда я имъ буду его женою. Онъ такъ радъ, когда я довольна бываю, что радость его уменшилась бы, естьли бы я его иногда не огорчала.

Знаешь ли ты, чему бы я была подвергнута, естьли бы не заставляла его дрожать? Онъ бы самъ старался длаться страшнымъ. Все твореніе животныхъ, боле или мене, въ непріязненномъ положеніи между собою. Волкъ скрывающійся бгствомъ отъ льва, чрезъ минуту посл того поглощаетъ ягненка. Я помню, что однажды такъ было мн досадно отъ одной курицы, которая била и клевала безпрестанно другую, (я воображала: вотъ бдной ягненокъ,) что изъ побужденія человчества, я велла нападчику свернуть голову. Чтожъ случилось посл такой казни? Какъ скоро избавилась другая отъ своего гонителя, то сдлалась сама нахальною, и въ свою очередь клевала одну или двухъ курицъ, которыя были ее безсильне. Они стоятъ вс быть удавлеными, сказала я; или лучшебы было мн простить и первую, ибо, повидимому таково есть свойство цлаго рода животныхъ.

Прости моимъ сумозбродствамъ. Когда бы я была съ тобою, то вырвала бы иногда пріятную усмшку изъ твоего важнаго вида; какъ мн уже не разъ случалось. Ахъ! мой другъ, зачмъ ты не согласилась взять меня къ себ въ товарищи? Но ты противишся всмъ моимъ предложеніямъ. Берегись! ты меня разсердишь, а когда

я сердита, то не длаю ни къ кому пощады. Мн столько же невозможно оставить свою неуступчивость какъ и перестать быть твоимъ врнымъ другомъ.

Анна Гове.

Письмо CXXXI.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АНН ГОВЕ.

Въ Пятницу 21 Апрля.

Г. Ловеласъ сего утра сообщилъ мн новое предпріятіе моего брата, которое онъ узналъ отъ своего повреннаго. Я имъ весма довольна, что онъ имъ не уважаетъ, но напротивъ говоритъ съ презрніемъ. Впрочемъ, естьли бы ты мн уже о томъ не упомянула, я бы могла то счесть за новую выдумку, что бы ускорить мой отъздъ, ибо онъ самъ давно желаетъ быть въ Лондон. Онъ мн прочиталъ содержаніе полученнаго письма, которое довольно согласно съ свидтельствомъ двицы Клоидъ, какъ ты ко мн писала. Прибавленіе состоитъ только въ томъ, что предпринимающій такое дерзкое дло, есть Капитанъ корабельный по имени Синглетонъ.

Я видла того человка. Онъ былъ два или три раза въ замк Гарловъ подъ видомъ пріятеля моего брата. Онъ иметъ видъ нахальный, и я думаю, что намреніе такое вышло отъ него; потому что братъ мой, безъ сомннія, говоритъ всему свту про мой безумный поступокъ. Смотря по прежнему его недоброжелательству, онъ не можетъ пропустить такого случая.

Етотъ Синглетонъ живетъ въ Лейт. И такъ, по видимому, они намрены меня отвезти на дачу брата моего, которая не очень далеко отъ сей гавани.

Сличая вс такія обстоятельства, я начинаю опасаться въ самомъ дл ихъ расположеній, которыя сколько ни кажутся презрительными Г. Ловеласу, могутъ причинить пагубныя слдствія.

Видя его откровенность и неустрашимость, я спросила у него, что онъ мн теперь посовтуетъ?

Позвольте мн, сударыня, сказалъ онъ, спросить у васъ о вашихъ собственныхъ мысляхъ? Я потому вамъ длаю такой же вопросъ, что вы желали сердечно меня удалить по прізд въ Лондонъ, и что опасаясь вамъ не угодить, я не знаю, что мн предлагать. Мое мнніе, я ему отвчала, что мн должно скрыться отъ всхъ, исключая только двицы Гове; и что ему должно удалиться отъ меня потому что его полагаютъ необходимо при мн, и что удобне открыть его слды, нежели мои.

Вы конечно не желаете, сказалъ онъ мн, попасть въ руки брата вашего чрезъ такія чрезвычайныя средства васъ угрожающія. Я не намренъ броситься услужливо къ нимъ навстрчу; но естьли они будутъ имть причину думать, что я ихъ убгаю, не удвояться ли ихъ разысканія? И когда возгорится во мн духъ для защищенія вашего, не буду ли я подверженъ такимъ обидамъ, о которыхъ даже мысли не можетъ стерпть честной человкъ?

О Боже! вскричала я, какія пагубныя слдствія нещастія моего, что я вдалась въ обманъ.

Любезнйшая Кларисса! перервалъ онъ съ нжностію; не приводите меня въ отчаяніе такими жестокими выраженіями когда вы сами видите по сему предпріятію, сколько они были наклонны къ первому. Нарушалъ ли я законы общества подобно, какъ братъ вашъ теперь хочетъ; и естьли онъ не изъ суетнаго честолюбія то предпринимаетъ, я ласкаюсь вамъ открыть явно, что ихъ умыслы бесчестне и нахальне моихъ; но сей послдній столь гнуснаго свойства, что онъ мн кажется меньше способнымъ васъ тревожить. Я знаю совершенно вашего брата. Умъ его всегда занятъ Романическими предпріятіями, но голова столь тупа, что она всегда ихъ приводила въ замшательство; качества въ немъ, малое изобртеніе, нершимость, крайнее высокоуміе безъ всякаго дарованія приносить себ пользу, и безъ всякаго искуства причинять другимъ, кром того зла, къ которому они собственнымъ своимъ безуміемъ подаютъ ему поводъ.