Дракон с королевским клеймом
Шрифт:
— Так, уважаемые. Если вы не против, то я бы попросил начать все сначала.
– оя сестра желает поработать помощницей алхимика, если это возможно, — сказал Итан.
Он все пытался найти в Гарье какой-нибудь очевидный изъян, который бы позволил им просто встать и уйти. Но Гарье выглядел совершенно безобидным гением от алхимии. И тонкая его улыбка казалась приятной.
— Сестра, хм, — алхимик буквально впился в Итана взглядом, но Итан и не такие взгляды сносил от Лессии, и поэтому напустил на себя самый флегматичный вид, с которым так легко говорить ложь.
—
— Но мне не нужна, простите, девица, которая себя хочет чем-нибудь занять, — Гарье пожал костлявыми плечами, — я ищу помощника, который будет приносить пользу. Которому я буду платить жалованье. Ну и потом… Вы же понимаете, алхимия — это не шутки. Да и вообще не женское это занятие. Отчего бы вашей сестре не занять себя чем-нибудь попроще? Например, вышивкой?
– не бы хотелось получить опыт работы в областях алхимии неживых веществ, — голос Вельмины обиженно дрогнул, — к сожалению, у меня нет диплома, но я долгое время практиковала алхимию на живом. Я могу показать вам… что-нибудь.
— Это уже интереснее, — Гарье оживился, — может быть, вы мне скажете тогда, что сращивает ткани лучше, чем вытяжка из серебряной сливы?
— Разве что смесь корня аргентума, серы и растертого в порошок олеандрового дерева, — уверенно ответила Вельмина, — эти вещества, смешанные в соотношении один к трем и к пяти запускают трансмутацию, которая, в свою очередь, производит регенерацию тканей. Усиленную. После этого пациента следует кормить получше.
Гарье откинулся на спинку кресла и с прищуром оглядел Вельмину.
— Где вы учились, госпожа…
— Орье, Вельмина Орье, — поспешно вставила она, — у меня были учителя… Я брала частные уроки.
Гарье хлопнул тощей ладонью по столу.
— Хорошо, госпожа Орье. Я с удовольствием найму вас с оплатой в десять кьюэлей в неделю. Устроит?
— Устроит, — ответила Вельмина.
Итан поймал ее встревоженный взгляд и незаметно кивнул. Мол, тебе решать… Но дом все равно внушал смутное беспокойство, хоть Итан так и не мог себе объяснить, в чем же здесь дело.
Гарье поднялся, потер руки.
— Ну что, тогда… до завтра, госпожа Орье? Буду вас ждать к десяти.
Итан и Вельмина встали почти одновременно, Гарье обошел их, чтоб проводить, и в тот миг, когда он проходил мимо Итана, тому померещился знакомый запах.
Нет, не то, чтобы он был явным. Едва ощутимый отголосок, на границе восприятия. Этакая горчинка… так пахнет засыхающая кровь.
Гарье сам распахнул дверь, и свежий воздух, хлынувший в помещение, мгновенно стер, унес кровавую ноту. Итан встряхнул головой. Да нет же, не может такого быть, показалось.
Но на всякий случай он все же обернулся к Гарье и сказал:
— Я буду забирать сестру вечером.
— Как вам угодно, — алхимик безразлично пожал плечами, при этом роба смешно топорщилась на его тощем теле.
— Прекрасно, — Итан кивнул.
Потом взял Вельмину за руку, и они неторопливо пошли прочь из Узкого переулка.
Некоторое время они
— Ты же не против, да?
— Не против, ежели тебе так хочется и ежели нет другого алхимика, которому бы требовался помощник.
— Он тебе не понравился, — в голосе Вельмины колокольчиком звякнула грусть.
— Не то, чтобы он мне не понравился… — Итан помолчал, все ещё пытаясь понять, что это была за кровавая горчинка, которую он почувствовал, — может быть, поищем другого алхимика?
— Но этот уже согласился меня взять в помощницы, — напомнила Вельмина, — и мне бы хотелось… Очень хотелось, правда. Как тебе объяснить? Я впервые чувствую себя свободной. Никто мне не указывает, что должна, а чего не должна делать госпожа де Триоль… Впрочем, тебе не понять.
«Еще как понять», — подумал Итан, вспоминая свои собственные ощущения, опьянение осознанием собственной свободы.
А вслух сказал:
— Хорошо. Будет так, как ты хочешь. Но все-таки по вечерам я буду тебя оттуда забирать, чтобы этот Гарье понимал, что ему не поздоровится…
– не кажется, он и мухи не обидит, — с сомнением возразила Вельмина, — чудаковато выглядит, конечно, но… Нельзя судить о людях только по внешности, нас ведь этому учат?
— Нельзя, — вздохнул Итан и подумал об Ариньи, который и выглядел как боров, и был им. Потом сказал, — Пойдем, поужинаем где-нибудь?
***
«Серебряная ложка» располагалась в одном из белокаменных домов «золотого пояса». Из окон открывался вид на широкий бульвар, а за ним — на поросший ельником холм, на вершине которого и стоял замок. Посреди прогулочной зоны бульвара фонарщики зажигали фонари, и в сгущающихся сумерках они светили все ярче и ярче, то ли как звезды, упавшие с неба, то ли как золотые наливные яблоки, заключенные в ажурные кованые шары.
Над Ларгосом плыла весна — пусть ещё не столь смело, как в Пантее, почти незаметно. Но весну не нужно видеть, ее все равно почувствуешь. В неуловимой вязи ароматов нагретых солнцем камней, влажной земли и хвои, в веселом пересвистывании птиц. А может быть, небо становится как будто выше, и облака уже не висят над головой подобно серой пыльной перине, а становятся тоньше, легче — как ажурный палантин из тончайшей шерсти. А может быть, и не в этом дело, а просто все просыпается после зимней спячки, и это невозможно не ощутить, потому что и сам ты просыпаешься от долгого, тусклого сна…
Обо всем этом Итан думал, медленно перелистывая меню. Кухня, предлагаемая в «Серебряной ложке» была простовата по сравнению с тем великолепием, которое готовили для Лессии и ее супруга. Однако, то, оставшееся в тусклом сне, не имело вкуса и запаха, а это, незамысловатое, манило. Изредка он поглядывал на Вельмину: та шелестела хрустящими страницами и чуть заметно шевелила губами, читая названия блюд. Маленькая шляпка в ее волосах смотрелась мило, но Итан периодически ловил себя на том, что ему так и хочется взять и повыдергивать из прически шпильки, одну за другой, и понаблюдать, как шелковистые локоны тяжелой волной рассыплются по узким плечам.