Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
— Не делайте ничего, что вы снова не сможете привести в прежний вид!
— Вы же меня знаете, шеф. Я не доставлю вам неприятностей, но это будет довольно дорого стоить.
— Конечно.
— Пока все. Потом я снова свяжусь с вами.
На следующее утро она снова стала брюнеткой.
— Что это? — спросил Клер. — Маскарад?
— Я оказалась не из тех блондинок, к которым он питает слабость, — объяснила она. — Но я нашла то, что его интересует.
— И это удастся?
—
Она прибыла на следующее утро и, похоже, с пустыми руками.
— Ну? — спросил Клер. — Что теперь?
— Экранируйте комнату, Джей, — попросил Фрэнсис. — Потом поговорим.
Клер щелкнул тумблером — интерференционное поле превратило кабинет в просторный гроб.
— Что дальше? — спросил он.
— Покажи ему, Грейс!
Грейс повернулась к нему спиной, немного повозилась с одеждой, снова повернулась и осторожно поставила чашу на письменный стол шефа.
Нельзя было сказать, что чаша просто красива. Это была сама красота. На ее простой хрупкой выпуклости не было никаких украшений. Любые декоративные детали были бы здесь излишними. В ее присутствии боязно было даже громко разговаривать.
Клер потянулся, чтобы коснуться ее, но передумал и убрал руку. Потом он нагнул голову и заглянул внутрь. Странно, как трудно было разглядеть дно чаши. Клер почувствовал, что погружается все глубже, словно бы утопая в пруду, наполненном светом.
Он рывком поднял голову и заморгал.
— Боже, — прошептал он. — Боже… я не знал, что может существовать что-то подобное.
Он посмотрел на Грейс, потом на Фрэнсиса. У Фрэнсиса на глазах были слезы, или это просто помутился его собственный взор?
— Послушайте, шеф, — взмолился Фрэнсис. — Послушайте… Давайте просто заберем ее себе и плюнем на все это дело?
— Нет смысла дальше говорить об этом, — устало сказал Фрэнсис. — Мы не можем забрать ее себе, шеф. Я этого не предлагал и вы меня не слышали. Свяжемся с О’Нейлом!
— Мы можем подождать еще день, прежде чем продолжим дело, — начал торговаться Клер. Взгляд его все время возвращался к “Цветку Забвения”.
Грейс покачала головой.
— Лучше не надо. Завтра будет еще тяжелее. Я знаю, — она решительно направилась к пульту стереоэкрана и набрала код.
О’Нейл был в ярости от того, что ему помешали и вдвойне — из-за того, что они использовали аварийный вызов, чтобы заставить его подойти к экрану.
— Что все это значит?! — прогремел он. — Как вы посмели мешать занятому человеку? Говорите — и поубедительнее, или, клянусь Богом, я подам на вас в суд!
— Мы хотели бы просить вас выполнить небольшое наше поручение,
— Что?! — О’Нейл был слишком удивлен, чтобы гневаться. — Вы не постеснялись сказать мне, что вторглись в мой дом, чтобы заставить меня работать на вас?
— Вознаграждение вас удовлетворит.
Очевидно О’Нейл сосчитал до десяти, прежде чем ответить.
— Сэр, — объяснил он, тщательно подчеркивая каждое слово, — некоторые люди в этом мире думают, что они могут купить все и всех. Я признаю, что у них есть для этого кое-какие основания. Но я не продаюсь. А вы, кажется, именно из таких людей и я считаю своим долгом сделать так, чтобы разговор со мной обошелся вам подороже. Вы еще услышите о моих адвокатах. Счастливо оставаться!
— Подождите минутку! — успел сказать Клер. — Я слышал, вы интересуетесь фарфором…
— Ну и что?
— Покажите ему, Грейс! — та подвинула “Цветок Забвения” поближе к экрану. Она обращалась с чашей осторожно, даже благоговейно.
О’Нейл ничего не сказал. Он нагнулся вперед и уставился на чашу. Казалось, что он сейчас вылезет из экрана.
— Откуда она у вас? — спросил он наконец.
— Это не имеет никакого значения.
— Я покупаю ее — за вашу цену.
— Она не продается. Но вы можете получить ее, если мы договоримся.
О’Нейл уставился на него.
— Эта вещь украдена.
— Вы ошибаетесь. И вы не найдете здесь никого, кто пропустил бы такое обвинение мимо ушей. Что вы теперь скажете насчет нашей просьбы?
О’Нейл отвел взгляд от чашки.
— Что я должен сделать?
Клер объяснила ему проблему. Когда она закончила, О’Нейл покачал головой.
— Это же смешно, — сказал он.
— У нас есть основания считать, что это теоретически возможно.
— О, конечно! Теоретически возможно жить вечно! Но до сих пор это еще никому не удалось.
— Мы верим, что вы сможете это сделать.
— Спасибо за доверие. Ха! — О’Нейл ткнул пальцем в экран. — Это вы заслали ко мне молодого пройдоху Карсона?
— Он действовал по моему приказу.
— Тогда, сэр, позвольте заметить, что мне не нравятся ваши манеры.
— Как насчет нашей просьбы? И насчет этого? — Клер указал на чашу.
О’Нейл посмотрел на нее и подергал свои бакенбарды.
— Послушайте, предположим, я честно приложу все усилия, сделаю все, что смогу и потерплю неудачу?
— Мы платим только за результаты, — ответил Клер. — Гонорар вы, конечно, получите, но вот это — нет. Это премия за успех.
О’Нейл хотел уже было согласиться, но потом сказал:
— Может, вы дурачите меня фотографией. Я не могу ничего толком рассмотреть на этом паршивом экране.
Клер пожал плечами.
— Приезжайте сюда и посмотрите.
— Я приеду! Оставайтесь там, где вы есть! Как до вас добраться! Проклятье, сэр, как вас зовут?