Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
— Уже лучше, хотя и не совсем то. Ну а теперь, поработай тем, чем заканчивается сверху твой позвоночник. Я, пожалуй, приготовлю кофе. Кажется, нам предстоит еще одна бессонная ночь.
Он выпучился на нее.
— О’кэй, Гордость Нации. Я понял!
Она счастливо улыбнулась ему.
— Вот это другой разговор.
Он вскочил с кресла, прыгнул к ней, облапил ее и поцеловал. Она ослабла в его объятиях и уже готова была ответить на поцелуй, но вдруг оттолкнула его.
— Арчи, ты напоминаешь мне лозунг цирка Барнса: “Каждое действие — животное действие”.
К утру они успели смонтировать экраны друг против друга. Арчи отрегулировал зазор, доведя его до одного дюйма.
— Теперь практически весь свет от одного экрана будет падать на другой. Подай напряжение на первый экран, сексапилочка.
Она повернула выключатель и первый экран озарился светом.
— Сейчас мы увидим, на что годна наша теория.
Он достал вольтметр и подключил к полюсам экрана. Потом щелкнул тумблером — стрелка прыгнула на два вольта. Мери Лу беспокойно смотрела поверх его плеча.
— Работает! Несомненно, работает. Экраны действуют в обе стороны. Подай на них ток — получишь свет. Подай свет — получишь ток.
— А каковы потери, Арчи?
— Минутку… — он наклонился к амперметру. — Смотри-ка — около тридцати процентов. Наверное, за счет излучения по краям экрана.
— Солнце взошло, Арчи. Давай отнесем второй экран на крышу. Попробуем использовать солнечный свет.
Несколько минут спустя они уже были на крыше. Арчи установил экран так, чтобы солнечные лучи падали прямо на него, и подключил вольтметр. Он показал два вольта.
Мери Лу подпрыгнула.
— Работает!
— Обязан работать, — подтвердил Арчи. — Если свет одного экрана заставил работать другой, то уж солнечный свет — тем более. Дай амперметр. Посмотри, сколько энергии мы получили?
Амперметр показал 18,7.
Мери Лу подсчитала на логарифмической линейке.
— 18,7 ампера, 37,4 ватта или около пяти сотых лошадиной силы. Не так уж и много. Я надеялась на большее.
— Так и должно быть, детка. Мы же используем только видимое излучение солнца, а оно составляет едва пятнадцать процентов, остальное приходится на инфракрасное и ультрафиолетовое излучение. Дай-ка мне линейку. Солнце излучает около полутора лошадиных сил или 1,12 киловатта на каждый квадратный метр земной поверхности, при условии, что этот квадратный метр находится прямо под ним. Атмосфера поглощает около трети излучения даже в полдень в Сахаре. Таким образом, выходит около одной лошадиной силы на квадратный метр. Солнце только поднимается, так что мы не можем рассчитывать больше, чем на одну треть лошадиной силы. А пятнадцать процентов от этой величины и составляет пять сотых лошадиной силы. Что нам и требовалось доказать… Ты что такая грустная?
— Я надеялась, что мы сможем снять с крыши столько энергии, чтобы хватило для всей фабрики. А если для одной лошадиной силы нужно двадцать квадратных метров поверхности, то не стрит и возиться.
— Смотри веселей, детуля. Мы сделали экран, который реагирует только на видимый свет. Мы сделаем и другой, он будет использовать весь солнечный спектр, превращать все излучение в электричество. С одной этой крыши мы снимем тысячу лошадиных сил. А ведь мы можем использовать крыши складов и цехов, и тогда нам хватит энергии и днем и ночью.
Она подняла на него большие синие глаза.
— Арчи, у тебя когда-нибудь болела голова?
Через двадцать минут он уже с головой погрузился в расчеты. Мери Лу тем временем доедала то, что заменяло им завтрак.
— Куда ты спрятал бутылку, донжуан? — прервала она его размышления.
Он поднял голову и ответил:
— Неприлично маленьким девочкам пить с утра.
— Вылезай из своей канавы, приятель. Я не отказалась бы от пары пирожных из Сюзетты и, если уж нет бренди, рюмочки ликера.
— Отставить гастрономию, доктор Мартин. Я должен быть в форме. Для моей работы нужна ясная голова.
Она резко повернулась и замахнулась на него сковородой.
— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Арчи, ты — переучившийся неандерталец, неспособный чувствовать прелести жизни.
— Не буду спорить, блондиночка. Я вот тут придумал экран, который будет работать на всех частотах.
— Кроме шуток, Арчи?
— Кроме шуток, детка. Нечто похожее мы наблюдали в первых опытах, но тогда торопились изготовить наш экран и не обратили на это внимания. И я придумал кое-что еще.
— Мамочки мои!
— Мы можем изготовить инфракрасный экран, такой же удобный, как и световой. Усекла? Во всех приборах посторонняя теплота или высокое напряжение представляют опасность, как пожарную, так и травматическую. А мы можем спроектировать экраны, которые — тут он начал загибать пальцы, — во-первых, используют солнечную энергию на все сто процентов, во-вторых, превратят его в холодный свет, в-третьих, — в тепло, и в-четвертых, — в электричество. Мы можем соединять их параллельно и получать любое напряжение. Все это будет совершенно задаром, если не считать расходов на монтаж.
Она помолчала, прежде чем ответить.
— И все это получилось из нашей попытки получить холодный свет. Иди завтракать, Эйнштейн. Или такие низменные вещи тебя не интересуют?
Они молча поели, занятые своими мыслями, и, наконец Дуглас сказал:
— Мери Лу, ты представляешь, как это грандиозно?
— Да, я думала об этом.
— Это и в самом деле грандиозно. Энергия эта была у нас всегда, а мы ее совсем не использовали — свыше двухсот тридцати триллионов лошадиных сил в день.
— Неужели так много, Арчи?
— Я не сам придумал эту цифру, а нашел ее в “Астрономии” Ричардсона. Мы можем получать свыше двадцати тысяч лошадиных сил с крыши каждого квартала. Ты представляешь, что это значит? Даровая энергия, доступная каждому! Да, такого изобретения не было со времен паровой машины, — он вдруг замолк, заметив, что она нахмурилась. — В чем дело, детка? Разве я не прав?
Она повертела вилку между пальцами.
— Нет, Арчи, ты прав. Я тоже об этом думала. Децентрализация городов, механизация быта, доступная каждому роскошь — все это возможно, но я чувствую, что не все будет так гладко, как тебе представляется. Ты когда-нибудь слыхал о “Брэкейдж Лимитед”? [45]
45
Буквально: авария, поломка (англ.).