Дверь в лето (сборник)

Хайнлайн Роберт Энсон

Пока он говорил, из задних рядов к трибуне пробрался один из слушателей. Воспользовавшись паузой, он обратился к оратору:

— Брат председатель, можно мне сказать пару слов?

— Пожалуйста, брат Харви.

— Вот что я хочу спросить: чего ради весь этот шум? Ведь мы получаем заработную плату по самым высоким тарифам, больше, чем любые другие механики; кроме того, получаем полную страховку и полную пенсию. Если не считать угрозы глухоты, то у нас вполне недурные условия труда, — он сдвинул на затылок шлем с антифонами и вытер вспотевший лоб. — Верно, мы должны подавать заявление об увольнении за девяносто

дней, но ведь мы знали об этом, когда подписывали контракт. Дороги должны катиться — они должны катиться, пока есть люди, желающие ездить на них. И еще, Сопи… — тут его прервал удар председательского молоточка. — Простите, я хотел сказать Брат Сопи — расскажите нам, насколько мы сильны, и что вы имели в виду, говоря о действиях? Все это чепуха! Чтобы затруднить работу дорог, ввергнуть в хаос всю систему коммуникаций, не обязательно быть механиком, достаточно идиота с пузырьком нитроглицерина. И мы вовсе не пуп земли. Конечно, наша работа важна для общества, но что бы мы делали без фермеров, металлургов, без множества людей других профессий?

Его перебил невысокий человек с желтоватой кожей и выпирающими зубами.

— Брат председатель, я хочу спросить брата Харви, — тут он повернулся к Харви и продолжил лукаво, — говорит он от имени Гильдии или только от своего имени? Может быть, он не верит в Гильдию? А может быть, — он смерил взглядом длинную фигуру Харви, — его подослали шпионить за нами?

Харви посмотрел на него, словно на мокрицу в тарелке.

— Сайкс, — сказал он, — если бы ты не был таким пигмеем, я заставил бы тебя подавиться своим собственным языком. Я помогал создавать нашу Гильдию, бастовал в шестьдесят шестом году, а где был ты? Среди скэбов? [46]

46

Скэб — здесь: штрейкбрехер, шпион предпринимателя.

Председатель снова стукнул своим молоточком.

— Хватит, — сказал он. — Каждый, кто хоть немного знает историю Гильдии, подтвердит, что брат Харви — ваш до мозга костей. Давайте продолжать, — он остановился, облизнув губы. — Обычно мы не допускаем посторонних на наши собрания. Многие из нас терпеть не могут инженеров, наших начальников, но вот инженер которому чужды предрассудки его касты, может быть, потому, Что он сам из механиков. Мы с радостью послушаем его. Итак, я представляю вам мистера Шорти Ван Клика…

Его прервал ропот.

— Брата Ван Клика, первого заместителя Главного Инженера этого родтауна. [47]

— Спасибо, брат председатель, — гость бодро выступил вперед быстро оглядел толпу, словно ожидая одобрения, — спасибо, братья. Наш председатель прав: я гораздо лучше чувствую себя здесь, нежели среди инженеров, потому что к своей должности я шел из-под земли. Теперь о ваших требованиях, отвергнутых сенатской комиссией… Я могу говорить откровенно?

47

Родтаун — букв, город-дорога.

— Конечно, Шорти! Положись на нас!

— Вот и хорошо. Конечно, я не

смогу сказать ничего нового, если не буду знать, что вы намерены делать. Дороги — величайшее сооружение наших дней, а вы — люди, заставляющие их катиться. Такое положение вещей предполагает, что ваши требования должны быть выслушаны, а ваши желания — исполнены. Считается, что ведущая сила нашего общества — политики. Помнится, однажды ночью я проснулся и подумал, почему механики не пытаются ничего изменить и…

— Мистер Гейнс, вас вызывает ваша жена.

— Хорошо, — он взял трубку и повернулся к экрану.

— Да, дорогая, помню, я обещал, но… Ты совершенно права, дорогая, но из Вашингтона попросили встретить министра Блейкинсопа и показать ему все, что он захочет. Я не знал, что он приедет именно сегодня… Нет, я не могу поручить это заместителю. Это будет просто невежливо. Он министр транспорта Австралии. Я же тебе говорил, что… Да, дорогая, я знаю, что вежливость начинается с семьи, но дороги должны катиться. Такая уж у меня работа, ты это знала, когда выходила за меня замуж. А это часть моей работы… Ну вот, и умница. Мы обязательно позавтракаем вместе. Устроим пикник, только ты закажи лошадей и завтрак. Встретимся как обычно, в Бейкерсфилде… До свидания, дорогая. Поцелуй за меня малыша.

Он положил трубку, и прелестное негодующее лицо на экране померкло. В кабинет вошла девушка. На наружной стороне двери мелькнули литеры: “ДИЕГО — РИНО РОДТАУН. КАБИНЕТ ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА”.

Гейнс беспокойно поднял глаза.

— А, это вы. Никогда не выходите замуж за инженера, Долорес, выходите за художника. Он будет чаще бывать дома.

— Да, мистер Гейнс. Здесь мистер Блейкинсоп, мистер Гейнс.

— Уже? Я не ждал его так скоро. Разве корабль прибывает так рано?

— Да, мистер Гейнс.

— Гммм… Звучит невероятно, однако вы никогда не ошибаетесь. Послушайте, Долорес, у вас есть какие-нибудь эмоции?

— Да, мистер Гейнс.

— Ну что ж, пригласите сюда мистера Блейкинсопа.

— Хорошо, мистер Гейнс.

Ларри Гейнс встал навстречу гостю. “Ничего особенного, какой-то коротышка, — подумал он, пока шел обмен рукопожатиями и формальными приветствиями, — котелок и зонтик явно непривычны ему, а из-под оксфордского акцента так и прет гнусавый австралийский говор”.

— Рад видеть вас здесь, мистер Блейкинсоп. Надеюсь, вы останетесь довольны.

— Я в этом уверен, — улыбнулся коротышка. — Я впервые в вашей стране, но чувствую себя, как дома: и эвкалипты, и горы…

— Ваша поездка чисто деловая?

— Да-да. Основная моя цель — изучить ваши родтауны и доложить моему правительству о целесообразности внедрения ваших методов решения социальных проблем. Подземных. Вы, я думаю, понимаете, почему меня послали именно к вам.

— Да, в основном. Правда, я не знаю, что бы вы хотели увидеть. Вы, конечно, слышали и о родтаунах, и об их обслуживании, и об управлении ими?

— Да, читал кое-что. Правда, я не инженер, мистер Гейнс. Моя стихия — социальная политика. Я хотел бы увидеть, как техническая революция повлияла на людей, так что рассказывайте мне о Дорогах так, словно говорите с круглым невеждой.

— Пусть будет так. Кстати, сколько человек в вашей делегации?

— Один, секретаря я отослал в Вашингтон.