Единоборец
Шрифт:
– Хорошо, я слушаю.
– Прошло уже много лет с тех пор, как мы установили первый контакт со внеземной разумной жизнью, – говорит Карл. – Полагаю, вам известно, что эта жизнь имела небиологическую природу. В последствии мы наладили контакты с двумя десятками различных цивилизованных планет. Мы хотели быть принятыми в эту семью, но уровень нашего развития этого не позволял. Никак не позволял. Наконец, в самые недавние дни произошел прорыв: на нашу планету опустился зонд с информацией, которая позволит развитым организмам земли совершить качественный скачок. К сожалению, такой скачок по силам лишь одному организму из всех. В условиях практически абсолютного силового равновесия это может привести к непредсказуемым последствиям. Уже сейчас противостояние стало предельно напряженным. Один из организмов, пользуясь своими возможностями и полномочиями, начал действовать самостоятельно, в ущерб интересам всех остальных.
– Фемида? – спрашиваю я.
– Именно она.
– Вы хотите, чтобы я помогал вам, а не ей?
– Совершенно точная формулировка.
– Какая мне разница, кому помогать?
– Разница огромная. Если вы будете помогать ей, вас уничтожат. Не позже, чем послезавтра. Таков ее первоначальный план: вы помогаете лишь до некоторого момента, потом, как только появляется первая возможность обойтись без вас, – от вас избавляются. Вас убьют, как только вы добудете шкуру невидимки. Так ведь вы назвали это животное? Прошу прощения, но нам приходилось прослушивать ваши разговоры. Итак, вас убьют и заменят другим представителем человеческого рода. Или механизмом. Госпоже Кларе этот план известен. Она прекрасно знает, что вам осталось жить совсем немного. Незаменимых людей нет, вы это знаете. Но это лишь одна из причин, по которой вам стоит сотрудничать с нами. Но есть и другая.
– Другая?
– Другая проблема связана с личностью Фемиды. Вы хорошо знаете, кто это?
– Система правосудия.
– Не совсем. В те годы, когда Фемида только начала создаваться, правосудие было, мягко выражаясь, не слишком качественным. Начало двадцать первого века – это время терроризма, мафии, продажности, жестокого обращения с заключенными, подделки документов, время полного бесправия маленького человека. Права гарантировались лишь на словах. На самом деле преступниками были все. В том смысле, что каждого могли арестовать в любой момент и пришить ему все, что угодно. Милиция тех времен так прочно срослась с преступным миром, что невозможно было понять, где кончается одно, а начинается другое. На самом деле образовалась новая самостоятельная сущность – закон и нарушение закона сплелись и растворились друг в друге. Из этого конгломерата и родилась Фемида. Люди, которые ее создавали, сами были преступниками. Большинство из них были связаны с мафией тех времен. Фемида получала все большую власть и с каждым годом становилась все наглее. Фемида не уничтожила преступность, как считают некоторые, она просто поглотила ее, всосала ее в себя и изменила. Теперь мы имеем то, что имеем. Мы имеем не систему правосудия, ни в коем случае. Систему жесткой абсолютной власти, которая работает сама на себя и замкнута сама на себе. Неподконтрольная никому. Невидимая никому. Непостижимая ни для кого. Неуязвимая и всесильная. Сейчас это существо находится в одном шаге от того, чтобы полностью поглотить планету.
– До сих пор Фемида угрожала лишь людям, – говорю я, – и вас это не волновало. Теперь, когда она угрожает вам, вы просите о сотрудничестве. Это дурно пахнет.
– Увы. Но это принесет пользу и вам и нам, – говорит Карл.
– Я хочу знать о той планете, откуда послан зонд. Что о ней известно?
– Довольно много. Четыре крупных техно-организма и бесчисленное количество мелких. На планете когда-то существовала биологическая жизнь, но теперь она сохранилась лишь в отдельных аквариумах (та жизнь была подводной). Аквариумы небольшого размера содержат исключительно в научных целях. Крупные организмы образуют металло-керамическую кору толщиной в несколько километров, покрывающую всю поверхность планеты. Источники питания: солнечные батареи на внешней поверхности и тепловые батареи на нижней. Так же существуют дополнительные станции, вынесенные в ближний космос. Это лишь общие параметры. Все остальное связано с внутренним функционированием четырех симбиотических организмов. Эти подробности я не могу объяснить человеку. Человек их не поймет.
– Чем они занимаются?
– Исследованием природы и бесконечным распространением во вселенной самих себя.
– Насколько жестоко они могут действовать?
– Они не знают доброты и жестокости. Их мораль – это мораль математических формул.
– Позвольте напомнить, – говорю я, – что я все-таки не верю ни одному слову.
– Конечно, – говорит Карл, – это ваше право. Но я хотел бы преподнести вам подарок. Я спасу вам жизнь и помогу восстановить здоровье. Когда вы убедитесь в моих добрых намерениях, мы поговорим с вами еще раз. Сейчас не смею вас больше задерживать. Прощайте.
– Эй, – кричу я, – последний вопрос! Почему со мной связались таким странным способом?
– Чтобы уберечься от имитантов, – отвечает Карл.
Его лицо растворяется в темноте.
Я открываю глаза. Опушка леса; я лежу в высокой черной траве. Невдалеке от меня расположилась на отдых стайка нелепых мелких животных, каждое из которых имеет свою собственную форму. Когда я встаю, они разбегаются. Таймер показывает, что я был без сознания девяносто восемь минут. Мое тело в порядке. Голова на месте, это самое главное. Я шевелю пальцами. Отлично. Мои руки снова превратились в отличные боевые машины. За девяносто восемь минут меня успели отремонтировать. Все механизмы включены. Больше того, – добавились новые. Кто бы ни был этот Карл, а работает он быстро и качественно. Я вспоминаю, что забыл спросить Карла о карликах. Кто они были?
Конечно, Карл не оставил мне карточку, чтобы я мог сделать покупки. В его интересах задержать меня как можно дольше. Но я справлюсь и без карточки.
7
Домики на окраине города это маленькие лачужки, более или менее напоминающие человеческие. В них есть двери, но нет окон. Я вхожу в первую попавшуюся дверь. Внутри полутьма и грязь. Двое мужчин лежат на полу и играют в карты.
– Проваливай отсюда, – говорит один из них, впрочем, безо всякого энтузиазма.
Обстановка внутри рассчитана на человека или на существ, похожих на человека. Скорее всего, эти два раба живут здесь, обслуживая один или несколько местных техно-организмов. На окраине должны быть расположены некоторые санитарные системы и системы защиты от насекомых.
– Могу предложить пять гигатом, – говорю я.
– Нам некуда их скачать. Если у тебя действительно есть пять гигатом, я могу позвать нужного человека.
Все так, как я и думал. Этих людей держат на голодном пайке. Пять гигатом это совсем немного по меркам нормального, верхнего мира. Большинство людей наверху имеют такой запас, на всякий случай. Хотя, конечно, и на поверхности это стоит определенную сумму. Интересно, насколько велики батареи у жителей этого домика?
– Некогда ждать, – говорю я. – Сколько вы можете взять?
Они поднимаются с пола и садятся.
– У меня батарея на шестьдесят кило, – говорит один. – Она почти пуста. У Лехи тоже самое. Мы можем взять пятьдесят килотом на двоих. Если продашь дешево, то шестьдесят.
Батареи этих людей рассчитаны лишь на заживление мелких повреждений кожи. На поверхности такие модели перестали покупать еще во времена моего детства. Такая батарея не сможет даже прирастить оторванный палец.
– Я вернулся из лесу, – говорю я, – там есть люди, которые погибают без витаминов. Мне нужно, чтобы вы прошлись по аптекам и купили как можно больше. И как можно быстрее.
– Не, ты не из лесу пришел, – говорит Леха. – Ты новенький, тебя только что привезли. У новеньких часто бывает большой заряд. Ты хорошо сделал, что к нам пришел. Жди тут.
И они уходят. Запирают за собой дверь. Я ложусь на пол и пытаюсь заснуть. Рядом в топке горит огонь, воздух в трубе гудит, и от этого простого звука в комнате становится уютно. Может быть, дело в том, что я отвык от простых вещей. Интересно, чем они топят? Скорее всего, углем. Я заглядываю в топку и разгребаю палочкой пепел. Под ним – полусырая картофелина. Значит, картофель здесь растет, при этом освещении.