Эротические страницы из жизни Фролова
Шрифт:
Елена Андреевна не обиделась, что он так торопился покинуть ее. Сама попросила, чтобы они оставили у нее Сережку еще на два дня, пока она сидит без работы и пока Борис в отъезде. А на прощанье впилась губами в его ладонь, крепко прижимая ее к себе двумя своими.
И жена, и дочь спали. А он и думать о постели не мог: боялся кошмаров. На кошмары как таковые ему было наплевать - пусть бы были, если бы не были связаны с дочерью. Но не он их выбирал…
Он закрылся на кухне и раскупорил купленный в ларьке двухлитровый бутыль холодного пива. Многовато,
Его беспокоила мысль о том, что мертвый мерзавец вряд ли был единственным, кто знал о нем, как исполнителе злополучного заказа. И теперь думал о том, как бы ему отыскать ту девочку, что ему звонила. Или адрес покойного Кости. Или Гуляева. Нужно было что-то предпринять, чтобы хотя бы предположительно знать, откуда нужно ожидать опасности. Но ничего путного в голову не приходило. Никакой полезной информации о них у него не было. А Гуляев вообще жил совсем в другом городе. Хотя ему и показалось с месяц назад, что он заметил его на вокзале…
Зашумел унитаз, потом вода в ванне, а затем в дверях показалась сонная головка Светланы. Увидев его, она тихонько открыла дверь, зашла и села напротив, вопросительно глядя в глаза. Видимо, уже заметила спящую маму.
И он сразу вспомнил, что им срочно нужно откорректировать "лапшу". Рассказал, что увидела в ее яське Ильинична. И бабушкины пояснения тоже рассказал. И убедил, что скрыть от родных состоявшееся изнасилование им не удастся.
И они добавили к придуманной истории необходимые дополнения и исправления.
И еще он ощутил, что ее первые переживания как бы уже улеглись, успокоились, но где-то в глубине души появились какие-то новые, незнакомые ему мысли, которые уже начали ее беспокоить, но которые она вряд ли сейчас ему раскроет. И он решил, что должен отвлекать ее, как только сможет, и стараться не оставлять ее одну, наедине с этими мыслями. Вплоть до того, что ложиться с нею спать в ее комнате.
Потом она встала и махнула ему рукой, - мол, следуй за мной. Они пришли в ее комнату и она, плотно прикрыв дверь, сказала:
– Давай, сами посмотрим. Я чистая, - только что писала и подмылась. А то знаешь, - Ильинична любит напускать страху на Лену. Мне кажется, что она сильно преувеличила.
Потом, укладываясь на спину и задирая ноги, добавила:
– Я пыталась через зеркало, но у меня ничего не получилось - закрытая наглухо. Зеркало вон там, на подоконнике.
– Зачем оно мне?
– Присветишь туда от лампочки.
Когда он вернулся к ней с зеркальцем, которым она переговаривается со своей Танечкой, Светка засомневалась:
– Нет, наверное сзади тебе будет проще. И лучше видно. А если нет - перевернусь снова.
И стала в коленно-локтевое положение, высоко задрав попку и как можно шире раздвигая ноги.
– Можешь сильно оттягивать. Не бойся, мне не будет больно.
Ей, по-видимому, и в самом деле было совсем не больно. Ему удалось легко оттянуть мягкие стенки устья влагалища и он увидел множество черных пятен на складках сразу же за преддверием. Наверное, это и были гематомы. А одно полосчатое пятнышко было видно и снаружи.
– Ну что?
– спросила она его, когда он поднялся с
– Да. Ильинична правду сказала. Гематомы. Кровоизлияния. Много. Сразу же за устьем.
– Ничего. Пройдет. Совсем не болит, правда. У тебя встал?
Она потрогала его брюки и с шутливым разочарованием сказала:
– Тоже еще мне, доктор инфантильный. Ладно, беги отсюда. Пивом несет, как от бочки. Я спать дальше буду. Нет, подожди. Наклонись.
И заговорщически прошептала ему на ухо, когда он наклонился для поцелуя:
– Маму обязательно трахнешь перед тем, как рассказывать. Только хорошенько. Она тогда спокойнее все воспринимает.
Он допил все пиво. И таки уснул. Еще засветло. И проснулся среди ночи не от кошмара, а от кошмарно переполненного мочевого пузыря.
– Ты что - пил?
– услышал он вдруг голос жены, когда снова улегся, вернувшись из туалета.
– Так, немного. Пиво.
– А вода какая-нибудь в холодильнике есть?
– Есть. Сладкая. Целая бутылка.
– Принеси, а?
Она с жадностью выглотала почти два стакана холодной апельсиновой "Биолы". А потом снова легла и сказала:
– Ну, рассказывай. Что у вас со Светкой вчера произошло? Только не ври. Я знаю, что что-то произошло.
Он хотел было сначала реализовать разумный Светкин совет, но Ирина почему-то решительно пресекла притязания на свое тело:
– Говори. Что она натворила?
– Она не натворила. Ее пытались изнасиловать.
И он рассказал, как пошел из магазина напрямик через тот двор, где недостроенные дома - он иногда действительно так ходил, когда не было грязи, и Светка, бывало, тоже - пошел потому, что увидел из очереди, как в ту же сторону прошла дочь; как услышал сдавленный крик из той заброшенной железной будки для приема стеклотары; как бросился туда и увидел внутри лежащую на полу Светлану и здоровенного мужика на ней; как тот сразу подскочил и, оттолкнув его в сторону, убежал. А потом уже Светлана рассказала ему, как все было: тот мужик шел ей навстречу и внезапно напал на нее - сразу зажал рот и сильно сдавил, обхватив вверху живота, так, что она оказалась почти что в обмороке; а потом понес ее в будку и там пытался изнасиловать, но не успел; а может, и успел что-то - он так давил ее рукой под грудь, что она не чувствовала даже, успел он засунуть или нет, помнит только, что ей было очень больно, она даже, кажется, потеряла сознание, а очнулась только тогда, когда он - отец - поднял ее с пола.
Его рассказ был более чем правдоподобен - такие истории в нашем городе стали почти банальными, они сами не раз слышали подобные. И в ту будку он еще ранним утром специально заглянул - посмотреть, что и как, чтобы их версия не оказалась легко разоблачимой. И даже подбросил кое-что из дочкиной сумочки - на всякий случай.
Рассказал, что она сбрила на лобке волосы - ей показалось, что у нее там завелись от того мужика вши. Что они ходили к Ильиничне на мазок, и что та считает, что он все-таки всунул, и позвонила об этом маме, и мама теперь знает, что у Светланы тоже вагинизм. И сказал, что признался маме в том, что они об этом знали, а ей не говорили, чтобы она не расстраивалась.