Эти нежные девичьи руки
Шрифт:
Я иду домой по вечерним улицам города. Сияет разноцветными огнями реклама, витрины магазинов дразнят превосходными товарами и продуктами, дороги оживляют различные машины. Меня окликают.
– Федор Иванович.
– Во те раз. Мы же недавно расстались.
Это Калинкина, в окружении парней и девчат стоит у дверей кафе.
– Федор Иванович, вы еще только с работы?
– Да. Вот решил прогуляться по городу...
– Ребята, это мой начальник, Федор Иванович, - представляет
Ребята, вежливо здороваются. Большой, угловатый парень, протянув руку, предлагает.
– Может с нами зайдете в кафе?
– Нет не хочу. Устал сидеть по помещениям, свежего воздуха хочется..
Он кивает головой.
– И то правда.
Я прощаюсь с ними и иду дальше. Вдруг меня догоняет стук каблучков.
– Федор Иванович, можно я с вами прогуляюсь?
– Это Саша.
– А чего это ты вдруг убежала от ребят?
– Они неправильно пошутили по поводу вас, я и обиделась.
– Тогда пошли.
Она берет меня под руку и мы поплелись по освещенным тротуарам.
– Федор Иванович, я сразу после работы связалась по телефону с Анной Ефимовной. По поводу Ани Адамайте. Она согласна взять ее к себе.
– Спасибо тебе, Саша. А Аню успела предупредить?
– Встретила ее подруг и попросила передать Ане, чтобы завтра явилась на фабрику.
– Одной мы помогли, а другим... не удалось.
– Вы часто идете так с работы?
– Нет. Обычно на автобусе. Это только сегодня. Решил пройтись.
– Хотите я вам сейчас покажу что-то необычное?
– Хочу.
– Тогда свернем за этот угол.
Мы сворачиваем за угол и Саша прижимает меня к стенке.
– Смотрите вон туда.
Вдоль тротуара рассредоточились, вызывающе одетые женщины.
– А что тут?
– Это одна из достопримечательностей нашего города, улица проституток. Но приглядитесь повнимательней, вы не находите знакомых лиц?
Я всматриваюсь в эти освещенные фонарями фигуры и действительно что-то знакомое начинает проявляться среди них.
– По моему, здесь есть наши девочки...
– Наши бывшие девочки. Тех кого мы выкинули с работы. Вон с большим бюстом, чуть прикрытой оранжевой кофтой, Катя Малахова, работала на третьем участке, вон та, тоненькая, с оголенными до бедер ногами, Зоя Климова, уволенная на прошлой неделе, а вот эта, смотрите туда, девушка, в синей юбке, Машенька Муравьева, она с моего участка... Вот так, Федор Иванович, мы их раздразнили деньгами, а теперь, когда выгнали с работы, они нашли способ зарабатывать деньги по другому.
И тут я почувствовал собственное бессилие и чувство вины. Ведь это наши девочки, наши школьницы, которых привел к этому я тоже.
– Саша, я в отчаянии, чувствую свою вину и свое
– По моему один... Нужно взорвать этот мир.
– Ты о чем?
– Да вот об этом.
Мы замолчали, каждый думая о своем. Честно говоря, я ее не понял, что она хотела этим сказать. Саша потащила меня в другую сторону.
– Может мне обратится за помощью в исполком, поговорить там. Должны же быть где-то умные, хорошие люди.
– Сходите, Федор Иванович, сходите. Только не принимайте близко к сердцу многочисленные поражения, которые вы получите в этой бессмысленной борьбе.
– Почему бессмысленной?
– Потому что до наших детей, в нашей стране, никому дела нет.
– А мы с вами?
– Может быть только мы, дураки, и остались. Вон видите клуб.
Яркие вспышки рекламы, бравая музыка, толпа парней и девчат показались перед нами.
– Вижу.
– Здесь тоже встречаются наши.
Мы прорезаем толпы курящей и гогочущей молодежи. Я сталкиваюсь с какой-то девушкой, у которой макияж обезобразил лицо, оно расписано под очертания демона.
– Федор Иванович, - в изумлении говорит лицо.
– Кто вы?
– Да я, Вера Артемова...
– А... Верочка..., я тебя действительно не узнал. Сегодня только что спасал от...
– Тише, Федор Иванович, не надо сейчас об этом... Александра Васильевна, вы тоже здесь?
– Вера, ты опять за свое, - сухо отвечает ей Саша.
– Я... ничего...
– Я же по глазам вижу. Опять ты нанюхалась наркоты.
– Да здесь же все нюхают, как же я не могу не понюхать. Потом, к завтрашнему дню все пройдет, тем более у еще пол дня в запасе, меня перевели во вторую смену.
– А в школу, кто утром пойдет?
– Поболит на уроках голова, ну и что... Все пройдет.
– Верка, ты где?
– слышится грубый голос.
Перед нами возник молодой, здоровый парень, он схватил девчонку за руку и поволок в толпу.
– Шалава чертова, кто платить будет, - шипел молодчик.
– Гошка башку обещал тебе разбить, если не заплатишь...
– Федор Иванович, извините..., - пропал голос Веры в толпе.
Мы прошли эту толпу и свернули в спокойный переулок
– Ей сейчас 15 лет, что будет дальше.
– говорю я.
– Не знаю, Федор Иванович. Простите за такой бестактный бабий вопрос. Скажите, вот вас к нам два года тому назад прислали, почему вы здесь без семьи.
– Ее у меня нет. Верней была, жена была, сын. Жили мы в Туркмении, а там однажды произошло землетрясение. Меня придавило и спасли, а их совсем...