Это было у моря
Шрифт:
Чтобы унести все это с собой – все, что случилось, было увидено, прожито, выпито до дна, стоило создать на этом чердаке отдельную нишу – с «секретиками», смысл которых был понятен ей одной. Карандаш мелькал – голова Сансы была так переполнена образами, что графит не успевал за ходом мысли. Все детали, все мелочи, что мозг мог выхватить из еще свежей памяти, ложились на бумагу. Она не стирала, правила поверху – так, как ее учил на курсах преподаватель: резинка – враг художника; все, что нарисовано, не может быть лишним. Из-за этого наброски получались динамичнее, дышали. Через два часа Санса с удивлением обнаружила, что ее тетрадка наполовину заполнена рисунками, а на черном от грифеля указательном пальце выросла приличных размеров мозоль. Тогда она остановилась. Теперь стоило пройтись по тем местам, что она смогла запечатлеть, и
Перебирая в уме все, что ей надо было отыскать во время ее погони за сокровищами, Санса задремала. Во сне к ней пришел образ той самой затерянной в лесу полянки – она стояла на коленях перед наконец-то найденной нужной ямкой. Осторожно сдувала с голубого стёклышко палую листву и сосновые рыжие иглы. Во сне ее секретик был больше – но голубое стекло осталось прежним, даже стало как-то прозрачней. Под ним катило свои неутомимые, окрашенные оранжево-малиновым отсветом волны сонное море. Санса точно знала: если приглядеться, можно было различить далекий берег – и два силуэта на почти белом песке. То короткое мгновенье перед лицом бесконечно восходящего солнца, где им позволялось быть вместе – вечно…
2.
Видимо, когда Санса уже задремала, Сандор таки пришел. Иначе как было объяснить ее чудесное перемещение в кровать? И еще – Санса отлично выспалась, не было ни кошмаров, ни страхов перед окружающей ее ночной тьмой. Все было спокойно, ровно, уютно. Значит, в эту ночь она была не одна. Ночник, когда она проснулась, был погашен. Больше никаких признаков чьего-либо присутствия не было – но Сансе и не нужны были материальные доказательства – она знала, что он был тут, с ней. Это была та частичка большой непреложной истины, что пронизывала ее отношения с Сандором. Ничего не надо было доказывать или выдумывать – это все требовалось лишь для того, чтобы разубедить себя в уверенности того, что их союз правилен. Санса привстала, глянула на часы, что стояли на белой деревянной тумбочке возле кровати. Половина двенадцатого, матерь всеблагая! Она вскочила с постели, рванула в ванную. Так всю жизнь проспишь… Через десять минут уже одетая Санса осторожно выглянула из-за двери. В коридоре стояла девушка-горничная, обметая метелкой из перьев картины. Ее дикий синяк уже начал зеленеть. Сансе стоило предложить бедняжке свою мазь, но она, конфузясь поднимать неудобную тему, так и не решилась ничего сказать.
– Доброе утро, мисс! Вы хорошо спали?
– Слишком уж хорошо, спасибо! А где все?
– Ну, это смотря кто. Молодой хозяин с друзьями собирались на конюшню - кататься. Хозяйка, кажется, уехала в город, она отправилась раньше, чем я пришла из флигеля… Мисс Мирцелла и мастер Томмен ушли гулять в лес с гувернанткой. Вы хотите завтракать? Я уже все убрала, но могу сварить вам кофе.
– Если тебя не затруднит. Пожалуйста.
Санса позавтракала и, решив, что раз все равно никого нет – видимо, и Сандор уехал с Серсеей в город – то она приступит к поиску сокровищ. В выполнении своих планов Санса всегда была как одержимая. В ее голове возникал откровением, словно посланным свыше, четкий, как картинка, путь – и он мучил ее, пока не был пройден до конца. Первым делом надо было отправиться на пляж – пока никого не было. Санса, сама не очень уверенная в том, что она собирается там делать, вернулась в дом и напялила купальник. Потом взяла свою тетрадь, сунула ее в рюкзачок и босиком, держа в руках вещи и тапки, зашагала в сторону моря.
На берегу Санса отыскала с полдесятка камушков, две плоских темно-синих ракушки мидий, но все это ее не удовлетворило. Тогда, после недолгого раздумья, она полезла в воду, достаточно прохладную, чтобы кожа загорелась, а в ушах зашумело. Через пару минут, попривыкнув к температуре, Санса набрала побольше воздуха в легкие и нырнула, стараясь достигнуть дна. Вода была прозрачной, но все, что ей попадалось – лишь водоросли и медузы… Это было все не то, и Санса уже было собралась подниматься к поверхности - легкие начинало
– Что это у тебя там, сестрёнка? Игрушки для младших братьев-сестер? Что, бабок не хватает на настоящие вещи, что ты начала собирать дары природы? Могу подарить…
– Спасибо, братец, есть вещи, что за деньги не купишь. Это материалы для одного моего проекта. На тему «Как я провел лето». Для школы.
– Ну, ты прилежная ученица, однако! Всегда знал, что ты зануда. Если мы поженимся, ты будешь за меня учиться в колледже…
– Если мы поженимся, я скорее удавлю тебя во сне, чем помогу тебе хоть одним словом. Тебе и так все дается слишком легко. Хорошо бы тоже хотя бы когда-то включить мозг. Если он у тебя вообще есть… Вот мы и посмотрим. Когда тебя выгонят из колледжа, обещаю не смеяться… Нет, вообще-то не обещаю…
Джоффри подошел к ней – лицо пошло пятнами от гнева, рот кривился. Что он, будет драться? Ну не перед своими же друзьями? Санса спокойно смотрела на него снизу вверх. Публика молчала, затаив дыхание, наблюдала.
Джоффри присел с ней рядом на корточки. От него пахло травой.
– Слушай, дрянь, попридержи язык. А то ты сильно поплатишься сегодня вечером. Я вижу, твое кровотечение закончилось – раз ты купаешься. Это ненадолго. Мы все исправим, когда я тебя навещу сегодня. После ужина. Уверен, ты будешь очень ждать, а?
– Не сомневайся. Я уйду ночевать в лес.
– Мама тебе не разрешит.
– А я не стану спрашивать. Нет, я просто запру дверь. Не будешь же ты ее ломать?
– Не будь столь уверена. Могу и сломать. Как и твою долбаную девственность. Вопрос в том, насколько я буду к тебе нежен. Или не буду. Так что лучше умерь свой пыл.
– А я вообще тут не собираюсь оставаться. Вы портите весь вид. Тут запахло падалью. Я уже ухожу – воцаряйся! И я тебя не боюсь – чтобы меня напугать, мало трепотни, как и прокушенной губы. Как бы тебе тоже что-нибудь не прикусили, придурок. Веселись!
Санса встала, помахала ручкой оторопевшей компании и, подхватив свое барахло, пошла к дому. Сердце колотилось как бешеное, но Санса была страшно собой горда. Пусть знает, что она не лыком шита. Не стоит даже об этом думать. Досадно, конечно, что так неудачно открылось ее вранье про цикл, но на этом этапе Сансе было все равно. Она уже набрала такую скорость в полете, что ничто не могло ее остановить. И у нее был план, который нужно было выполнить. Сейчас ей это казалось жизненно важным. Если Джоффри все же припрется, ему придется взламывать дверь. И найти пустую комнату.
В доме Санса оделась, вытерла влажные волосы, зашла на кухню, где горничная укутывала столовый фарфор с готовыми блюдами в толстые полотенца, чтобы еда не остыла. Девушки переглянулись, улыбаясь друг другу. Санса взяла себе бутылку воды и большое яблоко из плетеной корзинки, что стояла на одном из столов необъятной кухни.
– Мисс, если вы хотите поесть, я могу вам подать обед. Я уже все подготовила к подаче на стол, но, поскольку никого нет, я решила всё это завернуть. Чтобы не остыло. Я сейчас ухожу – у меня с полудня до завтра – выходной, пойду домой в город. К родителям. Так что вы скажите, если хотите пообедать сейчас, пока я тут…