Это было у моря
Шрифт:
Пса она и сегодня услала есть на кухню. Девчонку Старк Серсея посадила напротив Джоффри. Что-то у нее не самый здоровый вид. Черное делало ее еще более бледной, почти прозрачной. Под глазами – синяки, как после болезни. Нежный румянец, что появлялся то и дело, стоило только кому-то с ней заговорить, когда Санса только приехала, весь куда-то исчез, поглощенный этой нездоровой белизной, как молоко в чашке топит в себе вишневый сироп, налитый в коктейль. На лице Старк выделялись каким-то чахоточным, неприятным пятном слишком красные губы, словно она их долго кусала. Или намазала кровью. Жуть. Заболела, что ли? Потом Серсея вспомнила, что Джоффри сказал ей после поездки – у девчонки просто лунное кровотечение. Серсея про себя фыркнула – у этой хилячки любая ерунда превращалась в трагедию… Если бы мерзкий Бейлиш рассказал
Ужин проходил ровно и спокойно, за исключением момента, когда Томмен залил себе белую рубашку шоколадным соусом от тирамису. Джоффри залепил ему подзатыльник, чем явно произвёл, к неудовольствию Серсеи, не самое хорошее впечатление на гостей. Серсея, чтобы сгладить ситуацию и отвлечь нужных людей, предложила пройти на террасу на перекур. Джоффри продолжал шипеть на рыдающего Томмена. И зачем она только разрешила ему есть со всеми? Пусть бы набивал себе живот в детской! Серсея кивнула горничной, и та, взяв зареванного, испачканного мальчишку за руку, увела его в детскую к няне – переодевать и успокаивать… Сейчас сунет ему конфету, и глупый пацан – вот уж весь в отца – сразу повеселеет. Серсея пошла за гостями.
По дороге на террасу ее остановила вернувшаяся горничная – и угораздило же дуру сверзиться с лестницы! Портит весь вид за ужином. Девчонке нужны были указания по поводу Сансы и ее комнаты – желает ли мадам, чтобы она рассортировала вещи племянницы в одном из шкафов Мирцеллы? Серсее не было дела до тряпок Старк. Да и какие у нее там могут быть вещи? Вот только платье надо приготовить ко вторнику… Серсея планировала небольшой банкет в честь дня рождения будущей невесты сына, были также и идеи объявить в камерном кругу приглашенных о помолвке. Санса, когда ей сказали о том, что она будет жить в комнате Мирцеллы, даже как-то непривычно оживилась, в блеклых глазах появился лихорадочный блеск. А может, она и вправду влюблена в Джоффа? В конце концов, его комната прилегала к ее, то есть к комнате Мирцеллы. И как неудачно выпал этот ее цикл! Серсея вздохнула – если бы они уже между собой сладили, было бы спокойнее. Больше заботливую мать тревожил именно Джоффри, который в любой момент, по своему обыкновению, мог заупрямиться – и тогда все активы этого мира не помогут Серсее его переубедить. Тогда придется задействовать Роберта, а вот этого мадам Баратеон очень бы хотела избежать. Роберт так непостоянен – сегодня загорится идеей, а завтра будет категорически отрицать, что когда-либо находил это нужным или вообще возможным. Хотя в сложившейся ситуации даже такой осел, как ее супруг, понимает, что дело пахнет жареным – тут не до лирики. Но вроде бы Джофф заинтересовался своей новой игрушкой, а у Сансы вечно был такой затравленный вид – авось и она повеселеет – постельные утехи никогда никому не шли во вред. Эти ее месячные… Для умелой женщины, вроде самой Серсеи, это не составляло труда обойти – даже наоборот – а вот Сансе это попробуй втолкуй. Да и Джофф всегда с детства был брезглив. Нет, пусть сами разбираются. Бейлиш заверил Серсею, что Джоффри прошел всю нужную предбрачную подготовку – об этом его просил сам Роберт еще в столице – подальше от любопытных глаз ввести мальчика в курс дела. Ну не в собственный же бордель ему было вести сына! Фу. Серсея не сомневалась, что всех своих шлюх Роберт давно перепробовал. Еще не хватало теперь водить туда Джоффри…
Серсея вышла на террасу. Гости пили раритетный коньяк – можно подумать, они могут в полную силу оценить этот напиток (вполне возможно, на самом деле эти мужланы
Она налила себя коньяку. В принципе, дамам не полагается наливать себе напитки – так ее учили в детстве; но она уже не ребенок, это ее дом, ее коньяк, ее правила. Села в кресло, закурила.
– Этот был замечательный ужин, мадам, не могу не отметить. Роскоши и тут хватает, этим нас не удивишь, но вот с изысканностью, с классом, так сказать – беда, - заметил владелец клуба.
– Рада, что вам понравилось. Я не гонюсь за роскошью, мне важнее соблюдение традиций…
– И вы совершенно правы, говоря это, мадам. Традиции – это наше все. Особенно важно это для грядущего поколения, - сказал землевладелец, попыхивая сигарой, - кстати, у вас замечательные дети - чудесные. И мальчики, и девочка. Такие трогательные отношения… А из девочки вырастет красавица – вся в мать…
– Спасибо, вы очень любезны! (в пекло тебя, выходка Джоффри, конечно уж, не прошла незамеченной. И что-то еще там про Мирцеллу? Не стоило давать ей надевать это платье. Старые похотливые козлы! Что за мерзкий мир…)
– А кстати, что это за девушка сидела напротив вашего старшего? Та, что с рыжими волосами? Я ее раньше не видел, ни на концертах, ни у вас.
– А я вот имел счастье быть представленном в прошлый раз, когда был у вас, милая леди. Это, кажется, ваша племянница, да? Редкой красоты девица… - заискивающим голосом пропел владелец клуба.
– Двоюродная племянница, - нехотя бросила Серсея. (и что им за дело до Старк? Вынюхивают все. Бейлиш прав – не стоит затягивать с этой свадьбой.)
Землевладелец бросил на Серсею быстрый взгляд, и затушил свою сигару.
– Дело не в том, дорогой мой, что она красива. Красивых и в вашем этом «аэродроме» хватает – а кому они нужны? Уже через пять лет они из девочек-персиков превратятся в испитых бабищ. Дело совсем в другом. В ней чувствуется – как это у вас, у аристократов, говорится, мадам – да - порода! Это не просто плоть – а выгодное вложение в будущее. Хотя бы в семейное. А там – кто знает – да, любезная Серсея? Вы не знаете, занята она – эта ваша родственница? А то у меня двое сыновей на подходе, в этом году возвращаются из университета. Поучились за границей, пора и к делам. К родной земле, так сказать. И выгодная партия не помешает…
– Она уже обручена, насколько мне известно. Ее жених живет в столице (пропади ты пропадом, ишь какой хват. Это мой кусок, дружок – не суй свой плебейский нос куда не следует! Размечтался!)
– Жаль, жаль. В столице тоже дураков мало, такой шедевр пропускать…Однако, мы припозднились. Позвоню вам завтра – обсудить наши с вами дела про будущий год. Мне весьма интересно это ваше предложение…
– Да, конечно.
Владелец клуба поспешил в дом, неловко извиняясь - в сортир, конечно – а нечего было столько жрать…
Серсея облокотилась на стену веранды. Море после всего этого дождя было туманным и каким-то далеким… В саду и возле поверхности воды клубилась, радуясь теплому вечеру, куча каких-то мошек, видимых и невидимых. Их ловко схватывали кружащие низко над водой стрижи. Небо наконец прояснилось, у горизонта была видна широкая, легкая, как газовый шарф, желтая полоса. Тени в саду еще не обрисовались целиком, смутными силуэтами ютясь возле мокрых, капающих и шелестящих кустов. Ее бугенвиллеи тяжелыми кистями склонились до самого низа, своей бледной, хрупкой, уже теряющей летнюю свежесть изломанностью касаясь розоватого песка на дорожке.
– Хорошее у вас тут место. Дышится привольно
– Да, я как раз думала о том, чтобы его выкупить…
– Тогда поторопитесь – а то возьму да перехвачу у вас его. Можно иногда тут ночевать. Город у моря – все равно город. Нет такого спокойствия, тишины – песни эти, курортные забегаловки – пошлость, одним словом.
– Вот куплю этот домик – и милости прошу. Приходите в гости. Я вообще подумываю сюда перебраться. Ну, или почаще бывать. Буду вам рада. Очень. Одной так тоскливо…
Вот и закинула удочку. Как он ее теперь сцапает? Серсея легко коснулась рукава мужчины.