Галя не в себе
Шрифт:
– Что ж, поигрались и хватит, – вытерев Игоревы слюни с губ, вместо прощания сказала Галя и, невзирая на его попытки что-то возразить, скрылась в том же направлении, что и Мариночка.
Провинившаяся Марина не знала, как выудить из Гали информацию о том вечере. Что было? Признался ли он ей в своих чувствах? Поцеловались ли они? Какие у нее впечатления? Напрямую спросить она боялась и надеялась, что Галя сама хоть что-то вымолвит. Но Галя наказывала подругу своим молчанием, зная, как ту разрывает от любопытства, и вела себя так, будто никакой встречи вовсе не было. А вот Игорь вести себя подобным образом не мог. Вопреки Галиным предупреждениям, он вбил себе в голову, что Галя в него влюблена, но строит из себя недотрогу, и ему нужно
Марина заметила вдруг повысившееся к Гале мужское внимание и поняла, что конкретно накосячила. Сама бы она, конечно, не отказалась от такой популярности, но было видно, что Гале все это в тягость, хоть она ничего и не говорит. Чтобы как-то исправить свои ошибки, Марина пыталась убедить Игоря угомониться, заверяя его, что он не оправдал Галиных ожиданий и она к нему остыла. Но и тут Марина вновь накосячила: ее слова только распалили энтузиазм Игоря, уверенного в необходимости доказать Гале, какой он классный парень. Что касается самой Гали, она в привычной для себя манере игнорировала таскающегося за ней Игоря и его неуклюжие попытки за ней ухаживать. Не везло и остальным парням, которые бросали в ее сторону заинтересованные взгляды и делали комплименты, явно недотягивающие до образца оригинальности.
В десятый класс, по традиции единственной ковтнюковской средней школы, пошли немногие. Кто-то отправился грызть гранит науки в техникум, находившийся в райцентре, кто-то нашел работу, кто-то просто повис на родительской шее. Не осталось ни Анжелы, ни обделенного любовью Игоря, ни Кости и Егора. Гале было лень ехать в техникум, поэтому она решила посидеть в школе еще два года. Мариночку, не желавшую расставаться с подругой, оставили только за старательность, которая, однако, так и не приводила к желаемым результатам. Появился новенький – Серега Кириченко, чей отец переехал жить в Ковтнюки из города. Какой человек в здравом уме и твердой памяти решится на такое, в классе понять не могли. Сам же Серега, чьего мнения относительно переезда никто не спросил, в здравомыслии Кириченко-старшего сомневался. Прежде хорошист, Серега стал мстить отцу небрежным отношением к учебе и кутежами с друзьями, которые у него быстро нашлись в деревне. Галю новенький сразу начал раздражать своим самоуверенным поведением, и она всячески отвергала его попытки завязать общение.
Не прошло и месяца учебы, как в семье Гировых случилось событие, заставившее Галю отвлечься от презрения к новому однокласснику. Вечно пребывающая в каком-то своем мире, она и не заметила, как отношения между родителями дали трещину. На самом деле трещина образовалась так внезапно, что даже Павлик и Аллочка не поняли, как это произошло. Любящий муж Павлик, еще не вошедший в тот возраст, когда седина бьет в бороду, вдруг обнаружил в себе нездоровый (с моральной, а не физиологической точки зрения) интерес к молодой сотруднице хлебозавода. Сама же молодая сотрудница, скучавшая на работе, быстро смекнула, что к чему, и разыгрывать недоступность не стала. Но скрыть такое в месте, где все друг друга знают, практически невозможно, и вскоре слухи об интрижке Павлика дошли до его жены. Аллочка, испытавшая от новости огромный спектр эмоций, от грандиозного скандала воздержалась и просто указала Павлику на дверь. Тот признался в содеянном и клялся немедленно все прекратить, но самолюбие Аллочки было задето, и она осталась непреклонна. В итоге Павлик взял вещи и уехал в райцентр. Расчет Аллочки на то, что супруг вновь приедет вымаливать прощение, не оправдался. Она была готова пустить его обратно, но шли дни, а Павлик не возвращался. Тот обиделся на обиду жены и поехал искать утешения у молодой сотрудницы, которую Павлик устраивал только в качестве любовника, но не чего-то большего. Не выдержавшая расставания Аллочка оставила дом на дочь, дала ей денег и поехала отбивать мужа обратно.
– Но… а как же хозяйство? Как же школа? Мне что, все самой? – недоумевала Галя, пока Аллочка запихивала одежду в спортивную сумку.
– Я же ненадолго, скоро вернусь. Только заберу твоего отца от этой проститутки. Ты девочка большая уже, справишься. Если что, звони бабушкам.
Так Галя осталась одна. Она не страшилась отсутствия дома родителей, но всякая возня в курятнике ее тоже не прельщала.
– Родоки уехали, радоваться надо! – с восторгом восприняла новость Мариночка и тут же начала планировать тусовку у Гали дома.
После долгих уговоров Галя согласилась на посиделки с подругой, но только вдвоем. Вечером, покормив вонючую живность, девочки откупорили бутылку коньяка, которую Мариночка предварительно стащила из дома, разлили по рюмкам, но пить не решались. Конечно, они уже пробовали алкоголь, но то было пиво или вино в небольших количествах, а вот до крепких напитков дело не доходило.
– Давай, раз уж открыли, – утомила Галю их с Мариной нерешительность.
Резко выдохнув, они быстро выпили обжигающую жидкость.
– Фу, ну и дрянь, – заключила Мариночка и принялась разливать по второй.
– Подруга, не разгоняйся, а то мы так коньки отбросим.
– Как говорит батя, между первой и второй промежуток небольшой.
Галя, уставшая от семейной драмы четы Гировых, подумала, что может себе позволить немного расслабиться. Не успели они выпить, как раздался стук в окно.
– А это еще кто? – удивилась Галя.
По телу Марины пробежала дрожь. Она начала вновь разливать коньяк. Галя отодвинула цветастую занавеску и различила в уличной темноте Серегу. Тот закричал:
– Открывай, хозяйка.
– А он что здесь делает? – повернулась к подруге хозяйка.
Испуганная Марина проглотила рюмку.
– Вот ты тварь, Герасимова. Мы же договаривались.
– Ну он же тебе нравится, признай. Иначе почему ты постоянно говоришь, как он тебя бесит? Я ведь ради тебя все, – полушепотом затараторила вновь провинившаяся Мариночка.
Возражать что-либо было бессмысленно. Галя накинула кофту и пошла открывать калитку.
– Заходи, коль пришел.
Когда Галя завела гостя в дом, Мариночка уже достала для него из шкафа третью рюмку.
– Проштрафился ты, Кириченко. Пей три подряд.
Серега улыбнулся, молча подошел к столу и опустошил одну за другой подготовленные рюмки. Перед приходом в гости он уже немного выпил, поэтому штраф дался ему вполне легко.
– На хоть, закуси, – Галя придвинула к нему тарелку с нарезанными овощами.
– Че пришел-то? – продолжила она, не успел тот прожевать заброшенный в рот огурец.
– Эм… я… – стушевался от такой гостеприимности Серега, но быстро нашелся что сказать. – Я тут мимо проходил, дай, думаю, загляну.
– А че без приглашения? Знаешь, это не красиво.
– Так это сюрприз, Галь. Думаю, нам пора…
– Что ж, за сюрпризы! – перебила его Марина, все еще пытавшаяся запить стресс. Она всучила обоим заполненные рюмки, чокнулась с ними своей и, не дожидаясь какой-либо ответной реакции, отправила в себя ее содержимое.
– Марин, если ты продолжишь пить такими темпами, я тебя до дома не дотащу.
– Не волнуйся, дорогая. Во-первых, у меня ни в одном глазу, я никогда не пьянею, а во-вторых, родители знают, что твоя мама уехала, и я сказала им, что останусь ночевать у тебя, чтобы тебе не было страшно с непривычки. Умно, а?