Гера
Шрифт:
– Зимой будет еще холоднее, – говорит Света, присматриваясь к молодому продавцу бутика.
Поправляет рукой прядь волос, упавшую на лицо.
– Молодой человек, поищите мне, пожалуйста, такого же цвета, но покороче…
Он старается им угодить. Приносит куртки всех мастей и расцветок. Света крутится перед зеркалом. Аня знает, что необходимой суммы у нее нет, и она все равно ничего не купит. От этого становится скучно. Мальчишка, по-прежнему
– Пойдем, Свет, – тянет Аня за руку.
Парень готов пристрелить ее на месте.
– У тебя же все равно нет денег, – добавляет она.
Света отворачивается от зеркала.
– Сегодня нет, а завтра, может, и будут.
Продавец мгновенно оборачивается к другим клиентам, и они выходят.
– Весь кайф мне испортила. Что ты злишься? Влюбиться тебе надо!
– А ты влюблена?
– Конечно.
– В Олега или в Диму?
– В обоих. И в этого вот мальчика. В официанта. В водителя такси. В первого встречного. В эту осень. Попробуй, это очень помогает!
– Я так не могу.
Они садятся за столик открытого кафе и заказывают мороженое с фруктами.
– Осенняя любовь – это так хорошо! – щурится Света на солнце.
Аня кивает.
– Возможно. Но я не очень в это верю.
– А я верю. Женщина должна быть влюблена. Только тогда ее глаза сияют!
– Когда я была влюблена, – Аня хмурится, – мне всегда так больно было. За него почему-то, и за себя. Это было очень странное чувство. Ему словно не хватало чего-то, чтобы стать настоящим.
– Значит, настоящее впереди.
– Но я люблю его и теперь.
– А он?
– А он… погиб. За границей где-то. Не знаю…
– О, Боже! Ты никогда не говорила…
Мороженое тает, лучи солнца отражаются от ложек, прогоняя плохие воспоминания, и от этого страшные вещи кажутся банальными. Житейскими. Обыденными.
– Значит, будет все заново. Когда сама ищешь – ничего не найдешь. А когда не ищешь – тогда все и случается. Само по себе, – убежденно говорит Света.
Дни золотистые. И Аня вдруг чувствует себя молодой и красивой. И готовой к осенней любви – самой настоящей, в которой будет все: и мороженное, и фрукты, и золотые листья.
Будет что-то настоящее, и в то же время простое, бесхитростное, понятное. Возвышенное и обыденное одновременно. Осеннее и весеннее. Завершение всего, что было, и начало чего-то нового.
Аня засыпает с улыбкой и видит во сне воду. Совершенно прозрачная вода поднимается к ее ногам.
–
Такой смешной, детский сон. Кто-то учил ее, как ребенка: это одно, а это другое. Аня смеется. За окнами продолжает сиять солнце. Холодная зима, которой пугала Света, еще далеко.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1. ГОЛЛАНДСКИЙ ПАЦИЕНТ
– Следующий! – объявила сестричка в коридоре.
В кабинет вошел парень лет тридцати, не больше. Аня невольно залюбовалась. Вот так следующий… Что-то привлекло с первого взгляда. Не красота, а что-то другое.
Одет в джинсы и черную рубаху. Черные волосы, темные брови, светлые глаза, тонкий, точеный нос… Очень четкие черты, словно наведенные карандашом на белом листе бумаги. Высокий, раскованный, очень уверенный в жестах. И в то же время – сосредоточенный. Зуб болит, как же…
Аня смотрит молча на пациента. И он останавливается в дверях.
– Вы заведующая?
– Да.
Парень, наконец, вымучивает улыбку.
– Боюсь стоматологов и только заведующим доверяю.
Дальше все идет как обычно. Больной открывает рот. В целом у него здоровые и крепкие зубы.
– Вот этот вас беспокоит? – Аня постукивает по зубу с черной точкой.
– Похоже, этот, – пациент кривится от неприятного ощущения.
И снова, перед тем, как приступить к работе, Аня задерживает взгляд на его лице. Какое-то неуловимое ощущение притягивает к нему.
– Я сделаю укол, – говорит она.
Он кивает. И она отмахивается от ощущения, как от невидимой паутины, которая мешает обычному ритму. Только когда работа окончена, и он дотрагивается до пломбы языком, она снова вглядывается в него, пытаясь запомнить его лицо – удивительно мужественное и подчеркнуто строгое.
– Не мешает? – спрашивает о пломбе.
– Нет, только голова закружилась.
– Все мужчины боятся лечить зубы, – усмехается Аня. – Посидите в кресле.
Он снова откидывается на спинку.
– Я не торможу ваш прием?
– На сегодня прием окончен.
– Меня зовут Влад.
– Я знаю. Тут медсестра на вас карточку завела, Влад.
– Почему от этой машины кружится голова? – спрашивает он серьезно.
Вопрос дурацкий. И в любом другом случае Аня посчитала бы, что пациент заигрывает с ней. Но он задает его таким серьезным тоном, словно, действительно, ищет причину.