Гнёт ее заботы
Шрифт:
– Должно быть, слоняются по берегу и сочиняют сонеты к Шелли, - сказал Байрон, наблюдая, как кучер отвязывает багаж с крыши его кареты. С моря дул холодный ветерок, и он поежился и застегнул пуговицы жакета, хотя лицо его в льющемся из окон гостиницы свете блестело от пота.
– Нет смысла отправляться туда вслед за ними.
Кроуфорд жадно вглядывался в южном направлении.
– Разве не следует сначала… разведать местность? Джозефина где-то там…
Байрон кашлянул.
– Завтра, Айкмэн. Если она тебя увидит раньше времени, она ведь может просто сбежать, верно? Вглубь страны в Каррара [386] ,
386
Каррара, Carrara (по-кельтски каменоломня) - город в Итальянской провинции Масса-Каррара. Расположен в Апуанских Альпах (принадлежит региону Тоскана) в 100 км к северо-западу от Флоренции, в 6 км от берега Лигурийского моря. Город знаменит залежами белого мрамора, добываемого в расположенных в его окрестностях каменоломнях. Каррарский мрамор известен еще с античных времен (Римский Патеон сложен из мрамора Каррары). Ряд известных скульптур времен возрождения, в частности «Давид» Микеланджело, также выполнены из каррарского мрамора.
Кроуфорд последовал за ним внутрь.
– Ты… в порядке?
– обеспокоенно спросил он.
– Нет, черт побери, доктор, я не в порядке– по мне что, можно сказать, что я в порядке? Байрон извлек из кармана фляжку, трясущимися пальцами отвинтил крышку и приложился к горлышку. Кроуфорда замутило от паров голландского джина.
– Здесь я уязвим, - продолжил Байрон.
– Методы карбонариев и такпомогают все хуже, - а в этом проклятом заливе проку от них и того меньше. Он взглянул на ведущую наверх лестницу.
– Было чистым безумством доставить сюда Терезу.
– Думаешь, - начал Кроуфорд; затем задумался, как следует закончить этот вопрос, - ты будешь способен отправиться со мной и Джозефиной?Он остановился, не желая, чтобы Байрон подумал, что относительного этого могут быть какие-то сомнения.
– Думаю, тебе было бы тогда нелишним поспать.
– Блестящее предписание, доктор. Байрон завинтил крышку обратно и убрал фляжку в карман.
– В таком случае, не будите меня завтра рано, ладно.
Байрон хромая направился к лестнице. Его заметно лихорадило, и Кроуфорд, наблюдая за его отступлением, задавался вопросом, сможет лиБайрон поехать, и если так, сможет ли он пережить предстоящее путешествие в Венецию и трудности, которые их там ожидают.
«Собственно, - подумал он, - сможет ли вообще кто-нибудьиз нас все это пережить».
Не желая встретить Ханта и Трелони, когда они вернутся, Кроуфорд поднялся наверх в свою комнату.
Комната была узкой и лишенной окон, а матрас на кровати был похож на набитое сухим кустарником одеяло, но он заснул, как только упал на него, и всю ночь ему снилось, что Джозефина уже умерла, и ее похоронили; а затем холодный вампир с отливающим серебром взглядом когтистыми лапами разрыл укрывающую его землю, и близ исторгнувшей его одинокой могилы давал рождение новой жизни. Когда внизу, между широко распахнутыми бедрами нечеловеческой матери показалась голова ребенка, Кроуфорд усилием воли заставил себя проснуться, боясь увидеть его лицо.
Кожа вокруг его глаз была стянута от высохших слез, и он сполоснул лицо в тазу для умывания, прежде чем одеться и спуститься вниз. Он пренебрег доносящимся с кухни благоуханием горячей кукурузной полента и направился к парадной двери гостиницы, стараясь усмирить свою хромоту.
Снаружи, казалось, было еще холоднее, чем прошлым вечером. Над серыми покатыми крышами низко стелился туман - и на какое-то мгновение он даже не мог понять, в каком направлении лежит море, и с удивлением обнаружил, что немного напуган этой неуверенностью.
«Привыкай, - подумал он.
– Скоро ты будешь пересекать Апеннины, от которых в любом направлении до моря много миль».
Он направился по сбегающим вниз узким улочкам, вздрагивая каждый раз, когда капля холодной росы падала с одного из расположенных сверху железных балконов и ударялась о его лысую голову. Через пять минут строения остались позади, и он вышел на серый безжизненный берег. Портовенере был скрыт за стеной тумана, а Боливарказался неясным вертикальным мазком кисти, чуть более темным в обступившем его беспокойном свинцово-сером море.
Он направился к югу по темному, уплотненному прибоем песку, все еще стараясь пресечь хромоту и пытаясь оценить свои силы, душевные и физические.
Он избавился от нечеловеческой бледности, которой его наградил притон нефандос,и действительно думал, что был теперь сильнее, чем в последние годы; тем не менее, он все еще чествовал слабость и надеялся, что от него не потребуется никаких героических усилий. Его левая рука, с ее изувеченным мизинцем и отсутствующим безымянным, не особо теперь годилась, чтобы держать нож или пистолет, но правая была все еще ничего. И с тех пор, как он укоротил свою белую бороду и привел в порядок оставшиеся волосы, он больше не ловил на себе настороженные взгляды незнакомцев.
И он был вполне уверен, что ему достанет сил держаться решения, которое он твердо принял шесть недель назад - без тех страстей и трагедий, что сопутствовали решениям Байрона - что он сделает все, что может, чтобы освободить Джозефину и своего ребенка от заразы нефелима, даже если для этого ему придется пожертвовать жизнью.
Туман тем временем начал редеть - становясь ощутимо ярче слева, где над восточными склонами гор начинало всходить невидимое пока солнце. Он развернулся и направился обратно к гостинице.
В полдень, к тому времени как встал Байрон, туман сгорел в лучах солнца, и бездонное голубое небо снова было раскалено. Кроуфорду пришлось отыскать свою шляпу, перед тем как снова отправиться вниз по холму к берегу, на этот раз в компании лорда и Трелони. Песок под ногами обжигал.
Байрон потел и дрожал, но после того как он достиг линии прибоя и позволил пенным водоворотам закружиться вокруг лодыжек, он внезапно решил вплавь добраться до Боливараи позавтракать в воде в тени его борта.