Golden Age

Kaisa123

– Благодарю, - сухо ответил Эдмунд. Интересно, это Освальд ему не доверяет или же то просто желание охотника за ведьмами поучаствовать в расследовании? Маркус спросил подчеркнуто вежливо:

– Что Вы прикажете делать с пленницами?

– Заприте их пока, - распорядился младший король. – Дайте смыть грязь и копоть, но глаз не спускать. Мои воины будут сторожить их до моего прихода. Я займусь ими чуть позже.

Отдав соответствующие приказы и избавившись от спутников, Эдмунд направился в выделенные ему покои. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя и немного отдохнуть. Замок северного королевства был мрачен и пуст, будто зима выгнала из него всех обитателей, кроме самых упрямых. Каменные стены были ледяными наощупь, а по полу гулял сквозняк. Кажется, даже на улице было теплее. Положение не спасали факела, развешенные по стенам в железных, старых даже на вид креплениях. Замок был очень древним… И оттого в каменной кладке образовалось немало щелей и трещин, куда с легкостью

протискивался ветер. Мальчик понадеялся, что хотя бы в комнатах топят, и там он не будет дышать на руки, чтобы согреться. От этого настроение портилось еще сильнее – с недавних пор он невзлюбил холод.

На его счастье, камин в покоях уже был разожжен. Огонь тихо потрескивал, поглощая сухие дрова, но только занялся, не разгорелся еще в полную силу. Эдмунд с трудом справился с золотой застежкой плаща в форме льва. Закоченевшие пальцы не справлялись с тонким механизмом. Но вот ткань отправилась на застеленную кровать и с тихим шуршанием соскользнула на холодный пол. Ковры на севере не жаловали. Король не обратил на упавший плащ никакого внимания. Он засунул замерзающие руки чуть ли не в сам камин, и не было острее наслаждения, чем чувствовать разливающееся по телу тепло. Оно ободряло, придавало сил и прогоняло тревогу, что еще царствовала в душе мальчика. И он подозревал, что от нее вряд ли удастся избавиться прежде, чем он покинет проклятый остров, на котором вляпался в такую переделку.

Чуть придя в себя, Эдмунд сел прямо рядом с камином. Отдаляться от него хоть на шаг ему не хотелось. Тем более, что уютный треск возвращал в Нарнию, где не было таких проблем и злоключений. Ну почему, почему в Гальме и на Одиноких островах все прошло относительно гладко, а на последней стадии путешествия он влез по самое не могу?! Ведь возвращение на родину, в милый дом было уже так близко… А теперь ему торчать на чужом, негостеприимном клочке земли неизвестно сколько. Мальчик тяжело вздохнул. Сам виноват. Полез, куда его не просили. В героя решил поиграть, поступить, как настоящий король из сказок, спасающий обиженных и наказывающих виновных. Только вот жизнь постепенно учила его тому, что жизнь не делится на черное и белое. Даже Нарния, волшебная страна, не так радужна. Хитрая и обходительная Орландия, жестокий и коварный Тархистан, угодливая Гальма и суровая, прямолинейная Теребинтия – соседи вносили штрихи невеселых реалий в то царство веселья и приключений, что являл собой Кэр-Параваль. Только в мечтах бытие королем кажется сказкой, на деле же…

Но разве зря он вмешался? Пройди он мимо, Нарния миновала бы проблемы, но на костре, вполне вероятно, погибли бы невинные люди. Они сгорели бы в страшных муках, и от одной мысли об этом волосы вставали дыбом. Эдмунд не мог этого допустить, сама суть его противилась такому равнодушию, что приравнивается к бесчеловечной расправе. Теперь же он имеет отличную возможность разобраться, кого привязали к столбу за дело, а кого – по ошибке. Лишь от его усердия зависит, восторжествует ли справедливость на землях Теребинтии.

В глазах младшего короля Нарнии появился яростный, жаркий блеск, хотя это могли бы быть и блики пламени на темной радужке. Он отыщет. Найдет эту тварь, где бы она ни пряталась, из-под земли ее достанет! Больше ни одна ведьма не посмеет причинить вред живым существам и мирным жителям какой бы то ни было страны! Даже думать об этом она не посмеет, ибо его меч настигнет ее раньше. Теперь он в силах защитить Нарнию и весь мир с оружием в руках. Эдмунд заскрипел зубами и отряхнул сапоги от тающего снега. Он серыми хлопьями покрыл каменный пол, медленно превращаясь в прозрачные лужицы. У него все получится. Ведьма не уйдет и будет казнена, а те, кого обвинили в колдовстве по ошибке, окажутся спасены…

Но вот что делать с королем Освальдом? Он ясно дал показать, что цена вмешательства Нарнии во внутренние дела Теребинтии будет высока, но и намекнул, что в случае некоторых поблажек скандал можно будет замять. Эдмунду очень не хотелось ухудшать и без того неприятную ситуацию, но он не знал точно, чего будет добиваться северный владыка… И на что можно соглашаться, а на что – нет. Мальчик довольно давно не бывал в Нарнии и не представлял, какова там финансовая, политическая ситуация. Даже та немногая информация, что сообщал Питер через письма, устарела. Плавание от Одиноких островов до Теребинтии заняло немало дней, в течение которых младший король не имел возможности связаться с Верховным. Как, спрашивается, торговаться, если не знаешь положения своей страны? Вдруг его решение негативно отразится на Нарнии…

Эдмунд тяжело вздохнул, глядя на язычки пламени в камине. Когда он подбросил пару новых дров, огонь радостно взвился и набросился на сухое дерево, тут же начавшее чернеть. Настроение и так было ниже некуда, а от мыслей о возможных намерениях Освальда и вовсе становилось тоскливо. Наверняка он попытается сбить пошлины на торговлю – северный остров, хоть и не мог похвастаться размерами, был богат драгоценными камнями и редкими металлами. Ту территорию, что не покрывал лес, обеспечивающий рынок мехами, захватили горы, скрывающие в своих глубинах настоящие сокровища. Понятно, почему Освальд так рьяно и свирепо обороняет независимость своей державы – охотников на нее найдется немало… Иные отношения, кроме торговых, Нарнию и Теребинтию не связывали. Наверняка он зайдет с этой стороны, но вот соглашаться ли? Каково состояние казны Кэр-Параваля, не повредит ли ей сокращение доходов? Ведь северный остров обеспечивал драгоценностями и Тархистан, и слабую к вечной красоте Орландию. Это очень сильно скажется на прибыли, что приносят Одинокие острова, пункт остановок торговых кораблей. Эдмунд шмыгнул носом и обнял колени, грустно глядя на пламя камина. Был бы на его месте Питер, он бы легко все разрешил. Более того, не попал бы в такую неоднозначную ситуацию, не допустил бы ее! А Эдмунд вместо того, чтобы защищать Нарнию, поставил ее в неловкое положение, скомпрометировал своими действиями и может теперь навредить, исправляя последствия своего поступка…

Как бы то ни было, пора приниматься за дело. Король поднялся на ноги, подошел к столу, где лежали письменные принадлежности. Надо бы сообщить государю о том, что он добрался до Теребинтии и встретился с Освальдом, а также вляпался в мерзкую историю с ведьмами, которую сам же и вызвался разрешить. На сердце было неспокойно. Если раньше слова находились сами собою, то теперь пальцы неуверенно крутили перо, не смея начать выписывать руны.

Эдмунду было трудно себе в этом признаться, но он понимал, что не хочет оповещать брата о случившемся. В прошлый раз его знакомство с Белой Колдуньи окончилось так, что ему вовеки не отмыться от клейма предателя. Освальд жестко и безжалостно указал на это. Все поверили в него, и Питер был одним из первых. Он доверился младшему королю, поручил ему такое важное дело, как установление добрых соседских отношений. А он что натворил? Едва не сделал Теребинтию врагом, да еще и с ведьмами связался! Жизнь его так ничему и не научила… Эдмунду очень не хотелось расстраивать Питера своей оплошностью, что может стать роковой. Он ведь так старался быть достойным своего места, но только подверг Нарнию и Теребинтию опасности! Верховный король наверняка осудит его неосмотрительность. Посмотрит с разочарованием – тем, что мальчик так боялся увидеть в его глазах. Хотя… Питер ничего и не сможет предпринять, так как находится слишком далеко. Ничем он не сумеет выручить, так смысл его беспокоить зря? Это дело Эдмунда. Ему его и решать. Может, настигнув ведьму и уничтожив ее, получится замять эту историю, сделать вид, что ее никогда и не было – как он жил в Кэр-Паравале, не вспоминая о своем предательстве…

Перо окунулось в чернила, и его кончик побежал по пергаменту, складываясь в рунную вязь. Он наконец знал, что следует написать.

***

Государь Нарнии чуть отпустил свиток, прибывший из Теребинтии, и пергамент зашуршал, сворачиваясь, точно змея. Скрылись внутри руны, изогнувшие расслабленно завитки, начертанные рукой младшего брата. Они спрятались по ту сторону свитка, но сомнения и смутная тревога Питера не исчезли подобно им.

Это послание отличалось от тех, что прежде получал Верховный король. Он держал с Эдмундом связь максимально прочную и постоянную: все-таки это было первое плавание нарнийского корабля. Один Аслан ведает, что может случиться с Рассветом. Штормы, бескрайнее море, в котором никто не придет на помощь… Будь Питер только братом, а не правителем, он бы ни за что не отпустил Эда в столь далекий и опасный путь. Однако долг перед Нарнией четко постановлял: вопрос с Одинокими островами нужно закрыть раз и навсегда. Без присутствия на них персоны королевской семьи это будет невозможно. Тархистан следует проконтролировать строжайшим образом, а сам Питер не мог покинуть Нарнию на такой долгий срок. Отправлять Сьюзен было бы глупым решением – она не обладала ни должной энергичностью, ни твердостью. Так что Эдмунд был самым лучшим кандидатом на эту роль, и, более того, он первым выказал желание посетить Одинокие острова.

Государь не мог произнести вслух того, что его терзало. Питер без сомнений отправился бы в плавание сам, будь у него возможность. После битвы на Беруне, где Эд едва не погиб от рук Джадис, Верховный король очень боялся, что с мальчиком что-нибудь случится. Он без промедления подставился бы вместо него, закрыл бы своим телом, ведь младший король такой вредный и упрямый, что не отступится от своего ни за что на свете. Ни приказы, ни чьи-либо советы не повлияют на него, не остановят… Питер понимал, что невозможно уберечь брата от всех напастей, которые тот умудрялся находить даже в мирное и спокойное время. Тем более, отказ невероятно обидел бы его, ибо мог бы быть истолкован как недоверие и сомнение в его способностях. Об этом государь и не помышлял: временным перемирием с Тархистаном Нарния была обязана второму своему правителю, который четко, уверенно и в своей манере исполнил то, что должен был, пока старший болел. Эдмунд был правой рукой Питера, человеком, на которого он в первую очередь полагался. Не на Сьюзен, которая очень выручала, но не могла его понять. С ней Верховный король не мог поделиться тем, что мог с легкостью обсудить с братом… И потому государь не стал противиться отъезду Эдмунда, а наоборот, поддержал его и поручил задачу первостепенной важности – установить дружеские отношения с независимыми островами в Восточном море.