Golden Age
Шрифт:
– Люси, ты только не обижайся, - начала мягко Сьюзен, - но лучше бы они нам никогда не пригодились. Понимаешь…
– Целитель тем и хорош, что если не работает, это значит, что все здоровы, - подметил мудрый Питер.
– Или что все умерли и лечить некого, - ляпнул Эдмунд, чем испортил весь эффект. Следующая минута была полна беззаботной возни, в ходе которой Питер пытался втолковать брату, что не следует так встревать в философские рассуждения государя Нарнии, а тот возмущался и требовал объяснить, в чем же он неправ. Сьюзен, опершись щекой на подставленную руку, наблюдала за этой картиной, которая вызывала необъяснимое тепло внутри, где-то очень глубоко…
Но наступило время расходиться. Как-то незаметно все разбежались по своим делам. Люси упорхнула к мистеру Тумнусу, который наверняка так соскучился по своей любимице! Стоило девочке вспомнить о фавне, как ее и след простыл, только подол платья мелькнул в дверном проеме. Питер же невзначай предложил Эдмунду зайти к нему в гости. Сьюзен, услышав это тихое, не предназначающееся для ее ушей приглашение, вздохнула. Ее на тайное совещание братья явно не звали. Ну и пусть, у нее и своих дел хватает! Эта легкая обида, словно девушку отодвигают в сторону, не могла испортить настроения в столь счастливый день, но тем не менее отложилась в памяти. Королева грациозно поднялась и удалилась.
Питер был спокоен, чего об Эдмунде сказать было нельзя. Он чувствовал, что послужило поводом для уединенной беседы, и не отводил от брата несколько напряженного взгляда. Ожидания его оправдались: когда короли пришли в покои государя, где никто не мог их подслушать, повисло неловкое молчание, в течение которого Верховный задумчиво смотрел на младшего. Тот не выдержал первым.
– Да, это то, что ты подумал, - отчеканил он. – Это та самая Кара, да, ты прав!
– Ведьма, которую ты спас? – уточнил спокойно Питер. Эдмунд скрестил руки на груди и кивнул, гордо и в то же время с вызовом.
– Именно так.
– Ей можно доверять? – задал единственный вопрос государь. Он не стал вдаваться в подробности, прося дать короткий и емкий ответ. Младший король тихо вздохнул.
Что он мог ответить? Ведь точно сказать он ничего не мог, ибо не ведомо, как повернется жизнь в дальнейшем. Одно было известно наверняка: за прошедшие три года Кара не подала ни единого повода для подозрений. Несмотря на то, что Маркус, приближенный Освальда, присматривал за ней, как и за другими двумя спасенными, у воина не было поводов думать, что в Теребинтии осталась живая колдунья. За это время на острове не возникали волнения, крестьяне жили мирно и радовались этому. Эдмунд слышал пару раз, что болтают люди: что, мол, ведьмин рыцарь распугал всю нечисть серебряным клинком, - но, как и прежде, не обращал внимания на слухи.
Возможно, то, что Кара оправдала оказанное ей доверие, и разбило лед, который их поначалу разделял. Юноша по прибытии отнесся к «старой знакомой» очень настороженно и резко. Он и подумать не мог, что увлечение Люси целительством заставит его бродить по лесам в компании ведьмы, за которой он в той же чаще и охотился! Судьба порой подшучивала над своими неразумными подопечными. Однако отпустить сестру одну в дремучий лес, да еще вместе с Карой, к которой королеву направили, он, разумеется, не мог. Вот и приходилось забираться в самую глушь, проваливаясь в ямы, измазываясь в грязи, чтобы отыскать неведомый цветочек, который оказывался таким невзрачным, что прямо злость брала! Потраченных усилий стоил бы выточенный из драгоценных камней бутон, а не это недоразумение. Но конечно, Люси видела в несуразном растении гораздо больше смысла, а это значило, что Эдмунд, приводя себя по вечерам в порядок, на следующий день пачкался еще больше. Невольно он восхищался Карой, которая так гармонично вписывалась в хвойный, густой лес. Будто тень, скользила ее стройная фигура меж толстых стволов. Руки аккуратно, бережно приподнимали ветви, чтобы Люси могла пролезть под ними, а капли росы поблескивали в темных косах подобно бриллиантам. В такие моменты сильнее всего ощущалась сила, пронизывающая ее кровь и плоть, неведомая, могущественная… Но не вызывающая страха. Чем больше времени Эдмунд проводил в компании Кары, чем больше за ней наблюдал, тем меньше угрозы чувствовал рядом с нею. Это было странно – интуиция никогда его не подводила и предупреждала об опасности, а подле ведьмы король не ощущал беспокойства.
Трудно хранить гордое молчание, по уши измазавшись в грязи. Следуя за неугомонной Люси по пятам, Эдмунд порой испытывал непреодолимое чувство высказать все, что он думает об удобстве их пути. Девочка явно была занята, а кроме Кары, никого под рукой не было. Слово за слово, и привычка болтать по ходу дела возникла сама собой. Как растаял лед недоверия и опаски, так и юноша нашел в ведьме острую на язык собеседницу, с которой можно было и поругаться в обоюдное удовольствие, и просто поговорить. И хотя ощущалась в ней деревенская простота, необразованность, его это совсем не смущало. Благо, он не был похож в этом плане на Сьюзен, страдающую некоторым снобизмом. Кара компенсировала незнание сообразительностью и живым умом, но свое мнение отстаивала с невероятным упрямством. Переубедить ее в чем-либо было довольно трудно. Время несколько усмирило ее непокорный и дерзкий нрав, но защищать свою точку зрения девушка по-прежнему была готова до последней капли крови, как тогда, бесцеремонно ворвавшись в покои Эдмунда и устроив там форменные разборки. Теперь она казалась более спокойной, то ли сдерживая себя в присутствии чужеземного правителя, то ли немного повзрослев. Три прошедших года изменили как и ее, так и самого юношу, что из загнанного призраками прошлого мальчишки превратился в человека более рассудительного и хладнокровного.
Эдмунд был рад, что тогда не сорвался и не пошел на поводу у своих чувств. Жизнь порой преподавала уроки, провал которых мог дорого стоить… Случай случаю рознь. Не всякий предатель безнадежен, как смел надеяться король. Не всякая ведьма представляет собой истинное зло. Кара по мере их общения все сильней отделялась от образа Джадис, с которым прежде была неразрывно связана. Возможно, поэтому юноша и попросил у девушки прощения за то, что в прошлый раз расстался так грубо и некрасиво. Тогда принятое решение вызывало у него столько противоречивых чувств, что он попросту боялся сорваться и в последний момент изменить его. Слова вряд ли что-то значили, ведь его поступок подарил колдунье жизнь… Кара только кивнула, ничего не сказав, и в такие редкие моменты Эдмунд чувствовал, что его понимают. Хотя гораздо чаще он злился на нее – иногда даже ненавидел всеми фибрами души! Например, когда из кустов на тропу выползла змея, аккурат ему под ноги, и он с воплем отскочил назад. Та убралась от греха подальше и оказалась вовсе не ядовита. Кара тогда звонко хохотала, а юноша был глубоко оскорблен. Нельзя над ним так потешаться, он как-никак король! Это он ей и высказал на повышенных тонах, а уже после Люси пояснила девушке, почему Эдмунд так не любит змей, особенно морских. Тем же вечером, когда король сидел у себя, проклиная весь мир и свою реакцию в частности, Кара заглянула в гости… И принесла с собой целебную мазь, благодаря которой укус наяды превратился в затейливый шрам на коже, которым будет весело пугать суеверный народ. Наверное, это свойство – извиняться больше делами, чем словами, и объединяло людей из двух непересекающихся миров: короля Нарнии и ведьму из дикой Теребинтии.
Так что теперь, неожиданно для себя, Эдмунд был бы не прочь вновь посетить северный остров – место, которое три года назад он глухо ненавидел. Более не терзал его призрак Джадис, да и ведьма, оставленная в-живых, перестала тревожить. Насколько подозрительный юноша мог подпустить к себе малознакомого, но располагающего чем-то человека, настолько близко и подошла Кара. Так что, обдумав все это, юноша кивнул и ответил:
– Да. Можно.
– Хорошо, - кивнул государь, удовлетворившись таким ответом. Брату он доверял, как и самому себе, ибо с его-то опытом и настороженным отношением к окружающим доверие к кому-либо берется неспроста. Питер вздохнул и сменил тему на куда более приятную: - Скоро уже турнир. Ты готов?
– Дождаться не могу! – карие глаза загорелись, запылали. Ничего более Эдмунд не ждал, как этого события, в котором он докажет, что воины Нарнии – сильнее всех на материке. Юноша жаждал подтвердить как славу своей страны, так и собственную известность в качестве превосходного наездника и воина. В его возрасте нет ничего важнее осуществления мечты, которая у младшего короля была весьма прозрачна… И достижима, при некоторых усилиях, которых он для подготовки не жалел. Эдмунд не выдержал и все же похвастался: - Посмотрим, как мои соперники выстоят против спаренных клинков! Даже лишившись щита, я им покажу всю мощь Нарнии!
– Ты овладел левой рукой? – удивился Питер. Юноша не без гордости кивнул. Этому поспособствовала как рана от зубов русалки – правую руку ему пришлось беречь, так и стремление добиться новых высот. Поединки с Люси также помогали натренироваться, но об этом брату было совсем не обязательно знать. Верховный король усмехнулся. – Прямо-таки провоцируешь на то, чтобы я проверил…
– Простите, Ваше Величество, но не хочу растерять пыл перед ожесточенными боями, - поклонился насмешливо брат. – Пусть это будет приятным сюрпризом для зрителей на трибунах.