Golden Age
Шрифт:
– Как у Эдмунда настрой? – шепнула девушка брату на ухо. Тот ничего не ответил, следя за тем, как выезжают на ристалище всадники в сверкающих доспехах по мере того, как их объявляют герольды. Кому-то зрители рукоплескали больше, кого-то встречали прохладно – зависело от известности рыцаря и совершенных им подвигов. Когда выехал на песок царевич Рабадаш, знаменитый боец, толпа взорвалась. Сьюзен показалось, что он взглянул на нее, хотя лицо его и было скрыто шлемом. Сердце странно екнуло в груди, и королева поспешно повернулась к Питеру, который не сводил глаз с ристалища.
Когда объявили о выходе Эдмунда Справедливого, трибуны оглушительно заревели, приветствуя фаворита в конной сшибке. Король сделал положенный круг и занял свое место напротив первого противника. Вся площадка была поделена на несколько дорожек, и по обе стороны от них и выстраивались рыцари. Их число специально было четным: первая сшибка сократит число участников наполовину, и так будет повторяться снова и снова, пока не останется последняя пара. Выбывшим воина считают, если он коснулся земли, то есть выпал из седла. Питер шепотом объяснял несведущей в этом плане Сьюзен правила турнира.
– А что за слуги за ними суетятся? – спросила королева обеспокоенно. Государь успокоил ее:
– Они будут подавать новые копья взамен использованных или сломанных.
И вот участники турнира, готовые побороться за звание лучшего, выстроились друг напротив друга. Эдмунду по воле случая достался воин из Гальмы – не самый опасный, но и не самый слабый соперник. Питер облизал губы, не в силах унять бьющееся сердце. Ему вдруг стало очень страшно. Вовремя, ничего не скажешь!
Герольд затрубил в рог, и кони с храпом сорвались с места. Ристалище огласилось звонким ржанием, и всадники устремились друг к другу, стремительно несясь вперед. Зрители взревели, когда первый из рыцарей, не выдержав удара, рухнул на землю. Питер невольно приподнялся – с их мест было отлично видно все дорожки, но он слишком сильно нервничал, чтобы просто сидеть и ждать объявления герольда.
– Ну? Что? – взволнованно спросила Сьюзен, которая в средоточии доспехов, коней и копий не могла никак разглядеть нарнийского герба. Государь с облегченным вздохом опустился на место, а ответил ей король Лум:
– Ваш брат преломил первое копье, повергнув противника. Он проходит во второй тур.
– Его не задели? – Сьюзен все никак не могла успокоиться. Пока в воинских забавах она не находила ничего увлекательного! Лорд Доган за ее спиной сдержанно кивнул: царевич Рабадаш также успешно одолел северянина и как раз менял копье.
– По нему вообще не попали, - утешил сестру Питер. Теперь на душе стало спокойней. Эдмунд был искусным наездником и звания своего не осрамил, вызвав на трибунах настоящий шквал восторга. Еще бы, с первого заезда продемонстрировать свое мастерство – для этого и требуется такое хладнокровие!
Вновь затрубили в рог, и снова кони устремились навстречу друг другу, яростно фырча и взметая в воздух песок ристалища. Зрители судорожно вздохнули, когда выбыл из соревнования лучший из орландских рыцарей. Лум поджал губы, но ничем более не выразил своего разочарования. Питер же напрягся: Эдмунд выиграл и эту сшибку, однако все прошло не так гладко, как в прошлый раз. Филлип остановился, и король о чем-то с ним разговаривал, не торопясь занимать свою позицию. Казалось, они о чем-то совещались и никак не могли прийти к единому мнению.
– Что случилось? – спросила Сьюзен.
– Не знаю… Вроде бы все хорошо, - ответил Питер, не сводя с брата глаз. Эдмунд, несмотря на странную задержку, все же поменял копье на новое и встал… Напротив Рабадаша. Вряд ли это вышло специально, так распорядилась судьба, но следующим его соперником стал царевич Тархистана, противник как на турнире, так и в жизни.
Вместе со звуком рога сердце у Питера екнуло. Чем сильнее разгонялись кони, тем более становилось ему тревожно, тем ясней он видел, что что-то идет не так. Эдмунд держался в седле не так свободно, как прежде, да и Филлип скакал более аккуратно, не так бешено, когда как конь Рабадаша едва ли не изрыгал пламя. Зрители, затаив дыхание, следили за сближающимися рыцарями, уже приготовившими копья для сшибки. Даже крики стихли на трибунах. Все взгляды были прикованы к этой паре.
Питер привстал, кусая губы. Рабадаш не собирался промахиваться, и Эдмунд чуть отклонился в сторону, чтобы копье царевича не ударило его в грудь. Оно попало в плечо, а сам нарнийский король не промазал. С оглушительным треском оба копья разлетелись в щепки. Рабадаш с трудом, но удержался в седле. Верховный король же следил за братом, которого от силы удара дернуло назад и в сторону. Питер судорожно вздохнул. Неужели упадет?! Да нет, должен удержаться, должен!
По трибунам пробежала настоящая волна, когда нарнийский король потерял равновесие и съехал набок, но не сам, а вместе с седлом! Оно практически свалилось со спины скачущего Филлипа, но Эдмунд еще пытался удержаться верхом, хватаясь за шею коня, цепляясь за уздечку. Он даже попытался скинуть тянущее его вниз седло, но ноги зацепились за стремена, и у него ничего не вышло. С грохотом он рухнул на песок, но запутался рукой в уздечке, и Филлип протащил его по песку несколько метров, пока не остановился.
Фаворит турнира выбыл в полуфинале.
Комментарий к Глава 11
Прошу прощения за долгое отсутствие, которое, надеюсь, компенсируется продолжением! Как всегда, с нетерпением жду комментариев, дорогие читатели!
========== Глава 12 ==========
Падение выбило из Эдмунда весь воздух. Он проехался всем телом по ристалищу - Филлип, сам того не желая, протащил его по песку на полном скаку, так как мгновенно остановиться не мог. Тогда бы он мог просто затоптать своего всадника, у которого перехватило дыхание. Плечо, в которое ударило копье Рабадаша, болезненно ныло, но кость была вроде цела, да и на фоне остальной боли эта казалась неважной. Младший король открыл глаза, которые невольно зажмурил, и сорвал с головы шлем, в котором было нестерпимо душно. Поток свежего воздуха очистил мысли, донес до ушей взволнованный рев трибун и привел в чувство. Произошедшее обрушилось на юношу в одно мгновение, ибо до сих пор он не совсем не понимал, что случилось. Теперь понял.
С огромным трудом Эдмунд поднялся на ноги, которые с трудом выдернул из закрутившихся стремен. Тело плоховато слушалось после удара и торможения, а тяжелые доспехи только мешали двигаться. Однако он поднял свободную от уздечки руку, показывая, что с ним все в порядке. Король знал, что сейчас на него смотрят Питер и Сьюзен и что все, кто посетил величайший турнир, являются свидетелями его поражения. Эдмунд кусал губы, сдерживая свою горечь, обиду и ярость. Он правитель Нарнии и должен вести себя достойно, что бы ни случилось, но один Аслан ведал, чего ему это стоило. Хрипло и тяжело дыша, юноша отвернулся от трибун, подобрал шлем и хлопнул Филлипа по крупу, веля освободить дорожку. Он не оглядывался на Рабадаша, который, чуть постояв на другом конце, поскакал на следующую сшибку, в которой Эдмунд уже не будет участвовать.
Кто-то из слуг забрал с песка злополучное седло. Филлип старался идти медленно, чтобы король, не пришедший до конца в себя после падения, не торопился и не выбился из последних сил. Конь чувствовал острую вину за то, что не смог предотвратить это падение. Трибуны ревели, а за спиной выбывшего из соревнования воина уже раздавался стук копыт. Турнир продолжался.
Когда над головой сомкнулся потолок служебных помещений, терпение у Эдмунда лопнуло. Злость, обида и разочарование переполнили его душу. Слуги исчезли в одно мгновение, стоило юноше на них взглянуть. Они чувствовали, что под руку ему лучше не попадаться. Глухо зарычав, король швырнул шлем в деревянную стену, от которой тот отскочил и со звоном покатился по полу. Теперь не было необходимости сдерживаться и прятать свое отчаяние. На глаза навернулись злые слезы. Он вылетел. Черт возьми, вылетел, даже не добравшись до финала! Как так, почему?! Да еще от руки Рабадаша…