Голодные Игры: Восставшие из пепла

Gromova_Asya

Он отпускает меня, когда неожиданно я ощущаю на себе пристальный взгляд Джо. Она смотрит на меня так, словно я ее спасательный круг. От бесконечного желания обнять ее, внутри все переворачивается с ног на голову.

– Китнисс, можно поговорить с тобой? – привставая с колен Технолога, спрашивает она.

– Конечно.

– Наедине.

Я киваю. Она выхватывает мое запястье из рук Пита, и уводит прочь из гримерной. Ее хватка похожа на железные оковы, но я стараюсь не выказать дискомфорта.

Когда мы останавливаемся у подножия

сцены, ее руки сгребают меня в объятия. Меня словно окатили ушатом холодной воды, и прежде, чем я успеваю сообразить, что должна сделать, она отступает назад.

– И не думай, что я решила сдаться, ясно Сойка? – грубо отрезает Джоанна, – Помни, что мы должны вытащить наших ребят. И вне зависимости от того, чьи имена произнесут сегодня, ты должна помнить, что мы одна команда? Даже Энобария одна из нас, ясно? Мы одно целое и только так мы сможем одолеть строй Койн. Я знаю о Гейле.

Я слышу только рев толпы за сценой. Только гулкое биение своего сердца. Только пульсацию крови прорывающейся к вискам. Джоанна по-прежнему впивается в черты моего лица взглядом. Кажется, то, что она сказала мне невозможно, и я стараюсь не подавать виду, но она опережает меня.

– Гейл связался со мной несколько дней назад. «Огненный морник» дал свое согласие на вмешательство отряда повстанцев в Жатву. Сегодня они будут рядом, Китнисс, будь готова.

– Кто бы мог подумать? Китнисс Эвердин и Джоанна Мейсон. Рада встрече, – надменно произносит кто-то позади нас.

Оборачиваясь, я встречаюсь с карими, практически черными глазами. Ненависть застилает мой разум, и я едва не набрасываюсь на Тагетис. В душе просыпается целый шквал эмоций, и я не в силах их остановить. Соперница – хотя, я должна бы называть ее напарницей – ухмыляется, и я замечаю, как к ней примыкают ее союзники. Я не помню их имен, но по-прежнему встречаюсь с агрессивно-озлобленными глазами будущих менторов.

– Пора на сцену, Китнисс. Пусть удача будет на стороне ваших трибутов, – гортанно говорит широкоплечий боров, нависая надо мной, – Я знаю Тагетис с пеленок, и то, что я простил тебе ту выходку в Тренировочном Центре абсолютно ничего не значит.

– Ах, Хорн, перестань, – лукаво, говорит кареглазая, пока к ней цепляют наушник.

Интересно, что нам будут диктовать? Уж не имена ли трибутов? Поддаюсь, когда руки незнакомой девушки, цепляют к воротнику пальто некое устройство, сквозь которое торчит наушник. С Джоанной и остальными она проделывает тоже самое. Вскоре на площадке появляется Пит, Энобария, Бити и Хеймитч.

Ментор подходит ко мне в плотную и впервые за то долгое время, что мы провели плечом к плечу друг с другом, он целует меня в макушку, сгребая в охапку. Сегодня день неожиданных ласк. Я вымученно улыбаюсь и едва успеваю сдержать слезы, когда он прижимает меня к себе еще крепче.

– Теперь я понимаю тебя, Хеймитч. Твои чувства, когда ты отправлял нас на Жатву, – шепчу я, цепляясь за воротник его теплого свитера.

–

Я проделывал это дважды. Но были трибуты и до вас, которые не возвращались… домой. И я уверен, что таких в этот раз будет ровно двадцать три. Койн не из тех, кто оставит их в живых.

– Она уже на сцене? – прислушиваясь к голосам, доносящимся за железными пластами, спрашиваю я.

– Уверен, что да. Им нужен кто-то, кто умеет красиво говорить.

Им. Людям, которые ранее были единой нацией, а теперь раздробились и стали подобны убийцам, что вершат самосуд. Но мы ведь единое целое – нечто, что должно сосуществовать рядом, а не перерезая друг другу глотки.

– Я буду ждать тебя здесь. Пит поможет вам пережить это. Я… не ожидал от него. Вы снова…?

– Не снова, Хеймитч. Впервые, – невнятно бормочу я, – Я хочу, чтоб ты знал, что я рада за тебя и Эффи. И вообще, я люблю тебя.

Руки ментора напрягаются, а после он нервно усмехается и отпускает меня.

– На сегодня объятий достаточно.

– До выхода десять секунд, – слышен голос в моем наушнике.

Горло сдавливает не вырвавшийся вздох. Я словно забываю дышать. В округе все замирает, вместе с тем замираю и я. Только бесконечный страх, холодеющие руки и замершее дыхание.

– Девять, – механически отчеканивает звук.

Это самая длинная моя дорога: от прошлой жизни Сойки-пересмешницы – к её будущему. Я переплетаю наши пальцы и чувствую, как незаметно для других он шевелит губами.

«Все будет хорошо. Верь мне».

– Восемь.

Я ступаю на первую ступень, что ведет на сцену. Впереди нас, плечом к плечу, идут Тагетис и Хорн. Позади – Бити и Джоанна. Я слышу ее сбивчивое дыхание – радует одно: она хотя бы дышит. В отличии от меня.

– Семь, – шипит голос.

Из-за туч пробился один единственный, яркий, но блекнущий в лучах софитов луч солнца. Он скользнул от моего лица к нашим сплетенным с Питом рук. Я вскидываю голову вверх и замечаю вдалеке росчерк молнии. Надвигалась буря.

– Шесть.

Ноги готовы провалится в просветы меж ступенями. Я едва не срываюсь вниз, но Пит по-прежнему шепчет:

«Все хорошо. Все будет хорошо. Верь мне».

Как молитву, как заклинание и держит меня еще крепче.

– Пять, – говорит девушка, – Передняя камера – эфир, через три…

Вдох.

– Две.

Я слышу запоздалый гром. И вскидываю взгляд на замершие, круглые часы в центре Площади.

– Одна.

На часах по-прежнему полдень.

***

Когда моя нога опускает на темный настил сцены, толпа взрывается аплодисментами, что выводит меня из пробирающего оцепенения. Фликермен приветствует нас и когда на сцене оказывается последний ментор – светловолосая милая машина-убийца из отряда Тагетис, он напоминает всем нам, что сегодня за «Великий День». На экранах, что размещены вдоль площади вспыхивает герб Капитолия. Фильм подобный тому, что показывали всем Дистриктам перед Жатвой.