Голоса прошлого
Шрифт:
– Ты откуда здесь? – спросила я.
– В отпуске, – беспечно отозвалась она. – А ты? А Нора как? Соскучилась я по твоему угольку, веришь? Славная девчонка.
– Нохораи в яслях, – объяснила я. – Сейчас поеду за ней… А я здесь работаю. Нет, ну а ты – как? Ты же собиралась в Номон устраиваться?
– И устроилась. Год уже прошёл, Энн.
– Да… год…
Прошёл уже год после того, как мы расстались. Время, надо же. Ане мало изменилась, всё та же жизнерадостная, улыбчивая девушка. Разве что увереннее стала. Ну, работает в Номоне. Номон – это серьёзно…
– Что– то ты скучная какая– то, Энн, – насторожилась Ане.
Я качнула головой: ерунда. И вдруг заметила у неё значок третьего телепатического ранга на воротничке. Она отследила мой взгляд, сказала:
– Поставила себе имплант, пришлось. Сама понимаешь, нейрохирургу без телепатии никак.
Я кивнула. Это верно, никак. И целителю тоже. Это я на себе очень остро ощущала сейчас.
– Давай завтра встретимся? – предложила я. – Завтра выходной у меня. Хочешь, ко мне приезжай, сейчас скину адрес…– я потянулась за плиссом планшета. – А то сегодня я немного что– то… и девочку забирать скоро… Как же ты сюда приехала? Почему именно сюда?
– Давно хотела Старую Терру посмотреть, – беспечно отвечала она. – Легендарная колыбель Человечества всё– таки.
– В госпитале самое то смотреть туристические красоты, – сказала я, включив соображение. – Что случилось, Ане? Почему ты в больнице? Не для обмена же опытом, раз ты в отпуске!
Она поставила локти на столик, сцепила пальцы и положила на них подбородок. Сказала:
– Крепко на стуле сидишь?
– Ну? – поторопила я её.
– Я выхожу замуж.
– Да ты что! Поздравляю! И кто попался? Кто– то из местных?
– Да почти, – сказала она, улыбаясь. – И я тебя приглашаю. Придёшь, Энн? И Норку с собой захвати обязательно!
Я улыбнулась в ответ. Ане всегда говорила, что хочет семью и детей, что ж, она получила то, что хотела. Но только я собралась произнести восторженную речь с поздравлениями, как увидела её жениха…
Он подошёл, пожелал доброго вечера. Ане назвала моё имя: «это моя подруга со станции Кларенс, я рассказывала, Игорёша, помнишь…» Я сидела как на раскалённом металле. Игорь Жаров. Жених Ане Ламель. Игорь Жаров… Он смотрел на меня предупреждающе. С какой– то почти детской беспомощностью во взгляде. «Не говорите моей невесте, доктор. Я расскажу ей сам…» Я чуть кивнула на его взгляд. Я не расскажу. Не расскажу. Но что делать, если она сама спросит? Что? Я упредила вопрос:
– Ане, слушай… У тебя ведь открытая лицензия, не так ли?
– Да, – сказала она чуть удивлённо. – А что?
Открытая лицензия – это хорошо. Открытая лицензия, в отличие от специальной, позволяет своему владельцу вести профессиональную деятельность не только в выдавшем эту самую лицензию учреждении. Стандартная практика.
– Понимаешь… извини, что прошу… Но ты не могла бы проконсультировать одну нашу девочку? Неординарный случай.
Она, прежде чем ответить, посмотрела на своего мужчину. Взгляд, полный обожания. Взгляд влюблённой до потери пульса женщины. Мне захотелось заорать, еле сдержалась. Хороша была бы, если б заорала… Не моё дело, не моя жизнь, не мой выбор. Три– четыре года! Может быть, пять…
– Расскажи, – попросила Ане.
– Девочка яснополянская, – объяснила я. – В анамнезе – два травматических обрыва связи с инфосферой…
Ане покачала головой:
– Однако. На каком она ранге была?
– Второй, – сказала я. – Высшие ступени второго… В коме сейчас. После двух паранормальных коррекций.
– Энн…– она коснулась моей руки пальцами.
– Да знаю я!– вспылила я. – Все наши отказались! А я не могу так, я знаю, я чувствую, что можно спасти! Если бы я ещё понимала как…
– Хорошо, Энн, – сказала она. – Хорошо, я посмотрю. Завтра у тебя выходной, послезавтра я не могу… Сегодня сможешь? Игорь, не возражаешь?
Игорь не возражал. Спросил только, надолго ли. Если надолго, то можно занять время полезным делом, например, съездить… назвал куда, я мимо ушей пропустила. Их жизнь. Я договаривалась с яслями, что задержусь. Там меня знали, не удивились. Дали поговорить с Нохораи. Девочка отвечала серьёзно, по– взрослому. Послушала немного Ане. И устала. После перенесённых процедур по коррекции телепатической зависимости она очень быстро уставала от общения. Врачи сказали, это пройдёт. Но пока ещё не прошло.
Мы отправились к доктору Девлятову: надо было согласовать допуск постороннего специалиста в реанимационную палату.
– Сергей Семёнович, это Ане Ламель, нейрохирург второй категории, открытая лицензия Научно– Исследовательского Центра Номон, – представила я подругу. – Ане, это мой руководитель, Сергей Семёнович Девлятов.
– Приятно познакомиться, – отозвался он.
– И мне, – сказала Ане.
– Сергей Семёнович, – сказала я. – Я попросила доктора Ламель посмотреть Тропинину. Свежий взгляд со стороны и всё такое…
– Ты всё не угомонишься, Ламберт, – сказал он одобрительно. – Хорошо. Сейчас согласуем…
Тропинина не показала нам никаких изменений. Ни в худшую сторону, ни в лучшую. Застряла между жизнью и смертью, пафосные слова, но по другому не скажешь. Гелю Гартман мы из палаты выставили. Я велела ей пойти поужинать, плотно. Иначе покараю соседней койкой с принудительным внутривенным питанием. Геля злобно зыркнула на меня глазом, но подчинилась.
Ане внимательно считала показания приборов, потом попросила нас провести диагностику с выводом на экран терминала. То есть, с ментальным терминалом мучилась я, а Сергей Семёнович связался с Ане телепатически. Не то, чтобы я завидовала. Но без телепатии в медицине действительно мало что сделаешь. Останешься вторым номером. Навсегда.
– Интересная картина, – объявила Ане спустя время. – Совершенно разные показания у вас. Как будто разных пациентов смотрим.
– Типично для безнадёжных случаев, – пожал плечами доктор Девлятов. – Каждый видит своё, и каждый видит одинаковый стоп– сигнал: запрещено к коррекции…
– Коррекцию она и вправду не переживёт, здесь всё правильно, – сказала Ане. – Но вот Энн считает, что шансы есть. Верно, Энн?
– Да, – коротко сказала я.
Я не собиралась спорить со своим руководителем. Пусть он сам разговаривает со специалистом из Номона. Номон – это не просто серьёзно, это очень серьёзно, даже если ты работаешь там всего год. Авторитет Ане не подлежал никакому сомнению.