Госпожа леса
Шрифт:
— Защитит он тебя, дочка, — с этими словами старуха повязала браслетик на левом запястье ведуньи.
Не удержалась Элинэя и кинулась к ней, крепко обняв.
— Спасибо тебе, бабушка, — прошептала ведунья и отступила от Ингерильи, рассматривая браслетик на своей руке.
О том, куда и зачем она решила ехать, в деревне не знали. Дед Мальгер и Реген решили смолчать о том, но жители Яблоневого сада догадывались, что решение Элинэи покинуть родные места связано с девочкой и нечистью, которой в Сумеречном лесу водилось столько, что не продохнуть. Подозревали, что Элинэя увела Тэю и уберегла
— Береги себя, Элинэя, — сказал на прощание Мирим Мальгер и махнул рукой.
Дорога до руин Велебы была долгой и занимала без малого десять дней. От Яблоневого сада она уходила, огибая Сумеречный лес, и шла напрямки через несколько небольших деревень: Ручьи, Полянку, Медунцы и Вейрен. Последняя деревушка стояла на границе Севера и Приозерного края, близ руин знаменитой Велебы — города-крепости, разрушенного еще в древности, в те далекие времена, когда люди вели первые войны с праматерью нечисти, могущественной и злой Катарой.
Легенда рассказывала о том, как Катара объявилась в северных землях и поселилась в Сумеречном лесу на Гиблой поляне. Там могущественная ведьма установила свой алтарь и в растущие луны приносила человеческие жертвы. Первая нечисть, которая появилась в здешнем лесу, как раз и пошла от нее. Леший и Болотное Лихо были ее первыми детьми, рожденными от смертных мужчин.
Катара была жестокой правительницей, невероятно сильной и бессмертной. Ни огнем, ни водой, ни металлом убить ее было нельзя. И была она, если верить легенде, прародительницей тех самых ведьм с Гиблой поляны. А свое название эта поляна как раз и получила из-за человеческих жертв, которые нечисть приносила в дар Катаре. На алтаре, на месте которого теперь стояла изба трех сестер, пускали человеческую кровь и нечисть пировала.
Люди, жившие в мире и согласии до прихода Катары, теперь боялись объявляться в Сумеречном лесу, ставшем обителью ее нечистых детей.
Смертные обходили лес стороной, а вскоре и вовсе стали покидать родные места, переселяясь в край Приозерья. Но и там они недолго жили в покое и безопасности.
Лесная нечисть плодилась и, не чувствуя для себя угрозы, расползалась, как какая-то зараза, охватывая не только земли Севера, но и земли Приозерного края и юга.
Загнанные и отчаявшиеся, люди вынуждены были объединиться и дать отпор кровожадной нечисти и Катаре.
Сражение произошло у стен города-крепости Велебы, и, если верить легенде, Катара погибла от руки первого лорда Приозерного края — Эрвальда Храброго.
Та битва забрала жизни многих людей, но и заставила нечисть бежать и прятаться в самых укромных уголках заколдованного леса.
Люди праздновали победу, а нечистые духи еще долгое время не решались покинуть своего убежища.
Эту легенду Элинэя не раз слышала из уст матери. Хелена рассказывала, что после гибели Катары, ее алтарь снесли северяне, и нечисть не смела больше показываться за пределами леса и творить зло. Люди стали жить в относительном мире и спокойствии…
Правда, теперь, когда девушка впервые покинула родной дом, легенда о Катаре вспоминалась ей чаще.
Почти все время в пути Элинэя вместе с Элой проводили в телеге, которой управлял муж Элы, Гарт — мужчина почтенного возраста, с сединой на висках и в бороде, немногословный и хмурый. В Яблоневом саду и всей округе он слыл талантливым мастером-гончаром. Его кувшины и горшки были в каждом доме, а на Вейренской ярмарке изделия Гарта раскупали уже в первые дни.
Гончарное ремесло приносило супругам неплохой доход. На отсутствие денег Гарт и Эла не жаловались. И в Вейрене, куда они каждый год отправлялись на ярмарку, не только продавали свой товар, но и обменивали его на нужные им вещи.
В пути Элинэя и словоохотливая Эла коротали время за беседой и общими воспоминаниями, шутками и слухами. Нередко им встречались ремесленники и торговцы, чей путь так же, как и их, лежал в Вейрен и Велебу. Эти торговцы и делились последними новостями и сплетнями, которые передавались в дороге от одних путников другим. Так ведунья прознала о том, что дочь Вейренского старосты втайне вышла замуж за бедного подмастерья, у Велебского головы обокрали дом, а у лорда Приозерья с лета пропал младший сын.
— И что только творится, а?! Одна напасть за другой! — сокрушалась Эла, на ее румяном от мороза лице блестели большие выразительные глаза. Когда она радовалась, они казались голубыми, как воды чистого озера, а когда расстраивалась, напоминали серое затянутое небо.
Сидела Эла на обвязанных грубой бечевкой тюках и качала головой, всякий раз не забывая поминать и другие слухи:
— И знаешь, что толкуют добрые люди? Что в бедах старосты, Велебского головы и Приозерного лорда повинна нечисть.
— Прямо уж нечисть?
— А как еще объяснить все произошедшее? — вопрошала Эла. — Никак нечистый дух решил потешиться над уважаемыми господами.
Элинэя внимательно слушала свою собеседницу, но не спорила и не переубеждала ее.
На самом деле упоминание нечисти вернуло ведунью к прежней горькой обиде.
Сейчас, обдумывая все, что с ней произошло за последние дни, она упрекала себя за наивность. Как можно было просить Сверестеня о помощи и соглашаться на сделку с ним? И о чем она думала? Неужто решила довериться детскому товарищу по играм? Надеялась, что он искренне хочет помочь? Нечистый дух оставался нечистым — ни души, ни совести у него как не было, так и не прибавилось. А с Элинэей, как выяснилось, Сверестень и вовсе водил дружбу, покуда она была выгодна. Но только выгода пропала, он тут же явил свое истинное лицо. Завел несчастную сироту на Гиблую поляну и отдал на волю ведьм-сестер. Если бы Элинэя не подоспела вовремя, кто знает, что случилось бы с сиротой.
Тяжело вздыхая и мысленно коря себя, Элинэя переводила взгляд на бежавшего чуть поодаль Волка. Зверь держался в стороне от дороги и их телеги и старался привлекать к себе как можно меньше внимания. Чтобы не пугать встречавшихся им на пути торговцев и ремесленников, он забирал в лес и на время терялся из виду, а как дорога снова становилась свободной, появлялся и радостно смотрел в сторону Элинэи.
«Хорошо все-таки, что согласилась взять его с собой», — думала ведунья и провожала бежавшего в стороне Волка долгим пристальным взглядом.