Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Границы и маркеры социальной стратификации России XVII–XX вв. Векторы исследования
Шрифт:

Рассматривая категории «класс» и «сословие» как привычный и удобный аналитический инструмент для исследования российского общества периода империи, Б. Н. Миронов предлагает сопоставление различных групп российского общества с «классическими» для средневековой Европы сословиями. В качестве критериев автор использует следующие признаки: «…1) каждое сословие имеет специфические права и социальные функции, которые закреплены юридически в обычае или законе; 2) сословные права передаются по наследству, следовательно, приобретаются по рождению; 3) представители сословий объединяются в сословные организации или корпорации; 4) сословия обладают специфическим менталитетом и сознанием; 5) сословия имеют право на самоуправление и участие в местном управлении или центральном государственном управлении (в сословно-представительных учреждениях); 6) существуют внешние признаки сословной принадлежности – одежда, прическа, особые украшения и т. п.; 7) межсословные переходы и браки допускаются, но строго контролируются» [240] .

Все эти признаки позволяют определить относительно однородные группы населения, однако даже при таком комплексном подходе, в связи с тем, что сословное законодательство, как правило, не акцентировало внимание на имущественном положении, образовании и ряде иных характеристик индивида, в сословном обществе можно было встретить, например, «бедного образованного дворянина и богатого неграмотного крестьянина или богатого малограмотного мещанина и бедного образованного священника».

240

Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну. Т. 1. С. 333, 459.

В отличие от сословий понятие «класс» обозначает определенные социальные группы людей, отличающиеся друг от друга по их месту в системе общественного производства, уровню дохода и доступности к властным институтам. Б. Н. Миронов отмечает, что такие группы «складываются стихийно» и «являются открытыми на входе и выходе» [241] , что обусловливает, благодаря личным способностям, образованию, случайным возможностям и личным связям людей, постоянную смену состава группы.

241

Там же. С. 333.

В соответствии с обозначенными признаками, по мнению Б. Н. Миронова, российское общество XVI – первой половины XVII в. еще не было ни сословным, ни классовым. Главный стратифицирующий фактор российского общества в этот период времени – характер обязанностей человека по отношению к государству. Ярким подтверждением этого является разделение населения на людей служилых, тяглых и не-тяглых, а также зависимость социального статуса человека от положения в номенклатуре «чинов» и «разрядов», число которых доходило до пятисот. По мере разрастания государственного аппарата в России повысилась устойчивость «номенклатуры чинов», что, по мнению автора, дает основания рассматривать их как «протосословия и свидетельствует о перерастании “чиновного” строя в сословный» [242] . О появлении же более или менее «полноценных» сословий в России можно говорить только с последней трети XVIII – начала XIX в.

242

Там же. С. 458.

Первой социальной группой, которая соответствовала большинству признаков сословия, было дворянство, получившее в 1785 г. юридическое закрепление сословных прав и порядка передачи их по наследству, право на создание органов корпоративного самоуправления в форме уездных и губернских дворянских собраний, на внешние атрибуты принадлежности к дворянскому сословию, на относительно независимый от коронной администрации суд. Постепенно в дворянской среде формировалось представление о дворянской чести и достоинстве, что позволяет говорить о формировании сословного самосознания и самоидентификации. Хотя, как справедливо утверждает Б. Н. Миронов, все это «не исключало наличия внутри дворянства групп интересов и существования между ними политических, экономических, социальных и этнических противоречий» [243] . Почти одновременно с дворянством вторым сословием в России становится духовенство. К началу XIX в. оно обладало почти всеми формальными признаками сословия, за исключением, конечно, права участия в сословно-представительном учреждении и наличия органов сословного самоуправления. Однако, по мнению автора, их отсутствие было компенсировано существованием местных духовных консисторий и Синода.

243

Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну. Т. 1. С. 344.

Наиболее отчетливую конфигурацию сословный строй получил после Великих реформ XIX столетия. По мнению Б. Н. Миронова, «в наибольшей степени идеальному типу сословия соответствовало дворянство, в наименьшей – крестьянство». При этом автор делает принципиально важный, на наш взгляд, вывод о роли государства в процессе формирования сословий, подчеркивая, что этот процесс «происходил в большей степени стихийно, под влиянием жизненных обстоятельств, а государство к этому процессу подключилось и активно содействовало, отчасти под влиянием европейской практики, отчасти под влиянием общественных потребностей, выразителем которых оно, по сути, являлось». Именно в результате сочетания «естественного хода вещей и государственного дирижирования в стране сложилась гибкая сословная система, хорошо адаптированная к потребностям экономического и социального развития и общества» [244] .

244

Там же. С. 460.

Сравнивая российское общество с положением различных социальных групп в странах Западной Европы, автор констатирует, что «ни в одной европейской стране даже в период расцвета сословного строя также не существовало четких консолидированных сословий – дворянства, духовенства, горожан и крестьян». Таким образом, и в России, и в странах Европы «четкая 3- или 4-членная сословная структура – не более чем теоретическая конструкция, идеальный, а не реальный тип сословного устройства общества» [245] . В большинстве стран даже те группы, которые соответствовали сословной структуре общества, не были полностью однородными образованиями. В подтверждение данного тезиса Б. Н. Миронов приводит пример социальной стратификации Франции, где в конце XVII столетия имелось 22 социальные страты, подразделявшихся, в свою очередь, на 569 социальных групп [246] . В России вследствие того, что сословный строй существовал здесь, по сравнению со странами Западной Европы, непродолжительное время, фрагментация общества была еще более выраженной. Постепенная трансформация сословной системы в классовую происходила только в пореформенное время, но до революции 1917 г. не была завершена [247] .

245

Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну. Т. 1. С. 459.

246

Там же.

247

Там же. С. 461.

Признание условности категорий «сословие» и «класс» особенно отчетливо диссонирует с констатацией автором одновременного сосуществования (при постепенном доминировании к началу ХХ в. классового типа) практически всех типов стратификационных систем: рабовладельчества в регионах Закавказья и Средней Азии, этакратической системы и даже физико-генетического типа социальной стратификации, проявляющегося в доминировании индивидов по признаку пола, возраста и физической силы. Таким образом, анализ основных положений исследования Б. Н. Миронова актуализирует проблему корректности использования сословно-классовой парадигмы применительно к истории российского социума.

* * *

Знакомство с рядом актуальныхсоциологических теорий социального и с современными трудами по социальной истории позволяет обнаружить некоторые тенденции, внушающие оптимизм относительно перспектив развития и социальной истории как таковой и конкретных исследований по истории социальной стратификации России Нового – Новейшего времени.

Можно констатировать определенное сближение позиций «теоретиков» и «эмпириков», социологов и историков в понимании предмета и методов исследования. Абстрактные модели общества и жесткие дефиниции, присущие крайним проявлениям структурализма, с одной стороны, и не поддающаяся генерализации «история в осколках», с другой стороны, все больше уступают место консенсусным формам научного познания социальной материи.

Анализ новейших работ зарубежных и российских авторов позволяет сформулировать ряд ключевых тезисов и подходов, которые могут стать отправными точками и методологической опорой для конкретно-исторических исследований по социальной стратификации России Нового – Новейшего времени. Прежде всего, напрашивается вывод о том, что социальная стратификация подвижна и изменчива. Эти подвижность и изменчивость существуют в пространственно-временных измерениях. Российское общество (как и общества других европейских стран) сочетало в себе многообразие социальных страт, чья идентификация основывалась на различных критериях. Для того чтобы классифицировать их, использовались (в различных сочетаниях) правовые, экономические (владение собственностью, профессия), территориальные, гендерные, конфессиональные (этноконфессиональные) и культурные (ментальные) основания.

Важной задачей исследования социального оказывается выявление принципов и форм самоидентификации членов общества. При этом возникает проблема, связанная с неоднозначностью интерпретации источников в силу того, что каждый человек, являясь носителем целого комплекса идентичностей, в конкретных условиях выбирает использование одной или нескольких из них в зависимости от обстоятельств и преследуемых целей. Возникает своего рода эффект «жонглирования статусом», который «размывает» кажущуюся стройность той или иной социальной структуры. Следует учитывать и тот фактор, что в процессе конструирования социального пространства сосуществовали, как минимум, два процесса: во-первых, политика государства в отношении определения статуса и границ социальных страт (хотя степень ее влияния оценивается исследователями по-разному), а во-вторых, собственное внутреннее развитие социальных групп и их реакция на государственную политику.

Поделиться:
Популярные книги

Дядя самых честных правил 6

«Котобус» Горбов Александр
6. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 6

Я снова граф. Книга XI

Дрейк Сириус
11. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова граф. Книга XI

По осколкам твоего сердца

Джейн Анна
2. Хулиган и новенькая
Любовные романы:
современные любовные романы
5.56
рейтинг книги
По осколкам твоего сердца

Не возвращайся

Гауф Юлия
4. Изменщики
Любовные романы:
5.75
рейтинг книги
Не возвращайся

Толян и его команда

Иванов Дмитрий
6. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.17
рейтинг книги
Толян и его команда

Ритуал для призыва профессора

Лунёва Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.00
рейтинг книги
Ритуал для призыва профессора

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Бастард

Осадчук Алексей Витальевич
1. Последняя жизнь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
5.86
рейтинг книги
Бастард

Дикая фиалка Юга

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Дикая фиалка Юга

Идущий в тени 4

Амврелий Марк
4. Идущий в тени
Фантастика:
боевая фантастика
6.58
рейтинг книги
Идущий в тени 4

Менталист. Эмансипация

Еслер Андрей
1. Выиграть у времени
Фантастика:
альтернативная история
7.52
рейтинг книги
Менталист. Эмансипация

Газлайтер. Том 1

Володин Григорий
1. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 1

Я не князь. Книга XIII

Дрейк Сириус
13. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я не князь. Книга XIII

Дворянская кровь

Седой Василий
1. Дворянская кровь
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
Дворянская кровь