Грехи ассасина
Шрифт:
— Такому человеку, — Тарик провел пальцем по его бицепсу, — не могли отказать в связи недостатком физической силы.
— Брат, — подал голос Юсеф, — несомненно…
Аль-Файзал оттянул веко правого глаза Сулеймана.
— У тебя ясный взгляд, значит, умом ты тоже не обделен.
Араб положил руку на ятаган.
«Черный халат» похлопал его по ладони.
— Прошу тебя, удели мне еще минуту, великий воин.
В глазах Сулеймана бушевало пламя.
Аль-Файзал отступил на шаг.
— Как, должно быть, ты ненавидел всех, кто преуспел там, где не
— Я?! Я не предавал!
Амир вскочил на ноги.
Сулейман рванул ятаган из ножен. Одновременно с ним аль-Файзал сорвал с рубашки серебряный кант, набросил ему на шею и резко дернул за оба конца. Голова араба свалилась с плеч в фонтане крови.
Юсеф сдавленно закричал, прикрыв рот ладонью.
Амир стоял рядом с Тариком, сжимая в руке фидаинский нож.
— Я не знал, — бормотал хозяин дома. — Не имел ни малейшего понятия.
— Дело сделано. — Аль-Файзал отбросил в сторону режущую проволоку. По его белой рубашке расползалось багровое пятно. Он обернулся, услышав, как тошнит Бартоломью. — Юсеф, принеси нашему молодому брату что-нибудь для облегчения его страданий, а мне — чистую одежду.
Амир смотрел на тело Сулеймана.
— На кого он работал?
— На твоего отца. — Аль-Файзал не мог отказать себе в удовольствии с секунду полюбоваться его удивленным лицом. — Не напрямую, конечно, но Сулейман передавал ему информацию о твоих наиболее подозрительных действиях в прошлом. Уверен, генерала очень заинтересовала бы информация о нашем сотрудничестве. — Конечно, он лгал. Телохранитель умер совершенно без всякой вины. Тем не менее гибель его выполнила свое, куда более важное предназначение. Тарик пинком перевернул мертвую голову бородой вниз. — Не переживай. Теперь мы братья. Твои враги — мои враги.
— Две тысячи триста пятьдесят семь, с допустимой погрешностью пять процентов, — тихим голосом произнес Лео.
Ракким, поставив ногу на деревянный парапет, наблюдал за далекой игрой солнечных зайчиков. Колумбия. Небольшой, но крайне важный для всего пояса город. Один из университетских и технических центров Юга, продающий приборы и знания по всему земному шару. Еще в прошлый визит Раккима поразила чистота здешних улиц и беззаботность на лицах хорошо одетых жителей. Церкви встречались в каждом квартале, но никого не загоняли в них насильно. Город представлял собой лакомый кусочек для любого бандита или диктатора в радиусе ста миль, однако, на их беду, Колумбию защищала первоклассная милиция. Все граждане, мужчины, женщины, даже дети, проходили регулярную военную подготовку. Они не испытывали недостатка ни в самом лучшем вооружении, ни в готовности его применить. В любой момент. Хотя Закари Смит формально взял Колумбию под свое покровительство, жители ее не выдвигали к нему никаких требований, что говорило в их пользу. Равно как и в пользу Полковника.
Капли мороженого с ароматом сассафраса текли по руке. Ракким слизывал их с пальцев,
Бывший фидаин вновь посмотрел на город, стараясь ни о чем не думать. Ему нравилось иногда усмирять сознание, останавливать слова, подавлять ощущения. Фидаины такое состояние называли «временем безмыслия». Подобные упражнения давали возможность не спать по нескольку дней. Даже недель. В данный момент Ракким не позволял себе отключиться окончательно. Следовало проявлять бдительность. Не по причине тревоги за себя или Лео. Погрузившись во «время безмыслия», он опасался снова вызвать тень Дарвина.
— Две тысячи триста пятьдесят семь, с допустимой погрешностью пять процентов, — повторил толстяк.
Ракким посмотрел на него, отправив в рот большой кусок мороженого. Зубы заломило от холода, но вкус все равно оставался бесподобным. Мороженое Лео нетронутым упало с палочки на землю.
— Я думал… думал, мне станет легче, если я сосчитаю погибших, — пробормотал юноша. — Не стало.
— Мне очень жаль. Я не знал, что они собирались устроить.
— Диаметр спутниковой антенны составлял пятьдесят ярдов с пятипроцентным уклоном на глубину пятнадцать футов. — Голос Лео словно доносился издалека. — Трупы… трупы были сложены на высоту приблизительно фута от уровня земли. Если считать средний рост равным пяти футам десяти дюймам и среднее разложение в течение трех месяцев…
— Ты говорил, что там было темно и ты не знал, на что смотришь, пока не взорвалась фосфорная граната.
— Она все осветила.
— Всего на мгновение, ты не мог так быстро все рассчитать.
— Мне достаточно одного мгновения. Я все запомнил. Формы, углы, экстраполяцию, измерения. Архимед сказал, что если ему дадут рычаг нужной длины, он перевернет землю. Я могу рассчитать точную длину такого рычага, размер и вес точки опоры, и…
— Кто такой Архимед?
Юноша повесил голову.
— Не понимаешь? Говорю же, я очень хочу забыть все, что видел ночью.
— Забудешь. Со временем.
— Нет, Рикки. — Слезы Лео капали на землю рядом с растаявшим мороженым. — Мой мозг работает иначе.
Ракким обнял его за плечи.
— Я… не хочу рассказывать об этом Лиэнн, — всхлипывая, произнес юноша. — Отец говорит… он говорит, что, если ты кого-нибудь любишь, действительно любишь, у тебя не должно быть секретов, но…
— Плохой совет. Спайдер, конечно, умен, но в этом он ошибается.
— Ты Саре тоже не все рассказываешь?
Ракким рассмеялся.
Они долго стояли у парапета, и бывший фидаин похлопывал толстяка по спине, слушая его всхлипывания. Круз назвал его мягкосердечным, но именно поэтому юноша нравился Раккиму еще сильнее.
— Почему… — Лео вытер нос. — Почему Круз считает, что ты не входил в церковь?
— Потому что я так сказал.
— О!