Григорий Шелихов

Григорьев Владимир Степанович

сидели и лежали полуголые, хмурые, обросшие буйными бородами люди.

Настроение у всех было вызывающее, ожидали споров и обид от компании,

защитником интересов которой, а с нею и своих, не раз выступал

мореход.

А он что-то задерживался, медлил являться на артельное сборище, и

люди не знали, что как раз в это время к мореходу в избу пришел всеми

забытый "капитан экспедиции" Михаил Сергеевич Голиков, хвативший перед

тем для

храбрости ковшик вина.

– Ты домой уходишь, а я для чего в сырости этой останусь?
– хмуро

сказал он и потребовал, чтобы мореход взял его с собою.

Шелихов покосился на него и усмешливо хмыкнул:

– Боюсь, ей-бо, боюсь: Иван Ларионович голову снимет, что из дела

хозяйский глаз вынул... Не проси, и рад бы, а не решусь, - издевался

он над тощим капитаном, надевшим для внушительности лохмотья когда-то

блестящего мундира.

Голиков постоял, помялся у порога.

– Право, рад бы, а не решусь, - повторил мореход.

– Погоди ужо, волчья душа, в Иркутском за все разочтемся! -

вскричал вдруг капитан и хлопнул тяжелой дверью.

– Не опоздай, миленький, к расчету не опоздай! - сказал ему

Шелихов и тоже направился к выходу.

Он вошел в кажим, скинул меховой колпак и, приглаживая смазанные

тюленьим жиром блестящие волосы, поклонился во все стороны. Необычное

выражение его лица остерегло добытчиков от озорных и задиристых шуток,

вызывавших морехода на занозистые, нравившиеся зверобоям ответы.

– Против воли мира не иду, товарищи походные, - сразу сказал

Шелихов. - Беру под свое начало корабль, как указано, и доведу до

Охотска, а в сей час обсудим и разделим, кто чем владеет, какой наказ

дает, кого в Расеюшке и чем обрадовать и сюда поворотным рейсом

доставить.

Добытчики даже рты открыли - до чего начало речи морехода

понравилось им - и примиренно ожидали продолжения.

– Реестры майна, цены - по каким продать, дорученьица - кому чего

надобно и на все ли деньги, да и какой наказ компанионам - сколько и

чего представить должны и они для промысла. Приговорим, подпишем, за

бесписьменных понятые скрепят, и со мной отошлем, а я... я все

выполню, крест на том целую...

После проверки реестров заработанного и закрепленного за каждым

пая - участия в деле - Шелихов широко перекрестился и, сказав:

"Начнем, благословясь, братцы!" - продиктовал писарю начало по

принятой обязательной формуле:

– "1785 года, декабря. В американских странах, на острове

Кыхтаке, на галиоте "Трех святителей": Василия великого,

Григория

богослова, Иоанна златоустого, да на коче "Симеон богоприимец и Анна

пророчица", рыльский купец Григорий Иванов Шелихов с товарищи и со

всеми при гавани лично находящимися мореходцами учинили:

1. Определили мы, каждый из усердия к любезному отечеству, по

своей воле сыскать неизвестные досель никому по островам и в Америке

разные народы, с коими завести торговлю..."

– К черту торговлю!.. Чего там купцов иркутских медом по губам

мазать! - перебил зверобой Кухшеня, огромный лохматый мужик.
– Писать

надо об ином, о том, чего мы из-за торговли этой претерпели...

– Правильно! - закричали добытчики. - Ты, Григорий Иваныч,

допрежь поставь наши жалобы, чего мы за купеческую наживу натерпелись,

чтоб запершило купцам от меду этого!..

Шелихов согласился без возражений:

– Быть по-вашему! Пусть второй статьей идут наши докуки и беды.

Пускай прочувствуют, как нажива ихняя нам доставалась... Народу

нашего, посчитать, немало перемерло!

– А третьей статьей, добытчики, проставьте недостачу нашего

обихода! - раздался голос Натальи Алексеевны, пробравшейся следом за

мужем в казарму. - Кашевары из силы выбились - варить приходится без

локши* и круп, да и варить не в чем... (* Лапши.)

– Тоже дело! - охотно откликнулся Шелихов на голос жены, а сам

подумал: "Пробралась... боится, не пришлось бы выручать меня, как

летось было..." - Запиши про котлы худые, писарь! И про снасть

рыбацкую...

Писарь писал третью по счету статью и послушно бубнил:

– "...И потому для промысла рыбы на неводы прядева тонкого мало,

и котлы, кои день и ночь с огня не сходят, прогорели..."

– И выходить по сим неминуемостям потребно на будущее лето в

Охотск! - решительно закончила Наталья Алексеевна, почувствовав, что

муж таится и не досказывает до того конца, который всем нужен.

– Правильно!
– закричали добытчики.

– Ежели думаете - правильно, запишем и это! - махнул рукой

Шелихов. - Довольно пустое писать, братцы: от многописания не бывает

толку... Подведем к главному, да покороче!

– Говори уж ты, Григорий Иваныч, да в самую мету угоди! -

согласились утомленные непривычным трудом добытчики.

– "По сим обстоятельствам рассуждая, все единогласно, усердствуя

отечеству, решили продолжать наше пребывание здесь", - продиктовал