Григорий Шелихов
Шрифт:
Проводив Питерса в море, Шелихов стал рядить петропавловских
камчадалов и вольных людей на доставку купленных товаров батами до
Большерецка и оттуда вдоль берега - в Тигилский острог. Снарядить
такую экспедицию дело было нелегкое, но уж очень хотелось Шелихову
распродать купленное до возвращения в Охотск.
Прибыль предвиделась немалая, поэтому на деньги и на натуроплату
солью и чаем мореход не скупился. Предстояло верст полтораста на гужах
подняться
другую речку - Быструю, а потом вниз по Быстрой сойти до Большерецка.
Этим путем без особых приключений, если не считать нескольких
разбившихся на камнях батов, - груз, хотя и подмоченный, был спасен -
Шелихов и добрался дней за десять до Большерецка.
Но наступившая осень с проливными дождями и густыми многодневными
туманами прекратила сообщение между селениями и стойбищами Камчатки.
Надежды Шелихова расторговаться до наступления зимы без остатка таким
образом не оправдались. Росла в душе и тревога за судьбу "Святителей".
Благополучно ли довел Пьяных корабль до Охотска? Не расхитили ли в
Охотске доверенный ему добытчиками драгоценный груз? Ведь приказчики
компанионов да хищное начальство по освященному временем обычаю и по
сибирским нравам считали себя законными пайщиками в дележе промысла.
Найдет ли Наталья Алексеевна палку на эту алчную ораву, да и как
здоровьице его лебедушки? Выпало ей в беспокойствии и хлопотах таких
сынка-наследника рожать.
Но самой трудной и назойливой оказалась в душе морехода мысль о
покинутой Америке. Не выполнил он приговора добытчиков, оставленных в
найденной земле, не вернул им в этом же году "Святителей" с запасами.
А ради чего, ежели спросят? Своего кармана ради! А теперь, когда
намудрил, - выпутывайся! Будущим летом беспременно надобно вырядить на
Кыхтак корабль, а до того успеть с Камчатки в Охотск вернуться, из
Охотска же в Иркутск добежать и там улестить начальство, чтобы подало
оно сведения государыне об успехе плавания, да еще с компанионами на
предбудущее время все дела обговорить и опять же в Охотск до лета
возвратиться. Взвешивая предстоящие препятствия и прикидывая
расстояния на пути к цели, Григорий Шелихов набирался отваги все
преодолеть, но Америки не упустить.
Раньше всего необходимо развязаться с купленным товаром. В
Большерецке оставить не на кого - разворуют, а обратно в Петропавловск
везти - погода не дозволит.
– На Тигил, к Пановым в магазейн, надо представить, - подсказал
приказчик Шелихова. - Прижмут,
же полтину на рублевик дадут нам заработать.
До Тигилского укрепленного острожка, заложенного на Камчатке лет
восемьдесят назад первыми землепроходцами Владимиром Атласовым и Лукой
Морозком, - путь не близкий: вдоль берега от Большерецка считалось
камчатских, немереных верст шестьсот.
Наняв десять большерецких грузоподъемных кочей и батов,
построенных из камчатской каменной березы, среди которой попадались
стволы в двадцать сажень высоты и в два человеческих обхвата, - в них
камчадалы, случалось, переплывали Пенжинский залив и появлялись на
Ямских островах и в Тауйской губе охотского берега, - Шелихов 12
сентября, под камчатским осенним дождем со снегом, двинулся из
Большерецка вдоль берега.
Через десять суток прошли курившуюся в багровом тумане сопку Ича
и на другой день после Покрова причалили у свай пристани Тигила. За
пристанью виднелась почерневшая от дождей церквушка острога,
окруженная двумя десятками таких же черных, заплесневевших в сырости
изб.
Пановские приказчики встретили Шелихова уважительно, товары
приняли в амбары на хранение. Большерецкие батовщики, получив плату
натурой, в тот же день отплыли домой: не ограбили бы тигилские
сидельцы.
Войдя в избу Сухорукова, старшего приказчика купцов Пановых,
Шелихов удивился множеству сидевших в ней женщин - ительменок и
ламуток, среди которых преобладали подростки. Женщины в полутемной
избе ощупью занимались разным рукоделием.
– Зачем женок столько собрал? - спросил Шелихов. - Али в
татарскую веру переметнулся?..
– Кортомные,* - дружески ответил Сухоруков. - Располагай,
пожалуйста, выбирай любую... Держу для гостей. На случай приезда...
Совестный судья господин Кох очень любит, только чтобы помоложе...
Выбирай, коли хочешь... (* Женщины, которых продавали родители или
родственники на время или на постоянно в качестве рабынь или
наложниц.)
– Тьфу! - сплюнул Шелихов. - И не совестно тебе, старый ты
человек, лысину, гляди, какую натер...
– А мне они, - ухмыльнулся приказчик, - без надобности. Держу для
начальства и служилых людей, кои бабу в дом ищут...
Шелихов покосился на сидевшую подле него девушку, которая
продолжала сучить нитки, робкую и безответную, нахмурился и, чтобы
прекратить неприятный и, как он знал, бесполезный разговор, сурово