Harry Potter and the order of the phoenux. (Гарри поттер и орден Феникса)
Шрифт:
– Ну, это такое сообщество привидений, - начал объяснять Гарри, но его перебили. В Большой зал с громким воплем ворвался Почти Безголовый Ник.
– Что, что случилось?
– взволнованно забормотал он, вытирая призрачный пот с призрачного лба.
– Ребята, да неужто... неужто уже пришел ответ от сэра Томаса?
– Он замер в ожидании самого худшего, нервно всплеснув плоеными рукавами.
– Поздравляю, Ник, - сказал Гарри, вытягивая руку с письмом так, чтобы Ник смог его прочитать.
– Ты теперь член английской Безголовой братии! Твое удостоверение под номером 6667 будет выслано тебе лично в руки, - еще раз пересчитал отрывок из письма Гарри.
Почти Безголовый Ник повел себя так, словно ему на Рождество подарили живого слона. Он сперва традиционно прослезился, вытирая кружевами призрачные слезы, а потом, вопя какую-то разудалую песню (речь в ней шла, как из отрывочных выкриков понял Гарри, о какой-то красотке, которая ждет своего удачливого моряка, остальные фразы он не разобрал, как следует; впрочем, те из ребят, что расслышали остальное, повторить потом вслух эти выражения наотрез отказывались), прямо под потолком Большого зала лихо сплясал джигу, поймав за подол платья Даму в Сером, привидение дома Рэйвенкло. Дама в Сером сначала отбрыкивалась как могла, но потом смирилась со своей жестокой судьбой и в конце концов позволила Нику даже провести себя в туре вальса. Потом, подобрав призрачную книгу, которую она обронила в ходе бешеной пляски, Дама в Сером быстро исчезла в северной стене.
– Ребята, - Ник подплыл к Гарри, Рону и Гермионе, широко раскинув руки от счастья.
– Вы... вы не представляете, что для меня сделали! Вы спасли меня от такой невыносимо скучной жизни, которую и вообразить себе не можете, и, надеюсь, вам не представится такая возможность. Я теперь свободен! Свободен! Как орел!
– Ник счастливо закружился на фоне яркого голубого неба, видного через прозрачную крышу Хогвартса.
Внизу уже собралась целая толпа, показывающая пальцами на блаженствующего Ника. Дети хохотали до упаду, но Ник ничего не замечал, пребывая в полнейшей эйфории. Другие призраки собрались вокруг него и радостно аплодировали, однако, хлопков прозрачных рук никто не слышал.
– Ну, Поттер, ты уже оказываешь протекцию даже своим личным привидениям, - Малфой, подбоченясь, вылез из кучи слизеринцев и оперся о стол Гриффиндора.
– Сперва автографы, затем протекции. Может, ты устроишь меня работать в Министерство магии, Поттер? Что я для этого должен сделать для тебя? Почистить тебе ботинки?
– Убери свои грязные руки от нашего стола, Малфой, - рявкнул Гарри.
– И не смей портить Нику самую большую радость в жизни.
– Скорее, в смерти, Поттер, - оскалился Малфой.
– Что здесь происходит?
– суровый профиль профессора МакГонаголл нарисовался на фоне радостно дрыгающего ногами Ника.
– Профессор, мы просто, - забормотал Рон.
– Просто помогли Нику найти свое место в жизни, - твердо и совершенно правдиво призналась Гермиона, ущипнув Гарри и Рона за локти.
– Теперь он...
– Я - член Безголовой братии, профессор, - восторженно выкрикнул Ник.
– Ребята меня пристроили!
– А каким же это образом?
– подозрительно поинтересовалась МакГонаголл.
– Откуда у вас такие знакомые?
Рон, Гермиона и Гарри начали ей сбивчиво объяснять, где они познакомились с призраком, давшим протекцию Почти Безголовому Нику.
– И с какой это стати вы вдруг решили ему помочь?
– с еще большим подозрением напирала профессор МакГонаголл. Ник открыл было рот, но Гарри, Гермиона и Рон его хором перебили:
– По доброте душевной!
– Ах, по доброте...
– профессор МакГонаголл, кажется, поверила в это с трудом, но все же ей пришлось принять очевидное: Нику придется уехать, и колледжу Гриффиндор нужно будет подыскивать новое привидение.
Через несколько дней Ник получил шикарное удостоверение на прозрачном красном пергаменте, упаковал горку призрачных чемоданов (Гарри до этого даже не представлял себе, что у привидений бывают вещи) и с важным видом отбыл на континент, пообещав писать письма и присылать открытки с видами Франции: первое заседание мирового Безголового сообщества проводилось именно там. Без Ника в гостиной стало немного скучновато.
Дни бежали. Приближалась первая в сезоне игра: Рэйвенкло должен был играть со Слизерином. Гарри почти не видел Чу, ее избрали капитаном команды Рэйвенкло, и она тренировалась в те дни, когда гриффиндорцы, в свою очередь, отдыхали. Он изредка махал ей во время обедов в Большом зале, она ему улыбалась, но такая ситуация решительно не устраивала Гарри. Чу в этом году просто расцвела, стала настоящей красавицей. На нее засматривались парни не только из Рэйвенкло, но и из других колледжей. Несколько раз Гарри видел, как она разговаривала с Ли Джорданом, приятелем близнецов, причем Ли просто отвратительно распускал перед ней хвост, потом он увидел ее беседующей с одним мальчиком из Хуффльпуффа: речь шла о Седрике, поэтому Гарри ничего не оставалось, как стиснуть зубы и пройти мимо. А однажды Гарри недовольно заметил, как два обычно мрачноватых слизеринца-семиклассника хихикают, как первоклашки-хуффльпуффцы, видя, что Чу им улыбается. Чу вообще удивительно красиво улыбалась. У нее становилось при этом такое нежное, мечтательное лицо, что Гарри сразу представлял себе, как Чу летит где-то высоко в небе на крылатом скакуне, и от ее улыбки встает солнце. Он взял за привычку ходить на квидиччные тренировки ее команды (Сириусу приходилось таскаться с ним). Гарри видел, как сначала команда Рэйвенкло недовольно хмурилась, особенно Кларенс Дэйвис, младший брат бывшего капитана Рэйвенкло, Роджера Дэйвиса, который в прошлом году помирал от любви к Флер Делакур. Кларенс явно рвался объяснить Гарри с помощью кулака, что шпионить за их командой может быть накладно, но Гарри увидел, как Чу взяла Кларенса за руку и что-то ему долго успокаивающе объясняла. А потом улыбнулась. И Кларенс, как и все мальчишки, не смог устоять перед ее улыбкой, он махнул рукой, и про Гарри забыли, точно его тут не существовало. Фред Уизли сперва допытывался у Гарри, какие приемы использует Рэйвенкло в игре, но в первый же раз при виде его рассеянно-счастливой физиономии расхохотался и больше к нему не приставал.
Накануне матча Гарри тоже пришел посмотреть, как летает Чу. Она великолепно держалась на метле, металась из конца в конец поля, и Гарри был убежден, что никакой Слизерин не сможет устоять перед командой, у которой есть такой капитан. Гарри заметил, что Чу уже прекрасно известно про Обманку Вральского, она регулярно тренировалась в исполнении этого приема. Купится ли на него Малфой, сказать было сложно, но Гарри искренне желал Рэйвенкло победы. Рэйвенкло, значит, Чу.
Команда закончила тренировку, и рэйвенкловцы отправились в раздевалку. И тут случилось потрясающее, просто-таки, на взгляд Гарри Поттера, грандиозное событие: Чу отдала свою метлу Кларенсу и сказала ему что-то, а потом стала подниматься на трибуну, где сидел Гарри. Сердце у Гарри бешено забилось, когда Чу подошла к нему и присела рядом.
– Какой у тебя пес!
– Да, замечательный! Его зовут Шлярик.
Чу протянула руку, чтобы погладить Сириуса, тот довольно заворчал.
– Ты видел нашу тренировку?
Гарри кивнул.
– Ну и как, думаешь, у нас есть шанс?
– Н-не знаю, - Гарри пожал плечами, обалдело уставившись на завиток темных волос на шее у Чу. У нее была такая гладкая кожа и - о боже!
– она опять улыбается! И теперь - только ему!
– Ты и на тренировки Слизерина ходишь?
– Делать мне нечего больше, как на Малфоя любоваться, - брезгливо поморщился Гарри.
Чу засмеялась.
– А почему тогда интересуешься нами? Ребята всякое говорят, но я же знаю, что нам с Гриффиндором еще играть не скоро. Так что я не боюсь, и не боюсь, что ты расскажешь слизеринцам наши секреты!
– Еще чего!
– Ну смотри! Пожелай нам удачи!
– Ни пуха ни пера!
– горячо сказал Гарри, наблюдая, как заходящее солнце освещает лицо Чу. Он в жизни не видел ничего прекраснее.
– К черту, - ответила Чу и стала спускаться вниз.
Ночью Гарри спал плохо. Замучили мечты. Видение Чу, летящей на белом коне, не давало ему покоя, поэтому он пару раз сбегал умыться холодной водичкой. И это почти помогло.