Хасидские предания
Шрифт:
бедные, - сказала ему жена хозяина.
– Мы получаем у крестьян
в обмен на водку горох и бобы. Часть из них мой муж отвозит на
рынок и снова меняет на водку, а остальное мы съедаем. Так что
на ужин у нас ничего нет, кроме каши из бобов и гороха".
"Тогда подайте мне каши", - сказал равви Элеазар. Покуда
он читал вечернюю молитву, каша была уже на столе. Он съел
тарелку, затем вторую и попросил третью. "Скажи мне, что ты
кладешь в кашу, что она такая вкусная?"
"Поверьте мне, господин, - сказала женщина.
– Я туда
ничего не кладу". Но равви настаивал, и наконец хозяйка произ-
несла такие слова: "Если каша кажется тебе такой вкусной, то это
оттого, что в ней есть райский вкус". Затем она рассказала
следующее: "Много лет тому назад здесь останавливались двое
праведников. Да будет вам известно, что они были истинными
цадиким. А поскольку мне было нечего им подать, кроме каши,
то пока я ее готовила, молилась: "Владыка мира, у меня больше
ничего нет в доме, а у Тебя есть все. Поэтому смилуйся над
Твоими бедными и голодными слугами и положи в эту кашу
немного райских трав!" И когда я поставила кашу на стол, то два
праведника съели целый большой горшок, а когда я поставила
второй, то съели и его. Затем один из них сказал мне: "Дочь моя,
у твоей каши райский вкус". И теперь, готовя кашу, я снова
произнесла ту молитву".
ИСТИННОЕ ЧУДО
Спросили равви Элимелека: "В Писании читаем, что фараон
сказал Моисею и Аарону: "Сделайте чудо для себя"*. Как нам
это следует понимать? Не более ли правильно было бы ему
сказать: "Сделайте чудо для меня"?"
Равви Элимелек растолковал: "Маги всегда знают, что и как
они собираются сделать. То, что они делают, - чудо не для них,
а для всех остальных. Но кто действует потому, что Бог дает ему
силу делать это, не знает, как, почему и что он делает, и чудо,
которое возникает из его деяний, удивляет и его самого. Именно
это и имеет в виду фараон: не хвалитесь предо мною понапрасну,
а сотворите истинное чудо, которое могло бы подтвердить слова
ваши".
ТАЙНЫЕ ЦАДИКИМ
Равви Габриэль, ученик равви Элимелека, как-то ехал к свое-
му наставнику в повозке с грубым, неотесанным извозчиком,
который, к удивлению равви, всю дорогу рассказывал седоку
примитивные анекдоты. Когда они приехали к дому цадика,
Элимелек выбежал навстречу, с нескрываемой радостью попри-
ветствовал возницу, а на равви Габриэля не обратил почти
никакого внимания. На обратном пути ученик Элимелека хотел
было услужить вознице, которому учитель оказал такое уваже-
ние, но тот не позволил ему.
Несколько месяцев спустя равви Габриэль приехал в город
и там увидел того самого извозчика, разговаривавшего с ка-
ким-то каменщиком. Он незаметно последовал за ними и ус-
лышал, как один из них сказал другому: "У Мелека ты слышал
немного истины, но сейчас услышишь больше". Другой повто-
рил, как бы вторя ему: "У Мелека ты слышал немного истины!"
И тут они увидели притаившегося в углу равви и набросились на
него: "Уходи отсюда! Что тебе делать с такими неотесанными
людьми, как мы!"
Равви Габриэль вынужден был уйти.
После смерти равви Элимелека равви Габриэль ехал как-то
через лес и встретил повозку своего друга, равви Ури, ехавшего
ему навстречу. Равви Габриэль рассказал ему о том, что слышал
от извозчика и каменщика. И тогда они упали на землю под
деревьями, плача и причитая: "Немного истины мы знали в мире,
но и ту удалили от нас!"
АРТЕРИЯ
Равви Моше Эфраим, внук Баал Шема, был противником
польских хасидим, потому что слышал, что они чересчур сурово
умерщвляют свою плоть и разрушают в себе образ Божий вместо
того, чтобы сделать совершенными все части своего тела и объ-
единить их с душой в один священный сосуд, служащий Господу.
Когда после смерти равви Элимелека к Моше Эфраиму приехал
равви Мендель из Рыманова и спросил о том, кто будет преемни-
ком, как и наказал ему покойный учитель, то равви Моше
Эфраим распознал в госте "поляка" и принял его очень прохлад-
но, даже недоброжелательно. Это так огорчило равви Менделя,
что он даже изменился в лице. Равви Моше Эфраим заметил это
и, уже дружелюбно, спросил: "Учился ли ты у цадика?"
"Я учился у равви Элимелека", - сказал Мендель.
Равви Эфраим посмотрел тогда на него очень внимательно
и спросил: "А что тебе представляется самым чудесным в этом
необыкновенном человеке?" Задавая свой вопрос, равви Эфраим
подумал: "Теперь лицо этого хасида примет нормальный вид,
и он расскажет мне какую-нибудь чудесную историю".
Равви Мендель ответил: "В те дни, когда мой учитель погру-