Хинд
Шрифт:
– Всё посылают.. Вот не знаю, ехать или не ехать.. – протянула медленно, словно долго думала над этим, думала всю ночь, весь день. Конечно, это было не так – она давно уже решила, что ехать – окажется ли поездка бесплодной, продуктивной ли – необходимо. Несколько развеять тоску, приглушить отчаяние. Надо, надо – хотя б чтоб ощутить жизнь, которая – она понимала умом – для неё не закончилась, продолжается, потеряв в душевном восприятии ту особенную прелесть, которая заставляет с нетерпением ждать наступления каждого
– Я думаю, может ехать? – несмело предполжила она, протягивая матери сахарницу.
– Посмотрим, что Заур скажет. Он у нас единственный мужчина.
Зауру две недели назад стукнуло пятнадцать и он уже почти с полным правом считал себя взрослым, стараясь проявить взрослость в поступках – отказался от праздника, вёл себя весь день как обычно, и гулять пошёл не с друзьями в центр, а на пустырь за соседним домом.
Вернувшись поздно, он, впрочем, всё равно не смог не прослезиться, когда войдя в комнату увидел круглый кофейный торт на полу и сестру рядом с ним:
– Таваллуд мубарак! – сказала она прежде чем исчезнув за дверью, оставить его один на один с кондитерским изделием. ХIинд не любила кофейные торты, что ещё больше подчёркивало выбранность сладости специально для него, только для него, только.
Сама же для себя она заварила чай, прихлёбывая который, прислушивалась к чавкающим звукам на всю квартиру.
Чая, впрочем, пришлось выпить всего три кружки. Через полчаса в дверном проёме показался худой силуэт брата. Заур осведомился деловито:
– Пожрать что есть?
Глаза ХIинд округлились.
– Насчёт торта.. Через пару часов его место в унитазе. Ты мне не кофейное брюлле, ты мне есть давай.
– Ну и темпы. – Удивилась ХIинд аппетитам брата, впрочем, удивление было привычным.
С того вечера Заур стал вести себя более хамовато, но зато пару раз в неделю приносил деньги, а к пятнице покупал подарки всем троим – не забывая про себя.
– Посмотрим, что Заур скажет.
– Посмотрим, - согласилась ХIинд с мамой и посмотрела на часы.
Хотя это было лишним, Заур не приходил в определённое время иногда заявляясь домой сразу после школьных занятий, иногда болтаясь где-то с кем-то по полночи.
– Решать надо. Поскорее. – нерешительно заметила ХIинд, но у мамы своя позиция уже выработалась.
– В худшем случае не поедешь. Делов-то. Лучше посмотри, какой мальчик. – ХIинд, не доцарапав на стекле, подошла к маминой постели и мать протянула ей свой телефон.
Мальчик был похож на Алика, внука Лии Сулимовны – тонкие, почти иконописные черты лица. Задумчивые глаза. Оливковая кожа. Коротко стриженный и палец поднял. Поднятый палец, почему-то рассмешил особенно.
– Мам, где нашла ты этот экземпляр?
– Сын тут одних. Я с его матерью познакомилась недавно на улице, неженат джигит.
– Да зачем ему
– Ему 18, зовут Ал.. Ал.. Из головы вылетело. – Мать, казалась призадумывшейся.
– Младше меня.
– Ну и что? – задумчивость ушла куда-то. – Слушай, не надо мне тут изображать Лию Сулимовну, хватит того, что она из себя невесть что изображает. Ты лучше скажи, нравится тебе он? Нравится?
– Нет. – ХIинд выдавила это слово с трудом – парень ей нравился, просто не привлекал. У неё уже был выбор – плохой ли, хороший ли – был. Она старалась не думать о том, что чуть не лишилась из-за него жизни, утешая себя тем, что не мог он знать, на кого наехал. Известие о том, что Шахин женился, огорошило её, но воспринимать его как человека женатого у неё никак не получалось. Тут что-то не так, есть какая-то хитрость, - думала она, пытаясь разгадать загадку его поведения.
Бесплодные усилия выматывают, разочаровывают, но усталость ХIинд пока что не достигла той точки, за которой начинается равнодушие и желание искать успокоение в чувствах к другим людям.
– Очень приятный молодой человек. Вежливо здоровается, работает у отца в фирме. Мать его сказала, что с Зауром приятельствуют они. Чем не пара?
– На пары в институте я уже опоздала. Извини, мама.
ХIинд поставила чашку с недопитым чаем на пол, вышла в коридор и удивлённо уставилась на вращавшуюся по кругу замочную скважину.
Через пятнадцать минут втроём они уже завтракали на кухне.
– Ехать однозначно. Пусть метёлка наша развеется.
ХIинд не обиделась за метёлку, но рассмеялась:
– Я и так пострашнела за последнее время, а ты ещё меня обзываешь!
– Ехать, так ехать. Но, наверное, дорого?
– Мамик, а я на что? – Заур кинул на стол пачку банкнот. – Извините, но мне пора. Ждут друзья. – Я забежал на секунду перекусить – как чуял, что придусь кстати. Ассаламу Iалейкуму ва рахьматуЛлахIи ва баракятухIу!!
– Что это значит? – спросила ХIинд, пересчитывая деньги. – Здесь слишком много.
– Значит, что едешь. – Мать отвернулась, плечи её нервно дёрнулись – она пыталась сдержать слёзы бессилия.
На выбор жизненной позиции Заура повлиять было невозможно.
Он ещё раз забежал вечером – сообщил, что не придёт ночевать и сыграл с сестрой пару партий в нарды. ХIинд, думая только о поездке, проиграла все.
На следующее утро позвонила Лия Сулимовна.
– По обмену? В соседнее государство? Ах, в.. Нет… Нет, я конечно же не против, если она хочет.. Но разве там приличное образование? Мне кажется или там до сих пор разыгрывается пародия на СССР? Да и правительство.. Мне кажется, пусть лучше едет ко мне. Я устрою ХIунайду куда-нибудь в сельскохозяйственный. У меня связи.