Хинд
Шрифт:
– Напиться бы… – протянул Шахин, подбирая с полу бутылку. – Белый Аист, чё, хороший коньяк?
– Я бы выпил. – Ганжа взял бутылку из рук Шахина, хорошенько потряс, взбаламутив пыль, сказал сокрушённо:
– Ни капли.
– Ещё день здесь и встреча с Иблисом не страшна.
– Даа..
Шли вторые сутки безвылазного торчания под Тверью в домишке, принадлежащим родителям Азиза. Справедливо полагая, что только гений дедукции станет искать Ступу на хате родных мужа сестры завязавшего с криминалом бывшего друга –
Примирение со всеми.
На удивление лёгким оно оказалось. По правде, ожидал испытательного срока, подозрительных взглядов, вопросов с пристрастием. Но ничего этого не было, лишь Настоящий Боря выразил свои эмоции одним словом:
– Вау!
Его как будто бы ждали.
Подивившись столь странному обстоятельству, Шахин решил не ломать зря голову, списав – не без тайной гордости – хороший приём на сочинительский талант.
– Небось без меня дела хуже пошли. Ведь я не заменим? Не заменим? – спросил у отражения в зеркальной стенке Бориных апартаментов, подавляя голос разума, твердивший, что был бы незаменим – вытащили бы как кутёнка из обьятий Лямы, отмыли б, протрезвили б, заиспользовали.
– Фонограмма незаменима, балбес. А тело любое на сцене попрыгунчиком предстанет. – Сказал тогда Шила, входя.
– Подслушиваешь.. – Это Шахин уже не произнёс вслух, а подумал.
– Чё, брат Шахин? – Шила навалился на него сзади, обнимая за шею, отчего в зеркале отражались две фигуры. – Плачем, долю поём?
– Делишки на воле того – не того. – Попытался отшутиться.
– Сколько волка не вяжи, а он всё равно охотится в стае. Верно?
– Верно. – Согласился Шахин и примерение состоялось окончательное.
Вечером того же дня крали Тамару.
Изначальная идея дышала искромётным юмором и гротеском. Планировалась украсть девушку для Ступы, доставшему в конце концов абсолютно каждого, кому приходилось пользоваться его умением взламывать замки и пароли. Девушкой, за неимением других кандидатур, выбрали Тамару.
– Дурак, и зачем она тебе. Родственники прибьют.
– Хочу чеченку! – твердил Ступа с упрямством, понятным только тому, кто видел зацыклившегося представителя «русских мусульман» . – Хочу!
– Вляпаемся все из-за него в дерьмо.
– Где это видано, где это слыхано, зачем нам проблемы.
Вечером подъехали на специально угнанной для кражи приоре к высотке, где Тамара с родителями и тремя младшими братьями жила в двухкомнатной квартире. Мигнули фары. Прошло десять минут. Тамара вышла из подъезда, с деланно-беззаботным видом помахивая клатчем, огляделась. Фары мигнули снова и приора медленно покатила со двора в другой двор, Тамара, отойдя на приличное от машины расстояние вбок, шла следом.
В соседнем дворе приора остановилась, Ступа выскочил, обежал вокруг, открыл багажник.
Тамара,
Проехав два-три квартала приору бросили, пересев в Брабус Шахина и под мигалку выехали из Москвы.
Тамара и Ступа сидя сзади беспрестанно целовались, не видя, как Шахин и Ганжа с трудом сдерживая хохот, поминутно оборачиваясь, легко сплёвывают на них сквозь зубы.
– Проблем будет.. – предрекал Ганжа, специально приехавший из Петербурга, обречённым тоном.
– Да не паникуй, какие проблемы. Нищие нохчи, кто заступится.. – утешал Шахин, думая про себя, что с его отцом у него-то конечно никаких проблем не будет, а вот Ступе могут оторвать не только голову, но и кое-что похуже.
Однако проблемы начались у всех четверых, правда, совсем не с той стороны. На Кащировском шоссе дорогу им перегродил хаммер с номерами Ленинградской области.
– Смотри, оттуда Шила выходит и Боря с ним - почти радоство сказал Ганжа, не имевший опыта общения с разъярённым Асланом.
Шахин только мрачно кивнул.
Шила довольно оскалясь кивнул кому-то в хаммере, после чего немедленно погрузил своё тело в брабус.
Последующую за этим сцену – вернее, компановку из нескольких сцен, плавно переходящих одна в другую, Шахин вспоминал потом только в кошмарных снах и в редких угрызениях уязвлённой гордости – слишком недостойно вёл он себя, громко оправдываясь и перекладывая всё с себя, выставляя Ступу чуть ли не диктатором воли, а Ганжу – организатором. Ступа же валил всё на Шахина и Тамару по принципу «она сама хотела, а он мне посоветовал, и я подумал, что лучший же друг и значит, так надо» . Тамара плакала, поминутно сморкаясь. Боря наблюдал происходящее с восторгом младенца.
Ганжа сначала – по побледневшему лицу было видно – порядком струхнул, потом взял себя в руки и умудрился под немигающим взглядом Шилы объяснить всё от и до как проделку типа невинной шалости «понимаешь, Аслан, Тамара – совершеннолетняя, поэтому если и поженятся – то кто может указывать.. Увезти их надо куда-то, где не найдут – тут я согласен» .
Разгон длился около двух часов – всё это время машина, словно пьяная, нарезала круги по какому-то на удивление ровному асфальту маленького областного посёлка, названия которого никто не запомнил.
– Отвозим, откуда взяли, - велел Шила наконец и никто не возразил.
На всякий случай, Шила приказал припарковать машину на шумной магистрали, а во дворы идти пешком. Предосторожность оказалась не лишней – а возможность восстановить статус-кво явно упущена – что упущена стало понятно по скоплению жестикулирующего народа у подъезда, долетавших оттуда отдельных возгласов.
– Иди одна, типа я такая девочка с прогулки. – Шила на всякий случай доставал пистолет.
Но их уже заметили и им пришлось убегать, не смея оглянуться на тех, кто гонится за ними.