Хитрая злая лиса
Шрифт:
– Что вы ищете? Второй раз уже.
– Я хотела посмотреть на горы. Мне неуютно, когда я их не вижу.
– Какие горы?
– Вон там, – она указала рукой, он посмотрел туда, потом на Веру и изобразил лёгкое сочувствие:
– Там ничего нет.
– Они там, их просто не видно.
– А откуда вы знаете, что они там?
– Их видно, если подняться повыше.
– А, – он глубокомысленно покивал, окинул её взглядом с головы до ног и отвёл глаза, делая вид, что плывёт по реке жизни в темпе течения, открывая глаза только для того, чтобы полюбоваться облаками. Хватило его секунд на десять.
Потом он остановился, развернулся к ней и потребовал:
– Вера!
– Что?
– Что, блин, это было?!
Она улыбнулась и сказала:
– Кто такой орёл Великой Праматери?
– Есть у меня подозрение, что это вы.
– А конкретнее? – невинно улыбнулась она. Он запрокинул голову к небу и с силой выдохнул, посмотрел на Веру и ткнул её пальцем в плечо:
– Вот! Этот вот человек! Достаточно конкретно?
Она рассмеялась, потом заметила что-то на горизонте и радостно указала туда пальцем:
– Вот! Горы!
Министр развернулся в ту сторону, улыбнулся и сказал:
– Их там нет. Там песок до горизонта. И если вы обратите внимание на то, как падает свет, то поймёте, что они как будто нарисованные, солнце их не освещает, по крайней мере, не так, как должно. Солнце вон, – он указал взглядом на тусклое пятно где-то между зенитом и горизонтом, потом кивнул в другую сторону: – А горы освещены оттуда. Видите?
Она прищурилась, всматриваясь изо всех сил, и поняла, что горы гораздо ближе, чем были секунду назад. Они были настолько близко, что их должно было бы быть видно ещё от дворца. Если бы они были настоящими.
Министр встал за спиной у Веры, положил подбородок ей на плечо и указал пальцем куда-то между горами:
– А если посмотреть вот туда, то будет видно крепость. Она как будто немного жёлтая, посередине между вон тем двойным пиком и вон той маленькой справа. Видите?
– Да...
У Веры глаза лезли на лоб – там точно была крепость. Министр сказал ещё довольнее:
– Это ридийский город Ба-Джар, его нет уже, его разрушило извержение вулкана. Двойная вершина – это вулкан, он похоронил эту крепость под горой пепла, около десяти лет назад, не откопали до сих пор. А призрак болтается по пустыне Сун, возникая иногда в непредсказуемых местах. И таких городов несколько. Чаще, конечно, миражи показывают горы и море, иногда корабли, этот город я в третий раз в жизни вижу. Сейчас дам оптику, я взял. Бес! – он свистнул, подзывая коня, стал копаться в сумках, достал подзорную трубу и разложил, настроил, передал Вере: – Смотрите на крепость. Ворота видите?
Она нашла ворота, даже рассмотрела над ними узор, похожий на стилизованную арабскую вязь. Министр сказал ей на ухо:
– Посмотрите ниже.
Она опустила трубу и вздрогнула – город парил над песком, мираж заканчивался чётко под линией ворот, дальше было небо, потом линия горизонта и серый песок.
– С ума сойти.
– А представьте, так море над пустыней висит? И корабль идёт, под парусами, чётко на вас. И силуэт у корабля похож на те, которые уже давно не строят, а строили лет двести назад. Нигде в мире нет такого огромного количества бредовых антинаучных легенд, как в этой пустыне. Здесь люди верят в летающие города, возникающие за одну ночь дворцы, бегающие по небу армии мертвецов. А учитель Андерс говорит, это оптический эффект, вроде радуги. Только радуга сама по себе возникает, из разложения светового потока в кривой линзе, а эти горы и корабли все когда-то действительно существовали, а миражи – просто отражённый от них свет, который бесконечно отражается от частиц воды высоко в небе, и эти отражения могут перемещаться на большие расстояния внутри пустыни, потому что им ничего не мешает, здесь мало объектов и все поверхности ровные. Мы такое в лаборатории делали, но сильно замедлить отражение не получалось, расстояние маленькое. Но чуть-чуть получалось. Хватало, чтобы увидеть себя в зеркале с замедлением.
– Круто.
Город перед глазами стал расплываться, она отодвинула подзорную трубу и увидела, как вся картинка над горизонтом размазывается и растворяется, через несколько секунд там было чистое небо.
– Охренеть, – медленно выдохнула Вера, министр взял у неё трубу, сложил и стал осматриваться в поисках коня, но конь уже ушёл в свободное плаванье, развлекаясь игрой в песочек – бил копытом маленький бархан чуть в стороне от дороги, поднимая тучу пыли, а потом радостно совал в эту тучу голову, ему очень нравилось, судя по всему. Министру зато не нравилось.
– Бес! Сюда иди!
Конь его прекрасно услышал, поднялся на дыбы, сделал весёлый круг с подскоком вокруг своего расковырянного бархана, и опять начал его копать.
– Бестолковое, блин, животное... – прошипел министр, убрал трубу в сумку Вериной лошади и сказал: – Я сейчас вернусь. Бес!
Конь понял, что с ним сейчас будут играть, и стал подскакивать боком, выбивая ещё больше пылищи из сухой равнины. Министр ему что-то говорил, подходя ближе, но конь с той же скоростью отходил дальше, хотя слушал внимательно. Чуть в стороне от дороги песок был не таким твёрдым и уже начинал собираться в плавные барханы, они выстраивались в пёстрый узор, от которого рябило в глазах, заставляя воспринимать расстояния и рельеф не такими, какие он есть на самом деле, от этого ощущение нереальности происходящего усиливалось ещё больше.
8.45.9 Оазис Древней Богини
Чёрный конь весело носился по белым барханам, иногда как будто погружаясь в песок, так казалось, хотя Вера понимала, что он просто частично скрывается за дюной. Министр какое-то время бегал за ним и весьма изобретательно ругался, потом плюнул и вернулся на дорогу, от чего конь сразу же побежал к нему, а министр стал его отпихивать и слать подальше.
Вера смотрела на этих двоих с тем же умилением, с которым смотрела вчера на пьянку в зале для фехтования, министр смущался, смеялся и злился, посмотрел в Верины бессовестные глаза и развёл руками:
– Мой конь придурок, да, я в курсе, это я его таким вырастил, позор мне. Давайте не будем об этом говорить, спасибо.
Вера захихикала и кивнула с глубоким сочувствием и пониманием, министр взял её лошадь за повод и повёл шагом, Вера шла рядом с ними, Бес скакал вприпрыжку вокруг них, держась на достаточном расстоянии для того, чтобы его нельзя было поймать. После долгого молчания, когда дорога под ногами постепенно размылась и практически слилась с барханами по бокам, Вера спросила:
– Куда мы идём?
Министр указал рукой куда-то в горизонт и сказал:
– Там Оденс, к нему идёт Большой Карнский Тракт, здесь его так называют, в Карне его называют Большой Восточный Тракт, а на севере говорят Шёлковый Путь. Это дорога, которая связывает три столицы – цыньянскую, карнскую и ближнего северского княжества, оно на границе с Карном, там зона свободной торговли, огромный рынок, весь город – сплошной рынок. По этой дороге возят цыньянские товары на запад, а северные и карнские – на восток, когда-то Тракт начинался от главного морского порта провинции Кан, сейчас уже нет, император Тан перенёс его в свою провинцию. Ридийцы страшно ругались – лишний день в пути, по морю, там пираты. Ну, Тана это не волнует.