Игра в смерть
Шрифт:
Той ночью я почти не спал. Вокруг меня хихикали и перешептывались детские голоса. Выглянув в окно, я увидел темное облако, низко повисшее над Стонигейтом. Нигде ни огонька. Дед тихо стонал за стеной. Я пробовал помолиться за него, но слетавшие с языка слова казались пустыми и никчемными. На следующее утро дед никак не мог проснуться. Похоже было, что уже никогда не проснется. Мама сидела подле его кровати с кружкой чая, остывавшего в руках.
— Папочка… — шептала она. — Давай же, папа, очнись.
Я объявил, что останусь дома, но этим только возмутил
— Марш в школу! У тебя свои обязанности. В школу, я сказала.
Под моросящим дождиком я добежал до школьных ворот. Низкие серые облака никуда не торопились, задержались с нами на весь день. Уроки шли под аккомпанемент дождевых струй, хлеставших по школьным окнам. И весь день я думал о том, как мой дед лежит там, погруженный в кромешную тьму, в небытие.
На уроке географии Доббс опять вспылил, раздраженный рассеянностью Элли.
— Если вам кажется, что тектонические плиты не имеют к вам никакого отношения, мисс Кинан, — бушевал он, — это лишь потому, что костные плиты вашего собственного черепа до сих пор не сошлись вместе. Вы обитаете в примитивном мире младенчества, юная леди! Вам еще предстоит сформироваться окончательно, затянуть тектонический разлом.
Я видел слезы в ее глазах, судорожно сжатые кулаки: если бы могла, Элли разорвала бы Доббса пополам.
На переменке мы вместе сидели в коридоре, слушая, как дождь барабанит по крыше. Я искал предлог рассказать Элли о том, что случилось с дедом, но ей было явно не до того. Преисполненная злости, она лишь топала ногой, терла глаза и фыркала.
— Терпеть не могу школу, — шипела Элли. — И ее саму, и всех, кто здесь есть. Наверное, даже не стану дожидаться выпускного. Сама хлопну дверью. Убегу отсюда и заживу новой, кочевой жизнью…
Пихнув меня локтем, она продолжила:
— Хочешь со мною, Кит? Возьмем по котомке и пустимся в странствие по дорогам. Вместе, ты да я.
— Чего?
Рассмеявшись, она скривила губы.
— «Чего-чего»? Куда тебе… Само собой, ты останешься дома. А если и сбежишь, то сразу меня выбесишь.
Я осклабился в ответ:
— Ну, ты даешь! Доббс прав, ты заботишься лишь о себе, о своей чертовой персоне.
Громко топая, Элли удалилась по коридору.
Прозвенел звонок, и я спустился этажом ниже, спеша на урок французского. По пути прошел мимо Эскью, на которого орал Чемберс, школьный завуч. С его губ слетали выражения вроде «деревенщина», «кретин», «позор всей школы». Эскью стоял с низко опущенной головой, вжавшись в стену, и молча впитывал оскорбления. Когда я проходил мимо, он оторвал взгляд от пола и ухмыльнулся:
— Мое почтение, мистер Воскресший…
— Что? — поразился Чемберс. — Ты сейчас что-то сказал?
— Ничего, — ответил Эскью. — Ни словечка.
Французский язык, математика, картонные на вкус бутерброды, раздраженные учителя, затравленные ученики и дождь, дождь без конца. Сплошная муть — и внутри, и везде вокруг. Хотелось только одного — убраться отсюда поскорее, вернуться домой и узнать, как там дед. В кулаке зажат угольно-черный аммонит. Как
Потом был урок английского, и мисс Буш зачем-то вздумалось вспомнить про рассказ за авторством Кристофера Уотсона. Сверкая улыбкой, она рассеивала все новые идеи. Не стоит ли нам подобрать к рассказу парочку иллюстраций? А также цветную обложку? Как мне такое предложение?
— Конечно, — пробурчал я. — Как скажете.
Учительница вгляделась в мое лицо:
— Вот и славно. Думаю, мы обсудим это после урока.
— Да. Как скажете.
Пока она бубнила что-то о Шекспире и Чосере, дождь наконец-то иссяк, и вымокший пустырь озарили слабые, насилу пробившиеся сквозь облака солнечные лучи.
— Итак… — проговорила мисс Буш, когда остальные разошлись. — Насчет иллюстраций. Не знаешь кого-то, кто мог бы с ними помочь?
Я пожал плечами.
— Может, Джон Эскью? — предложил я.
Мисс Буш возвела очи к потолку.
— Да, он талантливый рисовальщик… — сказала она.
Я кивнул.
— И вы с ним дружите?
Я опять кивнул.
Опять этот прямой, внимательный взгляд.
— У тебя все хорошо, Кит?
— Да, все в порядке, спасибо.
Я выглянул в окно — за воротами уже собирались наши. Элли тоже стояла там, с хмурой гримасой на лице.
Буш-Объелась-Груш никак не могла успокоиться. О, как было бы здорово отсканировать рисунок и поместить на обложку! Название вверху, мое имя — под иллюстрацией, прямо как у настоящей книжки!
Я стоял, не перебивая, а она все продолжала щебетать. За окном Эскью и Джакс уже скрылись из глаз на пустыре.
— Мне нужно идти, — тихо сказал я.
— Что, прости?
— Мне уже пора.
— Я думала, тебе будет интересно.
— Так и есть, но…
Я было повернулся, но мисс Буш задержала меня, поймав за локоть:
— Кристофер, что с тобою происходит? В чем дело, Кит?
— Ни в чем, черт подери. Ничего не происходит.
Я помотал головой, высвободил локоть из пальцев учительницы, подхватил рюкзак и поспешил к двери, даже не попрощавшись. Отчего я сразу не побежал домой, к деду? Почему предпочел сыграть в «Смерть» с остальными? Я мучал себя этими вопросами, подходя к ребятам, собравшимся у ворот. Мисс Буш маячила в окне своего кабинета, наблюдая за нами. «На что уставилась? — хотелось мне крикнуть. — Какое тебе дело?» Домой! Иди домой, велел я себе, но продолжал стоять там, опустив глаза в угрюмом молчании. Меня удерживали на месте ужас того, что я мог встретить по возвращении домой, и влечение тьмы, которую познал мой дед и которую, я даже не сомневался, мне предстояло обрести сегодня вновь в логове Эскью.