Инклюз
Шрифт:
Джек заставил себя съесть ещё несколько кусочков, затем отодвинул тарелку и потянулся к бутылке вина. Штопор с легким скрипом вошел в пробку, а рассеянный взгляд Джека остановился на недоеденной еде.
– Вина для храбрости — вот, что нам сейчас надо, – вдруг торжественно сказал Джек и принялся разливать содержимое бутылки по бокалам. – Я-то всегда думал, что индейцы сократились из-за нашего решительного нажима, – он засмеялся, находя свою шутку удачной. – Посмотри, как они жили и живут в своих резервациях, и как живем мы.
Девушка пытливо посмотрела на мужчину снизу вверх, но не улыбнулась на его шутку.
– Я недавно в колледже сдала на отлично работу насчет, как ты говоришь, «нажима» на них. В твоих словах есть много правды. Работа касается только
– Раньше вообще были другие нравы, – ответил Джек, водя по наполненному бокалу пальцем. – Во всех странах резали и вешали, не имея четких международных конвенций. Мы, в отличие от турков, хотя бы признали содеянное геноцидом.
– Не во всех случаях, Джек. Племя юки на сегодняшний день насчитывает около 100 человек. И все это результат массовых убийств представителей так называемого цивилизованного мира, искателей золота. Их просто согнали с собственных земель, истребили. Официально подтверждено, что многих из них обратили в рабство владельцы плантаций. Йокутские племена около Бейкерсфилда у предгорий Сьерра-Невады насчитывали, по исследованиям ученых Хайзера и Эльзассера, 70 000 человек в начале 1800 годов. А уже в 1910 г. Альфред Крёбер оценивал численность Йокутс в 600 человек. Ты осознаешь, сколько людей пропало за сто лет?
Джек, не успевший сосчитать сколько людей действительно пропало, только кивнул.
– В 1848 году золотоискатели вытеснили с родных земель племя яна. В стычках племя понесло большие потери и уже через менее 20 лет насчитывало 50 человек. Пятьдесят, ты представляешь? 50 человек для народа – это страшно маленькая цифра. Это трагедия. Я могу представить 50 человек на баскетбольном поле и даже в классе своего колледжа! Это же с каким ощущением несправедливости жили выжившие? И этим не закончилось. После «Бойни среди трёх холмов», которая произошла в 1865 году, выжило всего 30 человек из племени. Остатки этого народа около сорока лет еще скрывались в горах, попадаясь изредка на глаза новым поселенцам. На сегодняшний день их считают исчезнувшей ветвью.
– Как ты можешь помнить все эти числа, дорогая?
– Это происходит само собой, когда действительно чем-то интересуешься. К тому же я целый час защищала свою работу перед преподавателями. К слову, многие из них не сильно любят эту тему. Им больше нравится слушать про доблесть американских пионеров1, а лучше про победу в бою, где перевес был на стороне врага. Никак не история, например, племени вийотов, когда 25 февраля 1860 года белые поселенцы, преимущественно состоявшие из солдат, служивших в форте Гумбольдт, убили при одном налете около 130 индейцев, в основном, женщин и детей. А вот 130 гражданских человек, убитыми и уложенными друг около друга, я не могу представить даже на баскетбольном поле. Ты представляешь, как это много?! Оставшихся быстренько вытеснили в резервации. Еще были племена тонгва, салина... Много их было. И пусть не всех коснулся геноцид, но давление на религию и культуру тоже было сильным. Племя мохаве американизировали принудительно, их избивали. В школах детям запрещали говорить на родном языке, предусматривая телесные наказания. В культуре племени было дикостью наказывать детей физически, и они воспринимали белого цивилизованного человека совершенно диким. Чувствовали себя униженными и бессильными. Их родные много значащие имена отменили, присвоив типичные англосаксонские.
Взгляд Джека все более остывал, и теперь он немного холодно смотрел на рассказчицу. Он все чаще прихорашивал свои волнистые волосы и ждал удачного момента прервать пустые разговоры.
Они впервые встретились на вечеринке киношников, куда девушку пригласили подруги. Среди режиссеров и нескольких известных актеров было много непримечательных молодых людей. Армия закадрового персонала, которая обеспечивает на площадке свет, декорации, транспорт, звук и многое другое. Джек свободно чувствовал себя в этом обществе. Казалось, он мог развеселить любую компанию. Он долго разговаривал с режиссерами, легко смешил остальную публику. В тот вечер девушка случайно осталась с ним наедине, и вечер закончился в ее спальне. Подружки забросали вопросами о том, какой он. Никто не знал его должности, но всем казалось: это большая шишка. Девушке льстила зависть подруг и она не сказала, что наутро, перед тем как уехать, Джек позвонил жене с ее домашнего телефона и расспрашивал о детях, на ходу придумав историю со сломавшейся машиной и ночевкой в дешевом мотеле. Эта ложь сильно подпортила первое впечатление.
С тех пор они несколько раз встречались, но всегда был этот сдерживающий фактор – семья. А однажды ей на домашний номер позвонила незнакомая женщина. Девушка сразу обо всем поняла, что это жена, почувствовала, что она блефует и выкрутилась, сказав, что не понимает, о чем речь. Так она спасла Джека от скандала, но заодно и поняла, что роль любовницы ей не по вкусу. Невозможно пойти в гости к друзьям или просто посидеть обнявшись в уличном ресторанчике. Не получается запланировать поездку на выходные или приходится наоборот отменять личные планы, потому что жена Джека отправилась на встречу с подругами и у него вдруг освободился вечер.
Всматриваясь в его профиль, молодая девушка с любопытством рассуждала, будет ли она когда-нибудь с ним счастлива. Раньше она думала, что он поможет ей быстро стать знаменитой актрисой. Так она смогла бы исполнить заветную мечту: уехать из провинциального фермерского края. Джек казался хорошим проводником в это счастливое будущее. Он как лучик надежды появился в их городке. Быстро разузнал, чего она хочет, и искусно манипулировал, давая несбыточные обещания. Говорил, что однажды, как в вагончике «Американских горок», она влетит в самый центр Голливуда, спускаясь из Северной Калифорнии сверху вниз. Надежда получить роль в кино согревала ее по ночам, временами разгораясь из тлеющего уголька в яркое пламя мечтаний. Но действительность оказалась не такой: счастливое «однажды» все не наступало, она чаще и чаще задавалась вопросом, станет ли ее жизнь с этим человеком полной таких же ярких вечеринок, где они познакомились, или останется вечной конспирацией. К тому же, ее сильно угнетало существование жены (даже если она так отвратительна, как он описывал) и детей у этого мужчины. Она будто начала вдруг сопереживать им, становиться на их сторону. Начала понимать, что он одновременно обманывает всех – жену, детей, ее саму. Она всем телом ощущала липкую грязь, от которой хотелось отмыться.
– За тебя, дорогая. За то, что ты такая умница, такая красивая и терпеливая, – сказал Джек, поднимая бокал.
Каждый немного отпил, вино оказалось вкусным. Девушка продолжала держать фужер в руке около лица, пытаясь уловить аромат напитка. Он и вправду пах полевыми цветами.
Было тихо. Джек смотрел на девушку ликующими влажными глазами, дерзко, точно стремился проникнуть в её мысли. Уголки губ растянулись в лёгкой улыбке. Не сводя с девушки глаз, он потянулся за бутылкой, вынул из нее пробку и принялся доливать в бокалы.
– Знаешь, я специально налил доверху. Давай выпьем за наше будущее, – очень задумчиво проговорил Джек.
Девушка посмотрела на него поверх бокала. Супружество и голливудский успех все еще манили ее, но последние дни надежда на счастливое будущее окончательно растаяла. Она специально не надела вечернего платья, не провела много времени за макияжем, приготовила то, что сама хотела попробовать, и просто оставалась собой. Ей казалось, что Джеком движет только похоть, никак не искренняя и чистая любовь. Становиться еще обольстительнее она не хотела.