Испанский сон
Шрифт:
— Это не так-то просто. Он показывает членский билет коллегии адвокатов.
— А его имя случайно не Корней?
— Сейчас посмотрю… Будьте любезны, — услышала она голос дежурного, отдалившийся от трубки, — покажите ваш документик еще раз.
Она услышала в трубке чей-то еще более отдаленный голос. «Но-но, — говорил он, — из моих рук, пожалуйста. Я стреляный воробей, — добавлял, — меня на мякине не проведешь…» Ей показалось, что это голос Корнея. Странный лексикон для Корнея, подумала она; впрочем, если пьян…
— Да, — подтвердил дежурный; — вы угадали.
— Гони его в шею, — сказала Марина.
— Это тоже непросто, — приглушенным голосом сказал дежурный, — он сильнее меня и нетрезв.
— Тогда действуй согласно инструкции.
— Это значит, что я должен вызвать милицию, — сказал дежурный, — но подумайте, удобно ли это? Ведь он говорит, что хорошо вам знаком.
— Нет и нет.
Она услышала напряженный диалог. «Проживающая не желает вас принимать, — говорил дежурный, — если вы не уйдете, я приглашу милицию». — «Что мне милиция, — нагло отвечал Корней, — я и есть самый главный милиционер». — «Вы не милиционер, — говорил дежурный, — я знаю разницу между милиционером и адвокатом…» — «Я внештатник». — «Уходите, пожалуйста, от греха подальше…» — «Дайте мне трубку, я сам с ней поговорю». — «Не положено-с». — «Положенных е--т». — «Что за выражения, — возмутился дежурный, — думаете, если адвокат, вам все позволено?» Трубка упала, послышалась возня. Через какое-то время дежурный поднял трубку и, тяжело дыша и почему-то пришепетывая, сказал:
— Ваш совет гнать его в шею оказался правильным; мне это удалось.
— Вот и хорошо, — похвалила Марина.
Ее слегка взволновала эта попытка вторжения прошлого в ее нынешнюю жизнь. Она уняла это волнение и снова принялась было за анализ данных; но в стекло щелкнул камешек, меткой рукой пущенный со двора, и она, вздрогнув, поняла, что попытка еще будет иметь продолжение.
Она открыла окно и перегнулась через подоконник. Внизу, под тонкой березкой, стоял Корней и, задрав голову, строил ей рожи.
— Эй, — сказал он, — я нашел тебя. Я все знаю.
— Зачем ты пришел? — спросила Марина. — У нас нет никаких общих дел; я занята и не хочу с тобой разговаривать. Уходи.
— Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.
Кровь бросилась ей в голову.
— К тебе? — гневно переспросила она. — К тебе, который предал меня? Который подбил правоохрану на секретное распоряжение? Убийца!
— Все наоборот, я пытался спасти Его! Если бы Его отпустили раньше… это все равно бы произошло…
— Как знать, — горько сказала она.
— Это произошло бы, — убедительным тоном повторил Корней. — Он все время был болен.
— Не смей говорить мне об этом! — вспылила она опять. — Ты все время знал это… ты все мне врал! Все эти якобы подстроенные тобой экспертизы… Ты просто хотел меня удержать; ты обманывал меня так же, как и Семенов. Вы оба одинаково использовали меня, только он для карьеры, а ты — для собственного удовольствия.
— Я люблю тебя.
— А я тебя — нет. Уходи.
— Это несправедливо, — сказал он, — разве нам с тобой было плохо?
Теплый вечерний воздух разносил их голоса далеко вокруг. Все общежитие, не занятое чем-то особенным, притихло и внимательно прислушивалось к их разговору.
— Все прошло, — сказала она.
— Но ты тоже пыталась меня обмануть, — обратился он, видно, к последнему аргументу, — перед тем, как ушла от меня… думаешь, я не знаю, что ты готовила тайный побег?
— Ты следил за мной, — сказала она с отвращением. — Подонок!
— Я оберегал тебя, — сказал он, — тебя и Его, вас обоих. Вам не удалось бы сесть на поезд тем вечером.
Она заплакала.
— Позволь, — попросил Корней, — я поднимусь и осушу твои слезы.
— Зачем, — плача, сказала она, — я не хочу опять в прошлое… Зачем ты пришел? Ты знал, что я не приму тебя… Уходи, прошу. Мы не можем быть вместе.
— Почему?
— Потому что твой Царь слаб. Потому что ты раб своего змея.
— Я сделаю, как ты скажешь! — крикнул Корней. — Я укрощу змея, правда… но я должен сломать тебе целку! Только сделаю это — и сразу же укрощу!
Воздух взорвался свистом и гиканьем.
— Молодой человек, — кричали Корнею из разных окон, — вы пошляк! Как можно? Уходите отсюда немедленно!
— Подруга, — кричали ей с верхних этажей, — пошли его на х--!
— Мариша, — предложил сосед снизу, здоровенный медбрат, — хочешь, я сейчас выйду и покажу ему, где раки зимуют? Только скажи!
— Ты видишь, Корней, — сказала Марина. — Я другая. У меня другая жизнь. У меня много друзей, так что уходи подобру-поздорову.
— Ладно же, — сказал Корней, — я уйду… но я еще вернусь!
— Не надо, — тихо сказала Марина.
Вечер был безнадежно испорчен и потерян для исследований. Одетая, она лежала в темноте и думала про Корнея. Если членский билет коллегии не поддельный, значит, ему удалось вернуться в Москву. Значит, он так и будет теперь доставать ее время от времени.
Но этот мрачный прогноз оправдался лишь раз. Это случилось буквально на следующий же вечер. Вечер был так же тепл и спокоен; она снова анализировала данные, и снова камешек снизу резко щелкнул в стекло.
Марина вздохнула и высунулась.
— Опять ты… Ну зачем?
Он был еще не настолько пьян, как накануне, но зато держал бутылку в руке. Он размахивал этой бутылкой и прихлебывал из нее время от времени.
— Марина… я не все тебе рассказал…
— Что еще? — спросила она с досадой.
— Это касается Ольги — помнишь? Я рассказал тебе, как было у нас с ней. Но у нее были собственные ее рассказы, и весьма неординарные… Два из них глубоко врезались мне в память… вот послушай… это обязательно должно тебя заинтересовать…