История последних политических переворотов в государстве Великого Могола
Шрифт:
Некоторые пандиты объясняли мне свою доктрину следующим образом: сначала бог явился в образах, которые здесь упоминались, и в этих образах совершил все чудеса, о которых они рассказывают. Другие пандиты объясняли мне это иначе: душа некоторых великих людей, мы бы сказали героев, переходила в разные тела, о которых мы здесь говорили, и эти герои стали деута, или, употребляя выражение древних язычников, они стали могущественными божествами «numina», «genii», «demons» или, если хотите, стали духами и феями, потому что я не знаю, какое другое значение может иметь слово деута. Но это второе объяснение пандитов в сущности говорит почти то же самое, что и первое, поскольку большинство индусов верит, что их души составляют часть или малые частицы божества.
Другие пандиты давали мне более утонченное объяснение. Они говорили, что воплощения или явления, упоминаемые в их книгах, следует понимать не буквально, а мистически, они означают различные атрибуты божества. Некоторые из них, особенно ученые, открыто признавали, что нельзя себе представить большего вымысла, чем все эти воплощения, и что это только придумано законодателями, для того чтобы заставить народ соблюдать какую-нибудь религию. Если бы даже утверждали, что наши души являются частицами божества, имея в виду основу, которая является для них общей, то здравая философия должна была бы высмеять такое учение, а не создавать из него религиозное таинство. Ведь если в отношении наших душ мы — боги, то, следовательно, мы сами себе предписали религиозные культы, учение о переселении душ, о рае и аде, — а это просто смешно.
Не меньше, чем почтенным патерам Кирхеру и Роту, я обязан господам Генри Лорду (Лору) и Абрагаму Роджеру. Я собрал большое количество сведений относительно язычников, которые потом нашел в книгах, написанных этими господами, но я только с большим трудом сумел бы привести их в такую систему, как это сделали они. Поэтому я не буду говорить подробно о науке индусов, а сделаю это только в самых общих чертах, не в систематическом порядке, как Вы могли бы этого от меня ожидать, а так, как я сам знакомился с этими вещами и как они, очевидно, изложены в их книгах, т.е. отрывочно и бессвязно.
Город Бенарес, красиво расположенный на реке Ганге, в чрезвычайно живописной и благодатной местности, можно считать главной школой индусов. Это — Афины Индии, куда направляются брахманы и монахи, которые занимаются науками. В городе нет учебных заведений и строго заведенных курсов, как в наших университетах. Здесь все скорее похоже на школы у древних. Учителя живут в разных частях города в частных домах, главным образом в пригородных садах, где им дают приют богатые купцы. У некоторых из этих учителей по четыре ученика, у других по шесть, по семь, а у самых выдающихся бывает от двенадцати до пятнадцати, но это уже максимум. Ученики остаются у своих преподавателей десять-двенадцать лет, и в течение этого времени обучение идет с прохладцей, потому что индийцы большей частью медлительны и ленивы, что в значительной степени объясняется характером их пищи и господствующей здесь жарой. Их не побуждают к труду то скромное соревнование, которое вдохновляет нас, и надежда создать себе положение. Они занимаются не спеша и не очень себя утруждая и кушают свое кичери, т.е. блюдо из разной зелени, которое доставляют им богатые местные купцы.
Первое, чему их обучают, это — санскрит, язык, который знают одни только пандиты и который совершенно не похож на разговорный язык в Индии. Патер Кирхер опубликовал азбуку санскрита, полученную им от патера Рота. Само название санскрит означает «чистый язык»; так как индусы полагают, что четыре священные книги — Веды, данные им богом через посредство Брахмы, были написаны на санскрите, то они называют его священным и божественным языком. Они утверждают, что санскрит так же древен, как сам Брахма, возраст которого они исчисляют леками, т.е. сотнями тысяч лет. Я не могу поверить в столь удивительную древность, однако нельзя отрицать, что язык действительно чрезвычайно древен, так как их религиозные книги, которые несомненно древнего происхождения, написаны на санскрите. На этом языке имеются также произведения по философии и медицине, написанные в стихах, а кроме того, целый ряд других книг, которыми, как я сам видел, заполнен большой зал в Бенаресе.
После изучения санскрита, что дается с большим трудом, потому что не существует хорошей грамматики, они обыкновенно изучают пураны, которые являются сокращенным изданием Вед с комментариями. Сами Веды огромного размера, по крайней мере если это те, которые мне показывали в Бенаресе. Они представляют собой такую редкость, что моему ага, несмотря на все его старания, так и не удалось приобрести их. Индусы тщательно скрывают их, для того чтобы они не попали в руки магометан и не были сожжены, как это делалось не раз. После пуран некоторые начинают заниматься философией, в которой они несомненно делают очень мало успехов. Я уже указывал, что они медлительны и ленивы и не вдохновляются надеждой создать себе положение научными трудами.
Среди индусских философов, пользовавшихся известностью, особенную славу приобрели шесть человек. Они являлись родоначальниками шести различных сект. У каждой есть свои сторонники, и это вызывает разногласия и даже столкновения между пандитами, ибо один принадлежит к одной секте, другой к другой, и каждый утверждает, что его секта лучше и наиболее соответствует Ведам. Возникла еще и седьмая секта, именуемая Ботэ, которая в свою очередь породила двенадцать [134] других сект, но она не так распространена, как остальные. Ее последователей презирают и ненавидят, считают неверующими и безбожниками, и они живут обособленной жизнью.
134
Бернье имеет здесь в виду буддизм. Примеч. пер.
Все священные книги индусов говорят о начале всех начал, но все по-разному. Некоторые утверждают, что все состоит из маленьких тел, которые неделимы, но не потому, что они очень тверды и не поддаются делению, а потому, что они малы. В связи с этим они высказывают мнения, которые имеют сходство с теориями Демокрита и Эпикура, но делают это так бессистемно и неясно, что трудно добраться до смысла их учения. Все это производит впечатление отрывочных, плохо согласованных между собой и недостаточно продуманных мыслей.
Но так как их самые знаменитые пандиты производят на меня впечатление людей крайне невежественных и так как я сам не читал их книг, то у меня еще остается сомнение, не виноваты ли здесь больше пандиты, чем авторы этих книг.
Другие говорят, что все состоит из материи и формы. Но никто из этих ученых ясно не объясняет, что такое материя, а тем более форма.
Однако, насколько я разобрал, они эти термины понимают иначе, чем это делаем мы в наших школах, когда выводим форму из силы материи. Дело в том, что они всегда берут в качестве примера искусственный предмет: например посуду из мягкой глины, которой горшечник вращением придает ту или иную форму.
Некоторые считают, что все состоит из четырех элементов и, кроме того, из ничего. Но они совершенно не объясняют, как соединены элементы и как происходит их превращение. Что касается ничего, которое приблизительно означает то же самое, что наше отрицание, то, по их учению, оно может иметь я уже не знаю сколько видов. Но мне кажется, что они сами не понимают этого и не могут объяснить другим.
Некоторые утверждают, что основными началами являются свет и тьма. В пользу этого мнения они приводят тысячи нелепых и запутанных указаний, пускаются в разглагольствования, от которых и не пахнет философией, но зато сильно отдает рассуждениями людей невежественных.