История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
Шрифт:
Первая мировая война оказалась серьёзным испытанием для всей семьи Булгаковых, появились первые раненые, беженцы с Запада. Михаил и Татьяна работают в госпитале. А как только Булгаков получил временное свидетельство «лекаря с отличием», Михаил добровольцем Красного Креста попросился на фронт. Вскоре Юго-Западный фронт под командованием генерала Брусилова перешёл в наступление, в госпиталях появилось много раненых. Работы было полно.
Но тут вспомнили, что Михаил Булгаков – военнообязанный, отозвали в Москву и мобилизовали в «ратники ополчения второго разряда», направив его в распоряжение смоленского губернатора. А из Смоленска он отбыл в село Никольское Сычёвского уезда, где и прожил почти год трудной жизнью сельского врача, не зная ни сна, ни отдыха, страдая и мучаясь от недостатка лекарств, инструментов, от темноты и невежества ставших родными и близкими ему односельчан. Кажется, здесь он сделал первые наброски будущих «Записок юного врача», здесь возник и сюжет рассказа «Морфий»; если бы не Татьяна Николаевна со своим тактом, милосердием, внимательностью, Михаил Афанасьевич стал бы морфинистом, потому что этот тяжкий недуг сломил его при тяжких испытаниях, выпавших на его врачебную долю. Татьяна Николаевна спасла его. Рассказ «Морфий» стал основой очередного фильма по творчеству Булгакова.
В конце сентября 1917 года Михаила Булгакова переводят в Вяземскую городскую земскую больницу. В феврале 1918 года Булгаков вместе с Татьяной Николаевной возвратился в Киев, где прожил до осени 1919 года, испытав все те тревоги, боль, сомнения, противоречия, душевные муки, которые впоследствии воплотятся в художественную ткань романа «Белая гвардия». Булгаков увидел, какие быстрые перемены происходят в его любимом и родном городе. То правили большевики, то власть переходила к Петлюре, то под диктовку немцев была объявлена власть гетмана Скоропадского, то в город входили деникинские войска.
В письмах, дошедших до нас, есть подробности того времени. В конце декабря 1918 года Михаил Булгаков сообщает сестре Надежде Афанасьевне Земской: «Недавно в поездке в Москву и Саратов мне пришлось видеть воочию то, что больше я не хотел бы видеть. Я видел, как толпы бьют стекла в поездах, видел, как бьют людей. Видел разрушенные и обгоревшие дома в Москве. Видел голодные хвосты у лавок, затравленных и жалких офицеров…»
В Киеве Михаил Булгаков открыл частную практику: лечил венерические заболевания. В родительском доме № 13 по Андреевскому спуску он оборудовал кабинет с отдельным входом, повесил табличку о часах приёма. А Варвара Михайловна с пятнадцатилетней Еленой переехала к мужу Воскресенскому.
В советских исследованиях и биографиях М.А. Булгакова была некая неясность: где он находился после 31 августа 1919 года, когда в Киев вошли деникинские войска? Все биографы смущённо замалчивали несколько месяцев в его жизни, а именно в начале сентября 1919 года он оказался во Владикавказе, где и прожил до лета 1921 года.
Всё это время Булгаков служил врачом по мобилизации в белогвардейских войсках, естественно, ни в одной из автобиографий не сказано об этом. «Судьба сложилась так, – вспоминал М.А. Булгаков в 1924 году, – что ни званием, ни отличием не пришлось пользоваться долго. Как-то ночью, в 1919 году, глухой осенью, едучи в расхлябанном поезде, при свете свечечки, вставленной в бутылку из-под керосина, написал первый маленький рассказ. В городе, в который затащил меня поезд, отнёс в редакцию газеты. Там его напечатали. Потом напечатали несколько фельетонов. В начале 1920 года я бросил звание с отличием и писал. Жил в далекой провинции и поставил на местной сцене три пьесы. Впоследствии в Москве в 1923 году, перечитав их, торопливо уничтожил. Надеюсь, что нигде ни одного экземпляра их не осталось.
В конце 1921 года приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсегда. В Москве долго мучился, чтобы поддерживать существование, служил репортёром и фельетонистом в газетах…»
Михаил Булгаков, судя по рассказам и воспоминаниям близких, по его письмам и рассказам друзьям, много лет уже размышлял о своём будущем, колебался уже тогда, когда поступал на медицинский факультет университета, уже учился, а сам ходил слушать лекции об искусстве актёра, мечтал о карьере оперного артиста… И вот понадобилось несколько лет, чтобы он окончательно решился… Но каких лет! Фронтовой госпиталь, неустанная работа в сельской больнице, несколько месяцев работы в Вяземской больнице, когда Февральская и Октябрьская революции уже полным ходом шли, а главное – драматические события в Киеве, когда жизнь человеческая полностью зависела от перехода власти в те или иные руки и у каждой власти самой популярной формой борьбы со своим неприятелями были безрассудный террор и полное растоптание прав личности. Всё это окончательно разбудило в нём дремлющие силы художника, и он стал писать. Ещё в Киеве он уже сделал наброски к роману «Недуг», к «Запискам земского врача», напечатал под псевдонимом несколько фельетонов, разоблачающих в зверствах при допросах и расстрелах сотрудников ЧК.
Биографы М.А. Булгакова подробно рассказали о жизни писателя на Кавказе (Чеботарёва В. Михаил Булгаков на Кавказе // Уральский следопыт. 1970. № 11. С. 74–77; Гиреев Д. Михаил Булгаков на берегах Терека. Орджоникидзе, 1980; Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. М., 1983). Из Владикавказа, который на днях должны были занять красные полки, Булгаков уехать в Тифлис вслед за руководством газеты «Кавказ» не успел: его свалил возвратный тиф. Несколько месяцев Булгаков работал во Владикавказе, писал фельетоны, написал три пьесы, которые поставил в местном театре, выступал в дискуссии о Пушкине, но всё время готовился уехать в Тифлис, где обосновалась редакция газеты «Кавказ». В конце мая 1921 года Булгаков спешно выехал в Тифлис, но редакция газеты отбыла в Константинополь. 2 июня Булгаков вызвал к себе Татьяну Николаевну, затем они вместе уехали в Батум, где долго обсуждали вопрос, куда уезжать, в Москву или в эмиграцию. Но решили – в Москву. В конце сентября Булгаков из Киева уехал в Москву.
Из писем Булгакова, из воспоминаний родных и близких получалось, что в Москве нелегко. «Работать приходилось не просто, а с остервенением. С утра до вечера, и так каждый без перерыва день», – сообщал Булгаков матери 17 ноября 1921 года. Булгаков пишет фельетоны, служит в ЛИТО, участвует в бродячем коллективе актёров, выступает в качестве конферансье в маленьком театре… 26 марта 1922 года в Берлине вышел первый номер «Накануне», который приглашал и писателей из России принимать участие в газете. Публикации Булгакова в «Накануне» принесли ему первую известность в литературном мире. Эм. Миндлин, бывший в то время литературным секретарём московской редакции «Накануне» и её корреспондентом, в книге «Необыкновенные собеседники» вспоминает о вхождении Булгакова в литературу:
«Алексей Толстой жаловался, что Булгакова я шлю ему мало и редко.
«Шлите побольше Булгакова!»
Но я и так отправлял ему материалы Булгакова не реже одного раза в неделю. А бывало, и дважды… С «Накануне» и началась слава Михаила Булгакова».
В газете «Накануне» и её литературном приложении, которое редактировал Алексей Толстой, были опубликованы «Записки на манжетах», «Похождение Чичикова», «Красная корона», «Чаша жизни», «В ночь на третье число», «Сорок сороков», «Москва краснокаменная», «Под стеклянным небом», «Московские сцены», «Путевые заметки», «Бенефис лорда Керзона», «Комаровское дело», «Самоцветный быт», «Самогонное озеро», «Псалом», «Золотистый город», «Багровый остров», «Москва 20-х годов», «Вечерок у Василисы» и др. Все эти произведения были опубликованы с июня 1922 года по май 1924-го.
Но самое главное: провозглашена новая экономическая политика, создавались новые издательства, открывались новые газеты – и Булгаков начал писать роман «Белая гвардия», публиковать отрывки из него в печати. Само название многих отпугивало, но Булгаков писал о том, что ему было ближе всего, о докторе Турбине и его семье, о близких друзьях и товарищах, о Киеве, в котором власть сменялась много раз, и каждая из них издавала свои указы, распоряжения, объявления, а за их неисполнение – расстрел.
Роман «Белая гвардия», главы из которого Булгаков читал в дружеских компаниях, в литературном кружке «Зелёная лампа», привлёк внимание московских издателей. Но самый реальный издатель – это Исай Григорьевич Лежнев с его новым журналом «Россия». Уже был заключён договор, выплачен аванс, но тут появилось ещё одно издательство – «Недра», предложило им передать роман. Булгаков «обещал поговорить об этом с Исай Григорьевичем, ибо условия на роман были кабальные, а в наших «Недрах» Булгаков мог бы получить несравненно больше, – вспоминал секретарь издательства «Недра» П.Н. Зайцев. – В Москве из редколлегии «Недр» в это время находились двое: В.В. Вересаев и я… Я быстро прочитал роман и переправил рукопись Вересаеву в Шубинский переулок. Роман произвёл на нас большое впечатление. Я не задумываясь высказался за его напечатание в «Недрах», но Вересаев был опытнее и трезвее меня. В обоснованном письменном отзыве В.В. Вересаев отметил достоинства романа, мастерство, объективность и честность автора в показе событий и действующих лиц, белых офицеров, но написал, что роман совершенно неприемлем для «Недр».