История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
Шрифт:
В марте 1922 года в редакционной статье журнал «Новая Россия» выражал надежду на возрождение России, которое «должно совершиться на определённой основе и определёнными силами»: «Основа эта не может быть иной, как революционная. Свершилась великая революция, выкорчевала старые гнилые балки и, полуразрушив верхний фасад дома, подвела под него железобетонный фундамент. Дом выглядит сейчас неприглядно, но просмотреть новую могучую социально-государственную основу могут лишь слепцы. Строительство идёт и пойдёт на новых началах, но новых не абсолютно. В этой новизне – великая историческая преемственность. Здоровые корни нового сплетаются с здоровыми корнями прошлого. Лишь выдержавшие критическую проверку и искус революции элементы нового вступают в соединение с такими элементами старого, которые выдержали громовой натиск революции и в стержне своём не поддались, устояли. На синтезе революционной новизны с дореволюционной стариной строится и будет строиться новая пореволюционная Россия».
Деятели «Новой России», преимущественно старые интеллигенты, писатели, журналисты, публицисты, философы, историки, «после четырёх лет молчания» открыто и правдиво стараются высказаться по самым актуальным проблемам современности. Нет, они вовсе не собираются вздыхать по старым добрым временам дореволюционной России, «эти чёрные дни канули безвозвратно», не будут также вспоминать «мучительную страду суровых революционных дней, ибо что проку в малодушии этом», они собираются говорить о будущем России. И это будущее им кажется всеобъемлющим национальным примирением, в котором каждый человек, живущий на территории прежней царской России, может обрести своё место в жизни, найдёт применение своим творческим усилиям, своим знаниям, своему опыту. Пусть земледелец обрабатывает землю, растит богатый урожай; пусть торговец торгует своим добротным товаром; пусть врач лечит больных; пусть рабочий производит столь необходимые машины; пусть каждый найдёт удовлетворение в том, что может сказать, что думает, и делать то, к чему есть охота.
Свои задачи возникают и у беспартийной интеллигенции. За годы молчания у неё накопились свои суждения о прошедшем и о будущем. Беспартийная интеллигенция готова войти в невиданный ранее в истории процесс обновления и возрождения государства, она может и хочет стать строителем нового общества. Во время революции, особенно на первых её этапах, в пору «революционной партизанщины», «страна кишела авантюристами и любителями поживы, горлопанами и демагогами, самодурами и персонажами трибуналов», большинство из них обанкротились, не выдержав проверки временем, суровым и беспощадным ко всяким случайным, бездарным и злоумышленным людям. Выдвинулись люди «деловые и одарённые». «Так произошла переоценка всего живого инвентаря революции и непрерывное её освежение. Как только дело начало устанавливаться прочно на рельсы строительства, чистые разрушители были отменены, и им на смену начали приходить чистые строители». И главная мысль деятелей журнала «Новая Россия» заключается в том, чтобы сейчас, в период возрождения России, к строительству новой жизни были привлечены не только живые силы прошлого, выдвинутые из народных глубин, но и живые силы настоящего. Только в сочетании их, в неразрывном синтезе всех живых, творческих сил возможно возрождение новой могучей России.
Конечно, это сложный, противоречивый процесс, доселе никогда, ни в одной стране не происходивший. Нужна новая идеология, все старые понятия, старая тактика, старые партийные программы испепелились в огне революционного пожара. «Все были у власти, и все обанкротились, ибо все доныне действовавшие общественные силы были повинны в грехе догматизма, оторванности от народа, от подлинной жизненной действительности. Надо повернуть к решительному пересмотру все старые понятия, все идейные и этические предпосылки нашего интеллигентского миросозерцания, начиная от непротивления злу насилием и кончая макиавеллизмом и террором недавних дней.
И пусть официальная печать на сей раз не изображает перелома в настроениях интеллигенции в тонах какой-то смехотворной карикатуры. Это все, изволите ли видеть, кающиеся интеллигенты, порода ничтожных, покаянных и хныкающих душ, которые, наконец-то, к исходу пятого года революции, начали кой-что понимать, кое-как научились плести лапти, и вот теперь, отрезвевшие, покаянные, дураковатым елеем мазанные, пожаловали в нашу Каноссу. К счастью, это совсем не так. Процесс пересмотра и переоценки и глубже, и значительней, и сериозней. Мы исходим из мысли о всеобщем идеологическом провале, – всеобщем, значит, без изъятий» (Новая Россия. 1922. № 1. С. 1–3).
Как видим, публицисты журнала «Новая Россия» говорят о всеобщем идеологическом провале, в том числе и о провале большевистской идеологии диктатуры пролетариата, о всеобщем терроре, который господствовал в последнее время.
Жизнь заставляет искать ответы на поставленные вопросы. Поиски эти должны быть динамичны, никто не должен успокаиваться на сегодняшнем и думать, что истина уже в кармане, стоит её только обнародовать, как она овладеет массами, готовыми действовать и всё перестраивать. Устремление этих поисков однозначно – лучшая жизнь народа, его процветание и духовное богатство. Формирование новой идеологии должно происходить на новой социально-государственной базе, рождённой революцией, на сочетании здоровых сил старого и нового, на крепком единстве интеллигенции и народа.
В статьях «Третья Россия» С. Андрианова, «Великий синтез» И. Лежнева, уже цитированной статье «Надо жить» В. Тана, в рецензиях, фельетонах, публикациях журнала – во всех материалах конкретизируется эта главная мысль: наступило время ответственности русской интеллигенции, которая молчала четыре года. Наступило время сотрудничества с советской властью, но только при условии полной гласности. И сотрудничать с советской властью – это вовсе не значит, писал С. Андрианов, возлюбить советскую власть и воспевать ей дифирамбы: «Верноподданнические чувства и овечья покорность – такой же непригодный материал для новой России, как и безответственная контрреволюционная болтовня». Ошибки советской власти чаще всего возникают из-за неосведомлённости и невежества аппарата советской власти. Известно, что «канцелярии и управления кишат людьми недобросовестными и подкупными». Преступно не обратить на это внимание и не предложить свои честные услуги в административной службе. К этому призывают деятели «Новой России». Широкое привлечение старой интеллигенции в административный аппарат повысит культуру страны, введение независимого суда и гласности поможет вовлечь демократические силы страны, которые всё ещё не вовлечены в её трудовой ритм.
«Новые элементы оживающей России чувствуют себя по-иному, – писал Тан. – И прежде всего по-иному чувствует себя интеллигенция. Та интеллигенция, о которой три года говорили, как о чём-то ненужном, обсуждали серьёзно вопрос, кормить ли её, или не кормить, и если кормить, то как её заставить работать, – непременно заставить, силком, – которую обзывали и злой, и худосочной, саботажной, буржуазной и ленивой, трясучей, как студень, и вместе непримиримой, как сатана. И вот оказалось, что интеллигенция тоже изменилась. Она прокипела в волшебном котле революции и вдруг помолодела, сбросила с костей два пуда ненужного сала и вместе с салом сбросила хилость и старость. И места под солнцем она уже не ищет, она его имеет, как своё неотъемлемое право, ибо она тоже есть часть революции, кость от её костей, плоть от её плоти» (Новая Россия. 1922. № 1. С. 37).
Русская интеллигенция, прошедшая вместе с революцией все её этапы, испытавшая все её тяготы и трудности, омоложенная и прокалённая огненными ветрами и смерчами революции, чувствуя огромное освежающее влияние трудовой России, готова отдать её народам все свои знания, весь опыт, весь ум и сердце, готовое слиться с широкими трудящимися массами, но никогда она, как и прежде, не будет «идолопоклонницей, духовной рабыней, крепостной и сантиментальной, она будет рабочим и творческим мозгом русского народа и русской революции!». Верой в то, что Россия возродится, встанет из пепла, заканчивает писатель В.Г. Тан-Богораз свою статью «Надо жить».
Но жить им в новой России осталось совсем немного: в высоких партийных кругах уже обсуждали вопрос, как выселить наиболее активных оппонентов советской власти, диктатуры пролетариата, диктатуры Кремля из Советской России. А в литературных кругах продолжала жить трезвая мысль о возможностях сотрудничества с советской властью. Количество журналов, газет, сборников, альманахов по сравнению с минувшим годом быстро увеличивалось. И, судя по всему, значительно расширилась сфера идеологических поисков, творческих устремлений прозаиков и поэтов, публицистов и драматургов, историков и философов…