История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III
Шрифт:
рядовых различиях, ересях и догматических спорах не мыслила
свое существование в виде обособленных церковных общин. Кроме
того, общепризнанные прерогативы императора, полновластного
правителя Римского государства и главы церковного управления, не позволяли отдельным архиереям материализовать свои амбиции
на главенство в Кафолической Церкви.
Теперь же все было иначе. Политические и стратегические
интересы Римского епископа уже давно не удовлетворялись той
ролью в Кафолической Церкви, которую ему
император. К тому же некогда вступив в союз с Пипином и Кар-
лом, предав Византийского императора и присвоив себе царские
прерогативы, папа волей-неволей связал свою судьбу с франками
и оказался от них зависим. Теперь он объективно был вынужден
подстраиваться под их интересы или, в крайнем случае, корректи-
ровать собственные планы под Франкского короля, что, впрочем, не
означало прекращения творческого поиска, преследующего своей
целью формирование такой политической конструкции, которая
максимально учитывала бы интересы апостолика.
В сознании понтификов классическая имперская идея получила
существенную интерпретацию. В контексте своих прежних амби-
ций, но с учетом политических реалий, папы сформулировали идею
Рима, как вечного города, наполненного славой апостола Петра и
его преемников, являвшегося потому достоянием всего человече-
ства, а не конкретного государства. Это было своего рода учение о
нейтралитете Рима, как центра всей Кафолической Церкви, как
1 Шафф Филип. История христианской Церкви. Т. 4. С. 161, 162.
245
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
островка истинной веры, незапятнанного предания и благочестия
среди мятущихся страстей земного мира, удивительным образом
одновременно с этим вобравшим в себя идею о духовном главенстве
Римского епископа в Церкви и о его политических притязаниях1.
Таким способом понтифик обеспечивал свою независимость и
от Византийского царя, и от Франкского короля, заставляя, тем не
менее, их нуждаться в себе, как высшей духовной силе. Но, конечно, такие идейные новации не имели никаких шансов получить призна-
ние на Востоке, где существовал Константинопольский патриарх, уже давно недовольный постоянным вмешательством понтификов
в его дела, и Византийский царь, немало удивленный тому, что
папа так легко и цинично примеряет на себя его традиционные
прерогативы.
Здесь следует оговориться, что, конечно, ни о каких четко сфор-
мулированных «теориях» в те времена не могло быть и речи. Но
образ мыслей и практические шаги всех трех главных участников
мировой истории — византийцев, франков и Римского епископа
постоянно повторяются, формируя известные тенденции, со вре-
менем принимающие устойчивое выражение. Только по истечении
многих десятилетий и даже веков они будут квалифицированы си-
стемным образом.
Наконец, самое главное: вскоре выяснится, что Карл Великий
с его талантом гения и глубоким пониманием имперской идеи, являлся уникальным явлением для германских народов, и образ
его мыслей далеко не совпадал с сознанием соотечественников. За
исключением небольшого близкого окружения короля, франки не
понимали и не вникали в существо политических замыслов своего
вождя. Их интересы были стандартны, как и у всех германцев и
других варваров: ограбить, завоевать, подчинить. Сознание герман-
цев не выходило дальше собственного удела и обеспечения личных
прав: одно дело — захватить конкретную страну, разделив ее между
равными по положению лицами, другое — подчинить самого себя
и все свои помыслы некой высшей идее. Как верно заметил один
автор, единоличная власть Карла покоилась на его персональном
контроле над людьми2.
После воцарения Никифора Геника и Михаила Рангаве Карл, как опытный политический деятель, понял, что его надеждам без
1 Грегоровиус Фердинанд. История города Рима в Средние века (от V до
XVI столетия). С. 350.
2 Уоллес-Хедрилл Дж.-М. Варварский Запад. Раннее Средневековье. С. 158.
246
П Р И Л О Ж Е Н И Е № 8
крови подчинить себе всю Римскую империю, как Западную, так
и Восточную, не суждено сбыться. Поэтому он занялся устроением
собственного государства, максимально копируя византийские об-
разцы, хотя и корректируя их под конкретные ситуации и планы.
По мнению Карла Великого, Вселенская империя должна была
стоять на трех столпах — политической мощи франков, которую
символизировала их столица Ахен, Риме, как центре духовного
единства, и Западном императоре, как главе духовной и политиче-
ской власти. Это была почти «классическая» идея Вселенской импе-
рии, увы, также не воспринятая германцами. В отличие от римлян