Избранное

Элсхот Виллем

В природе трагическое содержится уже в самом явлении. В искусстве оно проявляется больше в стиле, чем в самом событии. Можно трагически нарисовать селедку, хотя в ней нет ничего трагического. И напротив, недостаточно сказать «мой бедный отец умер», чтобы достичь трагического эффекта.

В музыке абстрактность трагического еще очевиднее. Трагичность «Лесного царя» Шуберта не увеличивается благодаря стихам Гёте, хотя в них и душат ребенка. Напротив, они лишь отвлекают внимание от трагического ритма.

То же и в литературе, где мы, однако, не располагаем гаммой звуков, а должны обходиться

лишь жалкими словами. Но каждое слово вызывает определенный образ, а последовательность слов создает скелет, на котором можно лепить стиль. Нельзя рисовать без полотна. Но сам скелет — дело второстепенное, так как высшее напряжение стиля может быть достигнуто при самом незначительном событии. Все совершенство Родена так же заключено в одной из рук его скульптуры, как и во всей группе семи горожан Кале, и чудо заключается в том, что он смог изваять с одинаковым совершенством все семь фигур. Счастье еще, что их было не семьдесят. Тогда общий для всех скелет был бы так по-разному «облеплен» различными темпераментами, что никто не смог бы рассмотреть один и тот же костяк под этими абсолютно чуждыми друг другу произведениями. Главное — работать над тем, что соответствует именно твоему стилю. Вот почему следует давать школьникам свободу выбора темы, а не заставлять пятьдесят семь таких непохожих друг на друга бедняжек описывать в один и тот же день весну или похороны матери. И если бы один из них послал учителю письмо, в котором заявлял бы, что сегодня он отказывается писать сочинение на какую бы то ни было тему, то это письмо следовало бы считать его сочинением.

Эффект, которого старается достичь художник, должен соответствовать его собственному состоянию духа. Пусть тот, кто сам весел, не пытается произвести трагическое впечатление, иначе у него вырвутся фальшивые звуки, которые все испортят. Правда, иногда веселость призвана служить обрамлением серьезного содержания. Но в таком случае она должна проявиться в чем-то оригинальном, вроде небесной лазури. И с самого начала, ибо книга — это та же песня, надо всегда иметь в виду заключительный аккорд, элементы которого должны вплетаться в ткань всего повествования подобно лейтмотиву в симфонии. Читатель постепенно должен проникаться чувством беспокойства, так, чтобы ему захотелось поднять воротник и раскрыть зонтик тогда, когда еще ярко сияет солнце.

Кто не теряет из виду конца, тот легко избежит длиннот, так как постоянно будет спрашивать себя, каждая ли деталь повествования способствует достижению его цели. И тогда он быстро обнаружит, что каждая страница, каждое предложение, каждое слово, каждая точка, каждая запятая или приближают его к цели, иди удаляют от нее. В искусстве середины нет. Лишнее следует убирать, и там, где можно обойтись одним героем, толпы не надо.

В искусстве нельзя делать попыток. Не пытайся браниться, если не сердит, не пытайся плакать, если душа суха, не ликуй, если не переполнен радостью. Можно попытаться испечь хлеб, но нельзя сделать попытку творить. Родить тоже не пытаются. Где есть беременности там роды наступают сами собой в положенный срок.

Сыр

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Франс Лаарманс, клерк в «Дженерал Марин энд Шипбилдинг компани», потом коммерсант, потом снова клерк.

Мать Лаарманса(дряхлая и умирающая).

Доктор Лаарманс, брат Франса.

Господин Ван Схоонбеке, друг доктора и виновник случившегося.

Хорнстра, торговец сыром в Амстердаме.

Фине, жена Франса Лаарманса.

Яни Ида, их дети.

Госпожа Пеетерс, соседка, страдающая печенью.

Анна ван дер Так, Тейл, Эрфурт, Бартеротте, клерки в «Дженерал Марин».

Боорман, консультант по коммерческим вопросам.

Старый Пит, машинист в «Дженерал Марин».

Молодой Ван дер Зейпен, желающий стать компаньоном.

Друзья Ван Схоонбеке.

КОМПОНЕНТЫ ДЕЙСТВИЯ

Сыр. Сырная мечта. Сырный фильм. Сырная операция. Сырная кампания. Сырные рудники. Сырный мир. Сырный день. Сырный корабль. Сырная торговля. Сырное дело. Сырный роман. Сырные потребители. Сырный деятель. Сырная головка. Сырный вождь. Сырный трест. Сырный дракон. Сырная напасть. Сырное отречение. Сырное наваждение. Сырная стена. Сырная проблема. Сырный груз. Сырный замок. Сырная рана.

ГАФПА (торговая фирма).

Подпал пакгауза «Блаувхуден».

Контора Лаарманса, с телефоном, письменным столом и пишущей машинкой.

Игра в триктрак.

Саквояж (плетеный).

Крупный сырный магазин.

Кладбище.

I

Наконец-то я пишу тебе снова, так как ожидаются большие события, в которых играет роль некий господин Ван Схоонбеке.

Ты, наверное, уже знаешь о смерти моей матери.

Неприятная история, разумеется не только для нее, но и для моих сестер, которые сами чуть не свалились, ухаживая за ней.

Она была стара, очень стара. Не знаю точно, сколько ей было. Она ничем не болела, просто была очень дряхлая.

Старшая сестра, у которой она жила, относилась к ней хорошо: размачивала хлеб, следила за ее желудком и поручала ей ради занятия чистить картошку. Она чистила, чистила на целую армию. Мы все носили картошку к сестре, мадам с верхнего этажа и еще некоторые соседи тоже, потому что, когда ей однажды хотели дать для повторной чистки ведро уже очищенного картофеля (из-за отсутствия запаса), она заметила это и серьезно сказала: «Он уже почищен».

А когда она больше не могла чистить картофель, так как руки и глаза отказались служить ей, сестра давала ей щипать вату из матраца, свалявшуюся в комочки. От этого было много пыли, и мама покрывалась ею с ног до головы.

И так изо дня в день, и ночью, как днем: дремать-щипать, дремать-щипать. И лишь изредка улыбка, бог весть кому.

Об отце, умершем пять лет назад, она не вспоминала. Он для нее теперь не существовал, хотя у них и было девять детей.

Когда я навещал ее, то заводил иногда разговор о нем, чтобы немножечко расшевелить ее.