Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й
Шрифт:
=- Нет. В этом вопросе я поддерживал министерство. Эта мера была вызвана дерзким поведением бостонцев, и решение парламента было почти единодушным. — Ах, майор Линкольн, ты счастливый человек! — вздохнул капитан. — Заседать в парламенте в двадцать пять лет! Я, мне кажется, предпочел бы это занятие вся¬ кому другому. Уже одно слово «заседать» завораживает слух! Ваш округ имеет право на двух представителей в парламенте — кто же второй? — Прошу тебя, ни слова об этом, — прошептал Лайо¬ нел, стиснув товарищу руку, и тотчас встал. — Ты же зна¬ ешь, что тот, кому это место принадлежит по праву, не занимает его... Спустимся на плац? Я хочу проведать то¬ варищей до начала церковной службы. — Да, здесь действительно все до единого ходят в цер¬ ковь, вернее посещают молитвенные собрания. Ведь боль¬ шинство этих добрых людей так же не признают настоя¬ щей церкви, как мы ие признаем папу наместником бога на земле, — заметил Полуорт, шагая следом за товари¬ щем. — Я никогда не хожу на эти их еретические моления. Лучше уж простоять на часах у товарного склада, чем стоя выслушивать их проповеди. Меня вполне устраирает Ко¬ ролевская церковь, как они ее называют. Там, по крайней мере, если уж опустился на колени и устроился поудобнее, так чувствуешь себя ничуть не хуже, чем его преосвящен¬ ство епископ Кентерберийский. Однако меня всегда пора¬ жало, как это люди прямо с утра пораньше умудряются, не задохнувшись, отбарабанить столько молитв. Тут они спустились с холма на плац и смешались с два¬ дцатью другими облаченными в красные мундиры фигу¬ рами. Глава V Пред нашим представлением Мы просим со смирением Нас подарить терпением. Шекспир, «Гамлет» Стремясь к тому, чтобы в нашем повествовании не оста¬ лось ничего недосказанного, мы теперь попросим читателя перенестись с нами в минувшее столетие. Реджинальд 57
Линкольн был младшим сыном в одной весьма родовитой и богатой семье, которой на протяжении всего бурного пе¬ риода английской республики и правления Кромвеля уда¬ лось сохранить все
ни лишь в зрелые годы. Сделанный им выбор удивил всех, опрокинув все обычные в таких случаях предположения и расчеты: неожиданно для человека столь аскетического образа жизни Лайонел сделал своей женой молоденькую и веселую девицу, принадлежавшую к епископальной церкви и никакими достоинствами, кроме прелестного ли¬ чика и хорошего происхождения, не обладавшую. Он стал отцом четверых детей — трех сыновей и дочери — и упо¬ коился в фамильном склепе рядом со своим отцом. Лайо¬ нел, старший из сыновей, еще ребенком был отвезен обратно в Англию, где ему надлежало унаследовать родо¬ вой титул и имущество. Второй сын, которого нарекли Реджинальдом и которому, когда он еще лежал в пелен¬ ках, уже был уготован военный мундир, женился, имел одного сына и в возрасте двадцати четырех лет распро¬ стился с жизнью где-то в лесных дебрях, куда попал по долгу службы. Третий сын стал дедом Агнесы Денфорт, дочерью же была миссис Лечмир. Американских Линкольнов, хотя браки их были непро¬ должительны, провидение щедро одаряло детьми, словно торопясь заселить пустынные земли; тем же, кто вернулся на густонаселенные Британские острова, оно отказало в этом благословении. Сэр Лайонел дожил до преклонных лет, был женат, но умер бездетным, что не помешало ему, однако, обрести вечный покой в склепе столь внушитель¬ ных размеров, что в нем могло бы свободно разместиться все семейство Приама. Эта неблагосклонность судьбы заставила еще одного представителя рода пересечь Атлантический океан и всту¬ пить во владение обширным поместьем Равенсклиф и од¬ ним из старейших баронетств королевства. Мы напрасно растили и холили это генеалогическое де¬ рево, если читателю еще не стало ясно, что главою рода должен был стать не кто иной, как осиротевший сын по¬ койного офицера. К тому времени, когда произошло это великое, хотя и не совсем непредвиденное событие, он был уже женат и имел одного сына — цветущего, здорового мальчика. Оставив жену и ребенка, сэр Лайонел немедленно от¬ был в Англию, дабы утвердиться в правах и войти во вла¬ дение имуществом. Так как он был родным племянником и законным наследником покойного баронета, никто не пы¬ тался оспаривать основные его притязания. Однако уже 59
с юных лет характер этого джентльмена и его жизнь были окутаны некоторым облаком таинственности, и посторон¬ ним наблюдателям почти ничего не было известно о его судьбе. После того как он получил титул и вступил во вла¬ дение имуществом, даже его близкие долгое время почти ничего о нем не знали. Доходили, впрочем, слухи, что ему пришлось задержаться в Англии на два года из-за досад¬ ной тяжбы, касавшейся какого-то незначительного угодья, тяжбы, которая решилась в его пользу, прежде чем изве¬ стие о внезапной смерти жены заставило его возвратиться в Бостон. Эта тяжкая утрата постигла его в самый разгар войны пятьдесят шестого года, когда все силы колонистов были направлены на поддержку метрополии, которая, вы¬ ражаясь языком того времени, «самоотверженно боролась против незаконных притязаний французов в Новом Свете» или, что то же самое, старалась утвердить рвои собствен¬ ные. Это было беспокойное время, когда мирные, кроткие колонисты, утратив свою обычную сдержанность, с такой отвагой и воодушевлением вступили в борьбу, что вскоре в отчаянной дерзости и бесстрашии превзошли даже своих более опытных в ратном деле союзников. К удивлению всех, кто знал его прежде, сэр Лайонел Линкольн оказал¬ ся участником многих наиболее рискованных предприятий, которыми изобиловала эта война, и бросался в них с такой отчаянной отвагой, словно стремился не столько стяжать воинскую славу, сколько найти смерть на поле брани. Он, так же как его отец, еще до войны был офицером, но полк, в котором он служил подполковником, сражался в восточной части колонии, в то время как этот неугомон¬ ный воин устремлялся то туда, то сюда и, рискуя жизнью, неоднократно проливал свою кровь на западной их окраине. Эта исполненная опасности карьера оборвалась внезап¬ но и самым таинственным образом. По причинам, навсегда оставшимся неизвестными, баронет решил возвратиться на землю своих отцов. Взяв с собой сына, он отплыл в Анг¬ лию, откуда уже больше не возвращался. В течение многих лет миссис Лечмир на все обращенные к ней вопросы от¬ носительно судьбы ее племянника — вопросы, задавать, ко¬ торые побуждала ее сограждан и согражданок их природ¬ ная любознательность (а количество этих вопросов мы предоставляем каждому из наших читателей определять 60
по своему усмотрению), —либо ответствовала с учтивой сдержанностью, либо проявляла то расстройство чувств, которое мы пытались описать, когда рассказывали о ее первой встрече с сыном этого племянника. Но вода точит камень. Сначала пополз слух, что баронета обвинили в го¬ сударственной измене и он принужден был из замка Ра- венсклиф переселиться в менее удобное помещение в лон¬ донском Тауэре. Этот слух сменился другим: баронет тай¬ но обвенчался с одной принцессой брунсвикского дома, но брак не принес ему счастья. Однако в родословных книгах того времени не числится ни одной незамужней принцес¬ сы, которой можно было бы приписать этот брак, и от ро¬ мантической версии, столь приятной сердцу провинциалов, пришлось отказаться. Наконец стали утверждать — и это, по-видимому, было куда ближе к истине, — что несчастный сэр Лайонел содержится в частной лечебнице для умали¬ шенных. Не успел этот слух распространиться, как точно пелена спала с глаз, и все в один голос заявили, что уже давно за¬ мечали явные признаки безумия баронета. А многие, вспо¬ миная его склонность к меланхолии, утверждали, что за¬ чатки безумия передаются в этом роде из поколения » поколение и было бы странно, если бы баронет в конце концов не потерял рассудка. А вот ответить на вопрос, по¬ чему это безумие столь бурно и внезапно проявилось, было уже значительно труднее и потребовало немало изобрета¬ тельности от весьма изобретательных людей, которые занимались решением этой загадки в течение довольно длительного времени. Наиболее сентиментальные представители общества, как-то: старые девы, холостяки и те поклонники бога Ги¬ менея, что дважды и трижды отдавали себя во власть его уз, не преминули объяснить несчастье баронета утратой жены, которую он страстно любил. Кое-кто из привержен¬ цев доброй католической церкви, которая, радея о спасе¬ нии душ, отправляла во искупление грехов безбожников и колдунов на костер, считал беду, приключившуюся с баро¬ нетом, заслуженной карой грешному роду, отрекшемуся от истинной веры. И наконец, те достойные и отнюдь не малочисленные лица, которые не брезгуют погоней за пре¬ зренным металлом, без колебания утверждали, что неожи¬ данно свалившееся на голову богатство не одного хоро¬ шего человека свело с ума. 61
Но уже приближалось время, когда неукротимое, ка¬ залась бы, стремление судить и рядить о делах ближнего своего должно было уступить место более достойным же¬ ланиям. Настал час, когда купец должен был забыть свои мелочные повседневные заботы в тревоге за грядущий день, когда фанатику был преподан хороший урок, открыв¬ ший ему глаза на то, что судьба благосклонна лишь к тому, кто этого заслуживает, когда даже в груди тех, кто склонен был к слезливой сентиментальности, это вялое чувство вытеснил чистый и благородный огонь любви к отчизне. Именно в то время возник спор между английским пар¬ ламентом и английскими колониями в Северной Америке, спор, который со временем привел к таким глубоким по¬ следствиям, как начало новой эры политической свободы и возникновение мощного государства. С целью сделать наше повествование более понятным для читателя, мы бросим беглый взгляд на существо этого спора. Еще в году 1763 растущее богатство колоний привлек¬ ло к ним внимание английского министерства. В тот год была сделана попытка увеличить государственные доходы и хотя бы отчасти покрыть нужды империи, издав указ, согласно которому любая сделка признавалась лишь в том случае, если ее условия были записаны на специальной гербовой бумаге, облагавшейся особым сбором. Этот способ повышать государственные доходы сам по себе не был нов, да и сумма была невелика. Однако осторожные и сообра¬ зительные американцы мгновенно поняли, что будет, если они позволят парламенту, в котором у них нет представи¬ тельства, облагать их налогами. Вопрос был довольно сложный и запутанный, но простой здравый смысл под¬ сказывал, что право и справедливость — на стороне коло¬ нистов. Сознавая силу своих доводов, а также, быть может, и своей численности, они восстали против нового закона с решительностью, подкрепляемой этим сознанием, и с хлад¬ нокровием, доказывающим твердость их намерений. Борь¬ ба против нового закона длилась почти,два года, и за это время стало совершенно, очевидно, что закон этот не при¬ носит Англии решительно никакой прибыли вследствие единодушного сопротивления со стороны всех колонистов, доходившего порой и до небольших стычек, что делало по¬ ложение государственных чиновников довольно неприят¬ ным, а проведение этого ненавистного закона в жизнь —< 02
даже опасным, и министерство вынуждено было в конце концов отменить закон. Однако в это же самое время пар¬ ламент в специальной резолюции подтвердил свое право диктовать свою волю колониям во всех без исключения вопросах. Все дальновидные люди не могли не понимать, что им¬ перия, разделенная океаном, представляет собой нечто весьма громоздкое и со временем неизбежно должна будет распасться вследствие противоречивости интересов ее от¬ даленных друг от друга частей. Но в те годы американцы и не помышляли еще о таком расколе, и в этом нетрудно бы¬ ло убедиться по тому хотя бы, что после отмены гербового сбора дух миролюбия и покорности тотчас воцарился в ко¬ лониях. Если бы колонии в То время уже стремились к не¬ зависимости, то неосмотрительная резолюция парламента непременно подлила бы масла в огонь. Но колонисты, до¬ вольные достигнутым успехом, незлобивые по натуре и чуждые всякого вероломства, лишь посмеивались над пу¬ стым тщеславием своих самозванных правителей и по¬ здравляли друг друга с тем, что было на их взгляд более существенным достижением. Если бы тупоголовые слуги короля умели извлекать уроки из прошлого, грозовые тучи развеялись бы и события, о которых нам предстоит пове¬ сти рассказ, произошли бы столетием позже. Однако не успела жизнь войти в свое привычное русло, как министерство решило ввести новый налог. Так как поднять государственный доход с помощью гербового сбора не удалось, ибо колонисты не пожелали пользоваться гер¬ бовой бумагой, был придуман новый и, как полагали, более эффективный ход. Была введена таможенная пошлина на чай Ост-Индской компании, так как предполагалось, что любовь к этому напитку заставит американцев раскоше¬ литься. Колонисты встретили новое посягательство на их права с тем же единодушием и твердостью, как и прежде, но далеко не с прежним благодушием. Все области к югу от Больших Озер действовали в полном согласии, причем было ясно, что их единомыслие будет проявляться не толь¬ ко в жалобах и протестах, но и в более серьезных дей-: ствиях, если возникнет необходимость применить силу, В большинстве случаев чай оставался лежать на складах или отсылался обратно в Англию, но в Бостоне некоторое стечение обстоятельств вызвало более решительное сопро^ тивление: возмущенные горожане выбросили довольно' 63
значительное количество ненавистных тюков в океан. Про¬ изошло это в начале 1774 года и повлекло за собой соответствующее возмездие: Бостонский порт был закрыт, и английский парламент издал один за другим несколько законов, преследовавших единую цель — напомнить непо¬ корному народу о его зависимости от Британии. За этим последовала короткая передышка, когда мини¬ стерство временно приостановило введение новых нало¬ гов, и жалобы колонистов приутихли. Однако возникшее уже чувство отчужденности еще не успело Сгладиться, как роковой спор вновь разгорелся, в несколько новой форме. За время с 1763 года и до тех дней, к которым относит¬ ся наше повествование, в колониях подросло новое поколе¬ ние; его уже не ослеплял ореол монаршей власти, оно не испытывало ни благоговейного почтения к своей бывшей родине, подобно своим отцам, ни той верности королевско¬ му трону, которой обычно отличается народ, созерцающий блеск королевской славы с некоторого расстояния. Все же те, кто имел влияние на американцев и руководил их действиями, не были сторонниками раскола империи, считая такой шаг противоестественным и политически вредным. Тем временем противники, в равной мере не желавшие проливать кровь, готовились все же к решительной схват¬ ке, сознавая ее неизбежность. Положение, создавшееся в колониях, было столь необычным, что история, кажется, не знала подобных примеров. Все колонисты утверждали, что хранят верность монарху, и в то же самое время зако¬ нам, издаваемым его министрами, оказывалось упорное неповиновение. Каждая колония имела свое управление, и в большинстве из них политическое влияние английской короны было непосредственным и весьма глубоким. Но ма¬ ло-помалу верх взяло чувство возмущения, вызванное ма¬ хинациями и интригами английских властей. Те коло¬ ниальные законодательные учреждения, в которых боль¬ шинство принадлежало «Сынам Свободы» (так именовали тех, кто боролся против беззаконных правительственных мер), избрали делегатов на конгресс, который должен был обсудить стоявшие перед колониями задачи и способы их разрешения. В одной-двух провинциях, где в законодатель¬ ных органах большинство принадлежало лоялистам, на¬ род избрал специальных представителей. Этот конгресс, 64
созывавшийся открыто, действовавший без утайки в сме¬ лом сознании своей правоты и воодушевленный револю¬ ционными чувствами, пользовался таким влиянием, каким не пользовался впоследствии никто из его юридически бо¬ лее правомочных преемников. Его решения обладали всей силой закона, не вызывая вместе с тем к себе ненависти. Оставаясь по-прежнему подданными английского короля, члены этого конгресса все еще писали петиции и жалобы, не забывая в то же время всеми имевшимися в их распоря¬ жении средствами противиться карательным мерам анг¬ лийского правительства. Народ призывали объединяться в союз для борьбы, ко¬ торая должна была вестись по трем направлениям, поиме¬ нованным в трех резолюциях: «Долой ввоз», «Долой вы¬ воз» и «Долой потребление». Помимо этих чисто негатив¬ ных мер, сделать что-нибудь, не нарушая конституции, было невозможно, и борьба все время велась с большой осторожностью; прилагались все усилия к тому, чтобы не выйти за рамки, которыми закон ограничивал права под¬ данных. Открытого сопротивления никто не оказывал, од¬ нако каждый пользовался всеми доступными ему средства¬ ми, чтобы быть готовым к роковой схватке, если она про¬ изойдет. Недовольство и возмущение росли день ото дня во всех колониях, а в Массачусетсе, где разыгрывались опи¬ санные выше события, назревали политические беспо¬ рядки, и, казалось, их уже невозможно было предотвра¬ тить. Основные споры, вокруг которых шла борьба, в некото¬ рых колониях переплетались с чисто местными причинами недовольства, и в первую очередь это относилось к‘Босто¬ ну. Жители этого города раньше других оказали открытое и бесстрашное сопротивление произволу правительства, и в Англии уже давно поговаривали о том, что необходимо силой подавить этот вольнолюбивый дух, для чего из раз¬ личных областей к непокорному городу были стянуты вой¬ ска. В начале 1774 года губернатором Массачусетса назна¬ чили лицо военное, и правительство стало действовать более решительно. Этот правитель, имевший высокий чин генерал-лейтенанта и стоявший во главе всех размещен¬ ных в Америке королевских войск, начал свою деятель¬ ность с того, что распустил колониальную ассамблею. По¬ чти одновременно с этим из Англии был прислан новый указ, предусматривавший существенные изменения в госу¬ 65
дарственном устройстве колоний. С этого момента власть короля перестала признаваться в Массачусетсе, хотя от¬ крыто против нее никто еще не выступал. Колонисты созвали свой конгресс; он заседал в двадцати милях от сто¬ лицы и, обсуждая особо важные вопросы, выносил реше¬ ния. Мужчин вербовали в армию, обучали военному делу и вооружали чем бог пошлет. Эти войска, в которые попа¬ дал цвет молодежи, мало чем могли похвалиться, кроме крепости духа и уменья стрелять. Предвидя их будущую тактику, их довольно метко прозвали «мгновенными». К каким действиям они готовились, явствовало из того, что в надежных тайниках создавались склады из захваченного оружия и амуниции. Генерал Гедж, со своей стороны, также начал прини¬ мать меры предосторожности: он усердно укреплял свой форт и, предугадывая намерения колонистов, всячески препятствовал им создавать тайные арсеналы. Первая за¬ дача не представляла трудности, так как ей чрезвычайно благоприятствовало расположение форта, так же как и ха¬ рактер войск, которыми он располагал. Окруженный со всех сторон морем, за исключением узкого перешейка, увенчанный тремя грядами холмов, командующими над всеми окружающими возвышенностя¬ ми, бостонский полуостров мог при наличии толкового гарнизона выдержать любую осаду, особенно при поддер¬ жке хорошего флота. Впрочем, укрепления, воздвигнутые генералом, отнюдь не отличались особой мощностью, так как было общеизвестно, что в арсенале колонистов имеется не больше полдюжины легких полевых пушек да небольшой осадный парк, состоявший исключительно из старинных громоздких корабельных пушек. Вот почему, прибыв в Бостон, Лайонел увидел расположенные на вер¬ шинах холмов артиллерийские батареи, часть которых со¬ вершенно явно предназначалась не столько для отражения нападения извне, сколько для поддержания порядка внут¬ ри города, да еще поперек перешейка были возведены укрепления. Гарнизон насчитывал всего около пяти тысяч человек. К этому следовало прибавить некоторое количество мор¬ ских офицеров и матросов, приплывавших и уплывавших с военными кораблями. Все это время связь между городом и страной не нару¬ шалась, хотя в ней и были замечены перебои, обусловлен^ 66