Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
Палубу заволокло дымом, а когда он рассеялся, бак был пуст, словно на него никогда и не ступала человече¬ ская нога. Все, кто уцелел, исчезли. С громким «ура» защитники вернулись на свои места, и Ладлоу сам повел их в атаку на бак. Французы, попря¬ тавшиеся кто куда, вылезли из своих укрытий, и бой возобновился. Сверкающие огненные шары носились над головами и падали в самую гущу сражающихся. Ладлоу, видя опасность, попытался отбить носовые пушки, из ко¬ торых одна была заряжена. Но в этот миг на палубе, у него за спиной, разорвалась граната, а затем в трюме раз¬ дался такой мощный взрыв, что, казалось, он сейчас раз¬ несет в щепы днище крейсера. Ослабевшие англичане дрогнули; на них снова посыпались гранаты, из шлюпок на палубу взобралось еще человек пятьдесят французов, и под их яростным натиском Ладлоу со своими людьми вы¬ нужден был отступить. Англичане сопротивлялись отчаянно, но положение стало безнадежным. Враги наседали с громкими криками; частым огнем мушкетов с бушприта и блинда-рея лм уда¬ лось сбить почти всех стрелков, сидевших на мачтах* 760
События развивались так стремительно, что и описать невозможно. Вот уже французы захватили всю носовую часть судна вплоть до передних люков, но туда бросился юный Попрыгун с десятком людей, которому с помощью еще одного гардемарина и нескольких матросов удалось отчаянным усилием удержать французов. Ладлоу огля¬ нулся назад и решил дорого продать свою жизнь, защищая каюты. Но тут он вдруг увидел грозную улыбку морской волшебницы — ее сверкающий лик поднялся над гакабор¬ том. Десяток темных фигур спрыгнули на полуют, и раз¬ дался голос, при звуке которого у него радостно дрогнуло сердце. — Держись, друзья! — кричали люди, подоспевшие на помощь. — Держись! — подхватили и матросы. Таинственный лик скользнул вперед, и Ладлоу узнал могучую фигуру моряка, который стал рядом с ним в ряды защитников крейсера. На миг стало тихо, слышны были лишь стоны раненых. Все произошло быстро, словно налетел ураган. Англичане воспрянули духом, видя, что пришла подмога, а французы 761
отступили, пораженные неожиданностью. Те из них:, кого англичанам удалось схватить у юта, были убиты без вся¬ кой пощады, а наверху их ряды были сметены, словно щепки во время шторма. Живые и мертвые с плеском падали за борт, и в мгновение ока палуба «Кокетки» была очищена. Только на бушприте замешкался один француз. Но вот туда прыгнул какой-то сильный и проворный чело¬ век. Удара слышно не было, зато все увидели результат: француз камнем полетел за борт. Затем послышались торопливые всплески весел, и, прежде чем защитники крейсера успели осознать свою победу, мрак, окутывавший океан, бесследно поглотил французские шлюпки* Глава XXXII О, мы уже встречались с ним! Я помню, Он был тогда в грязи и, как Вулкан, Весь черен от порохового дыма. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Прошло всего двадцать минут с того мгновения, как на «Кокетке» был сделан первый выстрел, и вот уж фран¬ цузские шлюпки скрылись в темноте. Самый же бой на борту крейсера не длился и половины этого времени. Но, как ни коротки были эти минуты, участникам схватки они показались единым мгновением. Враг отступил, удары ве¬ сел затихли вдали, а уцелевшие англичане всё стояли на своих местах, словно ожидая новой атаки. А потом люди, забывшие о себе в пылу схватки, опомнились. Раненые начали чувствовать боль и осознали, как опасны их раны, а те немногие, кто остался невредим, поспешили позабо¬ титься о своих товарищах. Ладлоу, как это часто бывает с самыми отчаянными храбрецами, презирающими опас¬ ность, вышел из боя без единой царапины; но, видя, как его люди шатаются и падают, не поддерживаемые больше воодушевлением борьбы, он понял, что победа куплена дорогой ценой. — Пошлите ко мне мистера Триселя, — сказал он то¬ ном скорее печальным, чем торжествующим. Поднялся 762
ветер, воспользуемся этим и обогнем мыс, чтобы лучше видеть французов. От одного моряка к другому тихо пронеслось: «Мистер Трисель!», «Штурмана к капитану!» — но никто не от¬ кликался. Подошел матрос и доложил Ладлоу, что судо¬ вой врач просит его прийти на полубак. Капитан сразу увидел у фок-мачты группу людей с фонарями в руках. Старый штурман был в агонии. Когда Ладлоу подошел, врач только что осмотрел его раны и убедился, что помочь ему нельзя. — Надеюсь, он ранен несерьезно? — шепотом спросил встревоженный капитан у врача, который спокойно соби¬ рал свои инструменты, готовясь оказать помощь кому-ни¬ будь, раненному не так тяжело. — Нужно сделать все для его спасения. — Он безнадежен, капитан Ладлоу, — невозмутимо отозвался врач. — Но если вы интересуетесь ранами, то у меня есть любопытный пациент: нужно сделать ампутацию фор-марсовому, которого я велел отнести вниз, — такой случай представляется раз в жизни. — Ступайте! — перебил его Ладлоу, отстранив удив¬ ленного хирурга. — Ступайте туда, где нужна ваша по¬ мощь. Врач огляделся, сделал строгое замечание своему по¬ мощнику за то, что тот без всякой надобности вынул ка¬ кой-то зловещий хирургический инструмент, который мог заржаветь от сырого тумана, и ушел. — Ах, если бы мы, молодые и сильные, могли взять на себя хоть часть его страданий! — пробормотал капитан, склоняясь над умирающим штурманом.— Могу ли я чем- нибудь облегчить твою душу, мой верный, испытанный то¬ варищ? — С тех пор как мы имеем дело с нечистой силой, меня преследуют несчастья! — сказал Трисель, чей голос, слабея, клокотал в горле. — Да, несчастья... Но это неважно. Бере¬ гите крейсер... я думал о команде... придется рубить... им не поднять якорь... а ветер с севера. — Все уже сделано. Не тревожься о крейсере, я поза¬ бочусь о нем, даю тебе слово. Подумай о своей жене и скажи, какова твоя последняя воля. — Сохрани бог миссис Трисель! Она получит пенсию и, надеюсь, будет довольна... Смотрите же, когда станете огибать Монтаук2 не наскочите на риф, вы ведь, конечно, 763
захотите поднять со дна якоря во .время отлива... И еще, если вам не придется для этого покривить душой, пощ? ните беднягу Бена Триселя в донесении добрым словомшг ГоЛос штурмана перешел в шепот и стал совсем без¬ звучен. Ладлоу, видя, что он хочет сказать еще что-то, на¬ клонил ухо к самым его губам. — Помните... одна ванта и оба бакштага оборваны. Следите за рангоутом, потому... потому что иногда, по ночам... у берегов Америки... вдруг налетает шквал... Трисель испустил последний тяжкий вздох и умолк навеки. Тело его было перенесено на полуют, и Ладлоу с печалью в сердце вернулся к своим обязанностям, кото¬ рые после смерти старого штурмана требовали от него двойного внимания. Несмотря на тяжелые потери и недостаток в людях, на крейсере вскоре были поставлены паруса, и он поплыл прочь в глубоком молчании, как бы скорбя о тех, кто пал в бою. Когда судно забрало ход, капитан поднялся на мостик, чтобы оглядеться вокруг и спокойно подумать, как быть дальше. На мостике его ждал контрабандист. — Я обязан вам спасением крейсера, а значит — и жизнью, так как для меня одно неотделимо от другого, — сказал .Ладлоу, подходя к контрабандисту, стоявшему неподвижно. — Если бы не вы, королева Анна потеряла бы свой крейсер, а английский флаг — часть своей- заслужен¬ ной славы. — Пусть же ваша августейшая повелительница, как и повелительница моей бригантины, не забывает друзей в беде. Нельзя было и впрямь терять ни минуты, и поверьте, мы хорошо это понимали. Если мы замешкались, то лишь потому, что нашим шлюпкам пришлось идти кружным путем — с этой стороны бригантину от моря отделяет суша. — Тому, кто подоспел так своевременно и сражался с такой отвагой, не нужно оправдываться. — Капитан Ладлоу, значит, мы друзья? — Может ли быть иначе! Наша прежняя вражда от¬ ныне забыта. Если вы намерены продолжать незаконную торговлю у этих берегов, мне придется подать в отставку. — В этом нет нужды. Оставайтесь на своем посту, родина может вами гордиться. Я давно уже решил, что «Морская волшебница» в последний раз бороздит воды Америки. Но, прежде чем расстаться с вами, я хотел бы 764
поговорить с олдерменом. Гибель да будет уделом плохого чёловёка, хороший же пусть живет. Надеюсь, он невре¬ дим? — Сегодня он показал, на какую стойкость способен голландец. Когда французы пошли на абордаж, он не дрогнул и оказал нам огромную помощь. — Превосходно! Прикажите, чтобы его позвали на палубу, — времени у меня в обрез, а сказать нужно мно¬ гое... Бороздящий Океаны осекся, потому что в это мгнове¬ ние яркий свет вспыхнул над океаном и озарил крейсер. Оба моряка молча переглянулись и невольно отпрянули, как всегда отступают люди перед внезапной и непонятной опасностью. Но яркий, колеблющийся свет, который лился из носового люка, сразу объяснил все. А еще через се¬ кунду глубокая тишина, которая воцарилась на крейсере после аврала, когда ставили паруса, была нарушена от¬ чаянным криком: — Пожар! В глубине судна прозвучал сигнал тревоги, который заставляет биться сильнее сердце всякого моряка. Глухой шум внизу, нарастающие крики, топот ног на палубе, отчаянные призывы — эти звуки последовали друг за дру¬ гом с быстротой вихря. Десяток голосов повторяли слово «граната», возвещая разом и об опасности, и о ее причине. Секунду назад паруса, наполненные ветром, темный таке¬ лаж и слабые очертания снастей были едва видны в тусклом мерцании звезд, теперь же весь крейсер, ярко освещенный, отчетливо вырисовывался на окружавшем его темном фоне. Зрелище было ужасающе и прекрасно¬ прекрасно потому, что стройная и красивая оснастка суд¬ на казалась теперь еще красивее — так оживает скульп¬ турная группа при свете факела, — и ужасающе потому, что кромешная тьма вокруг еще сильнее подчеркивала одиночество и беспомощность крейсера. Одно короткое, неповторимое мгновение все наблюдали великолепное зрелище в безмолвном страхе, а потом зло¬ вещее гудение пламени в недрах крейсера перекрыл звон¬ кий, спокойный и властный голос: — Свистать всех наверх пожар тушить! Офицеры, по местам! Спокойно, друзья, без паники! Хланокровный, повелительный тон молодого капитана заставил испуганных людей взять себя в руки. Приучен¬ 765
ные повиноваться и беспрекословно исполнять приказы, матросы стряхнули с себя оцепенение и усердно приня¬ лись каждый за свое дело. В тот же миг на комингсе грот-люка 1 появилась стройная, уверенная фигура контра¬ бандиста. Он поднял руку и заговорил громко, как че¬ ловек, привыкший отдавать команду сквозь рев бури. — Где матросы с бригантины? — сказал он. — Сюда, мои храбрые моряки, намочите паруса и следуйте за мной. Услышав голос своего капитана, матросы, спокойные и послушные каждому его слову, сплотились вокруг него. Окинув их взглядом, словно оценивая их и желая убе¬ диться, что все налицо, он улыбнулся, и хотя положение было отчаянное, он не утратил ни своей железной вы¬ держки, ни природной бодрости. — Одна палуба или две — какая разница! — добавил он. — Все равно доски не спасут от взрыва! За мной! И контрабандист со своими людьми исчез в глубине судна. Моряки принялись за дело, не щадя себя. Они хва¬ тали одеяла, паруса — все, что только попадалось под руку и могло пригодиться, — мочили в воде и набрасывали на языки пламени. Заработала помпа, в трюм хлынула вода. Но теснота, нестерпимый жар и дым не позволяли про¬ никнуть туда, где яростнее всего бушевал огонь. Люди те¬ ряли надежду, у них опускались руки, и через цолчаса Ладлоу с горечью заметил, что его помощники начинают поддаваться неодолимому инстинкту самосохранения. Контрабандист со своими людьми вернулся на палубу, и моряки, поняв, что крейсер невозможно спасти, прекра¬ тили борьбу так же внезапно, как начали ее. — Позаботьтесь о раненых, — прошептал контрабан¬ дист с самообладанием, которое не могла поколебать ни¬ какая опасность. — Мы стоим на вулкане. — Я приказал артиллеристу затопить крюйт-камеру. — Слишком поздно. Весь трюм — словно раскаленное горнило. Я слышал, как артиллерист упал, пробираясь через подшкиперскую, и не в человеческих силах было помочь бедняге. Граната взорвалась возле каких-то горю¬ чих припасов, и, как ни больно тебе расставаться с люби¬ мым судном, Ладлоу, ты должен перенести эту утрату, 1 Комингс грот-люка — брус до сорока сантиметров вы¬ сотой, окаймляющий люк, находящийся впереди грот-мачты. 766
как подобает мужчине! Подумай о раненых, мои шлюпки на бакштове 1 за кормой. Ладлоу нехотя, но твердо и решительно приказал пере¬ нести раненых в шлюпки. Это было нелегкое дело, требо¬ вавшее большой осторожности. Даже корабельный юнга понимал, как велика опасность: в любой миг порох мог взорваться, а это означало верную смерть. Палуба на баке стала горячей, кое-где уже начали прогибаться бимсы2. Только на высоком юте еще можно было стоять, и все поднялись туда, а раненых и ослабевших с величайшей осторожностью перенесли в шлюпки контрабандистов. Ладлоу стал у одного трапа, а контрабандист — у дру¬ гого, чтобы в эту тяжелую минуту никто не проявил недо¬ стойной трусости. Рядом с ними стояли Алида, Бурун и олдермен со слугами. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем этот долг человеколюбия был выполнен. Наконец раздался громкий крик: «Все раненые в шлюпках!»—красноре¬ чиво свидетельствовавший о том, сколько самообладания потребовалось морякам. — А теперь, Алида, мы можем подумать и о вас! — сказал Ладлоу, поворачиваясь к девушке, которая за все это время не проронила ни слова. — И о вас тоже, — отозвалась она, не решаясь дви¬ нуться с места. — Нет, я должен покинуть корабль последним... Сильный взрыв внизу и сноп искр, вырвавшийся из люка, не дали ему договорить. Началась паника: одни попрыгали в море, другие бросились к шлюпкам. Пови¬ нуясь инстинкту самосохранения, матросы не слушались ничьих команд. Тщетно Ладлоу призывал своих людей образумиться и подождать тех, кто еще оставался на па¬ лубе. Слова его потонули в оглушительном реве множе¬ ства голосов. Однако Бороздящему Океаны на какой-то миг почтп удалось остановить беглецов. Он бросился к трапу, соско¬ чил на нос одной из шлюпок и, ухватившись сильной ру¬ кой за трап, удержал ее на месте, несмотря на все весла 1 Бакштов — выпущенный за борт толстый трос, за кото¬ рый на стоянке судна крепятся шлюпки. 2 Бимсы — поперечные брусья, связывающие противополож¬ ные ветви шпангоутов. На бимсы настилается палуба. 767
и отпорные крюки, грозя убить всякого, кто посмеет по¬ кинуть судно. Если бы люди с бригантины и матросы с крейсера не перемешались, властность и решительный вид контрабандиста взяли бы верх; но, в то время как некото¬ рые готовы были повиноваться, другие с криком: «За борт колдуна!» — наставили ему в грудь крюки, и эта ужасная сцена чуть не закончилась кровавым мятежом, но тут раздался второй взрыв, и гребцы совсем обезумели. Они все разом отчаянно налегли на весла, и остановить их уже не могло ничто в мире. Раскачиваясь на трапе, моряк, охваченный гневом, видел, как шлюпка, которую он уже не мог удержать, отвалила от борта. Он послал вдогонку трусам громкое, крепкое проклятие, а через секунду уже снова был на юте, среди брошенных на произвол судьбы людей, спокойный и неунывающий. — От жара разрядились офицерские пистолеты, а эти негодяи перепугались до смерти, — ободряюще сказал он. — Но еще не все потеряно. Видите, они остановились неподалеку и могут вернуться! В самом деле, видя беспомощность тех, кто остался на крейсере, и чувствуя себя в безопасности, беглецы остано¬ вились. Но все-таки страх за собственную шкуру взял верх, и, хотя большинство жалело оставшихся, ни один человек, кроме молодого гардемарина, который из-за своего возраста и чина не пользовался достаточным авто¬ ритетом, не предложил вернуться. Все понимали, что с каждой секундой опасность возрастает, и, порешив, что другого выхода нет, эти храбрецы приказали матросам грести к берегу, с тем чтобы потом тотчас вернуться на помощь капитану и его друзьям. Весла снова погрузились в воду, и шлюпки, удаляясь от крейсера, скоро исчезли в темноте. В то время как внутри судна бушевал огонь, влияние другой стихии, снаружи, сделало положение совсем без¬ надежным. Ветер с суши крепчал, и, пока моряки тщетно пытались потушить пожар, он гнал крейсер все дальше в океан. С тех пор как руль был оставлен, а все нижние паруса подвязаны, чтобы уберечь их от пламени, крейсер довольно долго дрейфовал. Неопытные юнцы не обратили на это внимания и теперь были на расстоянии многих миль от берега, до которого надеялись добраться так скоро; не прошло и пяти минут, как шлюпки, отвалившие от крей¬ сера, потеряли друг друга. Ладлоу давно уже думал о том, 763
Весла снова погрузились в воду, и шлюпка, удаляясь от крейсера, скоро исчезла в темноте.
чтобы спасти команду, выбросившись на берег, но, узнав точнее положение крейсера, понял бесполезность такой попытки. О продвижении огня в трюме можно было судить лишь по внешним признакам. Контрабандист, вернувшись на ют, оглядел людей, как бы оценивая их силы. На крейсере остались олдермен, верный Франсуа, двое моряков с бри¬ гантины и четверо младших офицеров. Они даже в эту отчаянную минуту хладнокровно отказались покинуть своих капитанов. — Огонь уже в каютах, »-= шепнул контрабандист Ладлоу. — Надеюсь, он не распространился к корме дальше каюты гардемаринов — иначе мы снова усдашали бы пистолетные выстрелы. Вы правы, по этим зловещим сигналам мы можем су¬ дить о продвижении огня! Самое лучшее —, связать плот. Ладлоу, как видно, не очень рассчитывал на это сред¬ ство, но, скрывая свое отчаяние, бодро согласился. Он тот¬ час же отдал команду, и все, кто оставался на борту, дружно взялись за дело. Опасность требовала быстрых, но тщательно продуманных действий; в таком отчаянном положении нужно было использовать все возможности и проявить поистине гениальную находчивость. Всякие чины и звания были забыты, сейчас люди по¬ виновались лишь природному уму и опыту. Поэтому всем стал распоряжаться Бороздящий Океаны, и, хотя Ладлоу схватывал его замыслы на лету, все же именно контра¬ бандист руководил действиями людей в эту ужасную ночь. Лицо Алиды было покрыто смертельной бледностью, а в горящих глазах Буруна застыло выражение нечело¬ веческой решимости. Отказавшись от надежды погасить пожар, моряки за¬ драили все люки, чтобы преградить доступ воздуха внутрь судна и тем как можно дольше отсрочить катастрофу. Не¬ смотря на это, языки пламени, похожие на факелы, то и дело пробивались сквозь доски, и вся палуба от носа до грот-мачты грозила рухнуть. Один или два бимса не выдержали; правда, крейсер пока еще не поддавался огню, но палуба не внушала доверия, и, если бы не горящие доски, моряки попытались бы уйти на корму, так как здесь они каждую минуту могли быть ввергнуты в пылаю* щий костер., 770