Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й
Шрифт:
*— Я прибыл из моего плавучего морского жилища, чтобы предостеречь вас! Из плавучего жилища!
– —повторил Ладлоу, огляды¬ вая пустынную, темную воду. — Сейчас не время для шу¬ ток, сэр, и вы хорошо сделаете, если перестанете морочить голову людям, у которых есть очень серьезные дела. Да, сейчас и впрямь время не для шуток, а для серьезных дел — даже более серьезных, чем вы полагаете. Я вам все объясню, но только при одном условии. У вас на борту один из слуг нашей повелительницы. За то, что я открою вам тайну, вы должны его отпустить. Я уже более не заблуждаюсь на его счет, — сказал Ладлоу, взглянув на съежившегося Буруна. — У меня нет соперника.** вот разве только вы пришли занять его место. — Нет, я пришел с иной целью, и этот человек под¬ твердит, что я не шучу в опасные минуты. Пусть нас оста¬ вят с глазу на глаз, тогда я смогу говорить открыто. Ладлоу колебался — он все еще не оправился от удив¬ ления, после того как неожиданно увидел грозного контра¬ бандиста на палубе своего крейсера. Но Алида и Бурун, как видно, больше доверяли гостю: они встали, разбудили негритянку и спустились по трапу в каюту. Оставшись наедине с Румпелем, Ладлоу потребовал объяснений. *— Сейчас вы. все узнаете, ибо время не терпит, а дей¬ ствовать нужно по-морскому — спокойно и осмотритель¬ но, — сказал Румпель. *— Вы вступили в бой с одним из крейсеров Людовика, капитан Ладлоу, и прекрасно управ¬ ляли своим судном! Велики ли ваши потери и довольно ли у вас сил, чтобы защищаться так же мужественно, как вы сражались сегодня утром? — Неужели вы думаете, что я скажу все это человеку, который может оказаться обманщиком.,* или даже шпио¬ ном! — Капитан Ладлоу, что дает вам право на такие подо¬ зрения? Вас преследует закон, еще недавно я угрожал ва¬ шему судну и вашей жизни! Да, вы правы, ^ сказал Румпель, подавляя обиду и смиряя свою оскорбленную гордость. — Мне угрожают, меня преследуют, я контрабандист, я вне закона, но я че¬ ловек! Видите вон ту темную полосу на севере, у самого горизонта?. 750
— Без сомнения, это земля* — Да, земля, моя родная земля. Там, на этом длинном и узком острове, провел я первые и, пожалуй, самые сча¬ стливые дни своей жизни. — Знай я это раньше, мы бы тщательно обыскали там все бухты и заливы. — И вам не пришлось бы разочароваться* Пушечное ядро с вашего крейсера свободно долетело бы до того ме¬ ста, где теперь стоит на якоре моя бригантина. — Но это просто невероятно! Разве что вы проскольз¬ нули туда под покровом ночи! До захода солнца мы не видели ничего, кроме двух французских кораблей! — Мы здесь и не показывались, но все же судно на¬ шей повелительницы там ^ это так же верно, как слово смелого человека. Видите вон там, у ближнего мыса, берег понижается и остров разделен водой почти надвое? Так вот, моя «Морская волшебница» преспокойно стоит в глу¬ бине залива, войдя туда с севера. До залива не будет и мили. С холма на восточном берегу я смотрел, как вы храбро сражались сегодня, капитан Ладлоу, потому что, хотя сам и отверженный, я почувствовал, что сердце чело¬ веческое невозможно объявить вне закона. В нем живет верность, которая способна выдержать даже гонения тамо¬ женников. — Мне приятно это слышать, сэр. Не скрою, я убеж¬ ден, что даже такой искусный моряк, как вы, должен при¬ знать, что «Кокеткой» неплохо управляли. — Ни один лоцман не мог бы провести судно смелее и увереннее. Я знал, в чем ваша слабость — отсутствие ла крейсере шлюпок не было для меня секретом, и, кля¬ нусь, я бы пожертвовал прибылью от последнего плава¬ ния, только бы оказаться в эту минуту у вас на палубе с десятком моих самых верных молодцов! — Человек, способный на такую преданность королев¬ скому флоту, мог бы найти себе более достойное занятие* А страна, способная возбудить такую преданность, не должна отталкивать любовь своих сыновей несправед¬ ливостью и торговыми монополиями, Но сейчас не время для таких разговоров. Я вдвойне ваш союзник в этом труд- ном положении, а все,' что было между нами, ^ не более как вольности, которые друзья позволяют себе в обраще¬ нии друг с другом. Капитан Ладлоу, там* б океане2 во мраке ночи, нависла опасность!.; 751
— Что дает вам основание так полагать? — Мои глаза. Я побывал у ваших врагов и видел их зловещие приготовления. Я знаю, храбрец не пренебрегает осторожностью и ни одна мелочь не должна быть забыта,. Вам понадобится вся решимость, все люди, до последнего человека, потому что они нападут на вас превосходя¬ щими силами! — Правда это или ложь, я принимаю ваше предупре¬ ждение к сведению. — Одну минуту, — сказал Бороздящий Океаны, оста¬ навливая капитана движением руки. — Пусть люди спят, пока есть возможность. У вас впереди еще целый час, а отдых вольет в них новые силы. Можете положиться на опыт человека, который полжизни провел на море и видел на нем самые бурные сцены, от борьбы стихий до всевоз¬ можных сражений, в которых люди убивают себе подоб¬ ных. Еще час вы в безопасности. А потом — беда, если вас захватят врасплох! И помилуй бог тех несчастных, чьи минуты сочтены! — Так может говорить лишь честный человек, — ска¬ зал Ладлоу, пораженный искренностью контрабанди¬ ста. — Во всяком случае, мы будем готовы, хотя каким образом вы узнали все это, — такая же необъяснимая тайна, как и ваше появление на моем судне. — И то и другое легко объяснить, — сказал Бороздя¬ щий Океаны, жестом приглашая капитана к поручням. Указав на маленький, почти незаметный ялик у кормо¬ вого трапа, он продолжал: — Тот, кому часто приходится тайно бывать на берегу, всегда найдет средство проник¬ нуть куда угодно. Эту скорлупку нетрудно перенести через узкую полосу суши, которая отделяет залив от океана; и, хотя у берега беснуется прибой, немного упор¬ ства и ловкости — и я вышел на ней в море. Я побывал под мартин-штагом француза, а теперь я здесь. Правда, ваши часовые сегодня менее бдительны, чем обычно, но ведь низкую лодчонку с темными бортами и обмотанными веслами нелегко заметить, когда глаза устали и тело на¬ лилось тяжестью. А теперь мне пора... Но, может быть, вы хотите отослать с крейсера тех, кто не может принести вам пользы в предстоящем бою? Ладлоу колебался. Желание укрыть Алиду в безопас¬ ном месте боролось в нем с недоверием к контрабандисту; _ Он подумал немного и сказал: 752
— Нет, ваша скорлупка недостаточно надежна, чтобы взять кого-нибудь еще, кроме своего хозяина. Ступайте, и да воздастся вам за вашу преданность Англии. — Будьте готовы отразить удар! — сказал Бороздящий Океаны, сжав руку-капитана. Потом он небрежно спустился по качающемуся вере¬ вочному трапу в свой ялик. Ладлоу следил за ним внима¬ тельно и, пожалуй, несколько недоверчиво. Когда контрабандист сел и взялся за весла, его уже почти не было видно, а когда ялик бесшумно скользнул прочь, молодой капитан уже и не думал взыскивать с ча¬ совых, которые позволили ему незаметно подплыть к крейсеру. Через какую-нибудь минуту темные борта ялика слились с морской поверхностью. Оставшись один, молодой капитан задумался. Поведе¬ ние контрабандиста, его добровольное появление на крей¬ сере, чтобы предупредить об опасности, правдоподобие его слов и способ, с помощью которого он это узнал, — все свидетельствовало о том, что он говорит правду. Примеры такой преданности королевскому флагу со стороны моря¬ ков, чья деятельность обычно вредила интересам короны, были нередки. Проступки их подобны заблуждению под влиянием страсти или соблазна, тогда как внезапный воз¬ врат к добродетели от природы свойствен, человеческой душе. Капитан не забыл совета контрабандиста — дать людям отдых. Он поминутно поглядывал на часы, но время ползло мучительно медленно, и всякий раз, набравшись терпения, он клал их обратно в карман. Наконец он спу¬ стился на шканцы и подошел к единственному человеку на борту крейсера, который бодрствовал, — вахтенному на¬ чальнику. В отсутствие офицеров это ответственное дело было поручено шестнадцатилетнему гардемарину, еще не произведенному в мичманы. Он стоял неподвижно, облоко¬ тившись на шпиль и подперев рукой голову. Ладлоу по¬ глядел на него, потом поднес к его лицу горящий фонарь и увидел, что вахтенный спит. Не потревожив юношу, капи¬ тан поставил фонарь на место и прошел дальше. У трапа вытянулся матрос с мушкетом на плече. Ладлоу провел рукой у него перед глазами — матрос непроизвольно миг¬ нул, ничего не видя вокруг. На баке, посреди палубы, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, стоял невысокий коренастый человек и медленно поворачивал */424 Фенимор Купер, том V 753
голову из стороны в сторону, как видно пристально осма¬ тривая эту часть океана. Взбежав вверх по трапу, Ладлоу узнал в нем старого моряка, исполнявшего должность бакового старшины. — Наконец-то я вижу на своем судне пару открытых глаз, — сказал капитан. — Ты один из всей вахты не спишь. — Мне доводилось огибать мыс Доброй Надежды ни¬ как не меньше пятидесяти раз, сэр, а моряк, ходивший в такое плавание, редко дожидается второго свистка боц¬ мана. У молодых и глаза молодые, им сон — что еда, намаялись они нынче с пушками да снастями. — А почему ты все глядишь в ту сторону? Я ничего там не вижу, только туман стелется над морем. — Там французы, сэр, разве вы не слышите? — Нет, не слышу, — сказал Ладлоу, внимательно при¬ слушавшись. — Не слышу ничего, кроме плеска прибоя. — Может, мне только чудится, но вроде бы весло стукнуло о банку, а ведь того и жди, что мусью при таком штиле пошлет на шлюпках своих людей поглядеть, что с нами сталось... А вон и огонь мелькнул, это так же верно, как то, что меня зовут Боб Стеньга. Ладлоу молчал. Действительно, огонь маячил в той сто¬ роне, где стояли на якоре вражеские корабли, — он то появлялся, то исчезал, как будто по палубе несли фонарь. Наконец он медленно опустился и исчез, словно угас в воде. — Этот фонарь нес какой-то разгильдяй, капитан Лад¬ лоу, а теперь он спустился в шлюпку, — уверенно сказал старшина, покачав головой, и стал расхаживать по палубе с видом человека, которому все стало ясно. Ладлоу, задумчивый, но спокойный, вернулся на шканцы. Он обошел спящих людей, никого не потрево¬ жив, даже не разбудил все еще спавшего гардемарина, и молча ушел в свою каюту. Там капитан пробыл всего несколько минут. А когда он снова вышел на палубу, движения его были уверенны и решительны. — Пора сменять вахту, мистер Риф, — прошептал он, подойдя вплотную к спящему вахтенному и не показывая вида, что ему известно, как позорно юноша забыл о своем долге, ттг Склянка кончается. 754
— Есть, есть, сэр! Сигнальщик, перевернуть склян¬ ку! — пробормотал молодой человек. — Прекрасная ночь, сэр, и такая тихая. Я как раз думал... — ...о доме и о своей матери. Что ж, дело молодое. Но нам с вами нужно еще кое о чем подумать. Вызовите на шканцы всех офицеров. Когда полусонный гардемарин отправился выполнять приказ, Ладлоу подошел к Триселю, который все еще спал беспокойным сном. Легкого прикосновения пальцем оказа¬ лось достаточно, чтобы штурман вскочил на ноги. Первым делом старый моряк поглядел на снасти, потом на небо и наконец на своего капитана. — Наверно, рана ваша запеклась и ночной воздух только усилил боль? — сказал Ладлоу мягко и сострада¬ тельно. — Поврежденная снасть не может служить, как новая, капитан Ладлоу, но я ведь не пехотинец на марше, мне не нужна лошадь, я и так могу еще послужить. — Я рад, что ты бодр духом, мой старый друг, тем бо¬ лее что нам, кажется, предстоит серьезное дело. Французы посадили на шлюпки десант, и вскоре, если мои сведения верны, мы встретимся с ними лицом к лицу. — На шлюпки! — повторил штурман. — Я предпочел бы паруса и свежий ветер! Наш крейсер — быстрое судно, а когда, дело доходит до шлюпок, тут уж все равно, что рулевой, что простой матрос! — Ничего не поделаешь, приходится мириться с судь¬ бой... А вот и собрался наш военный совет. Головы всё молодые, но зато сердца благородные. Ладлоу подошел к кучке офицеров, собравшихся у шпиля. Здесь он в коротких словах объяснил, что заста¬ вило его разбудить их. Когда все поняли, какая опасность грозит крейсеру и что предстоит сделать, они разошлись и молча, но энергично принялись за необходимые приготов¬ ления. Топот на палубе разбудил десяток старых моряков, и они тотчас присоединились к офицерам. В этих делах незаметно прошло полчаса. Наконец Ладлоу решил, что крейсер готов к бою. Из обоих носовых орудий вынули ядра и заменили их двойными зарядами шрапнели и картечи. Несколько фальконетовкоторые 1 Фальконет — артиллерийское орудие небольшого калиб^ ра; во флоте часто применялось на гребных судах. 755
довольно часто применялись в то время, были заряжены по самые жерла и поставлены так, чтобы держать палубу под непрерывным огнем, а на фор-марсе появилась целая куча оружия и боеприпасов. Артиллеристы положили около пушек спички, и команда выстроилась для пере¬ клички во фронт. Через пять минут капитан отдал необхо¬ димые приказания, и люди разошлись по местам. После этого на судне воцарилась такая тишина, что слышно было лишь журчание отлива да шелест волн на песке. Ладлоу стоял рядом со штурманом на полубаке. Он был весь поглощен наблюдением за океаном и ловил ма¬ лейший признак опасности. Ветра не было, только иногда с берега долетало горячее дуновение, предвещая, что скоро поднимется ветер. Небо было затянуто облаками, но кое- где сквозь них задумчиво мерцали звезды. — Никогда еще такая тихая ночь не стояла над Аме¬ риканским материком, — негромко сказал Трисель, в раз¬ думье покачивая головой. — А я вот, капитан Ладлоу, считаю, что, как только корабль отдает якорь, половины его достоинств как не бывало! — Но у нас ведь мало людей, и, пожалуй, даже лучше, что им не придется лазать по реям и крепить сна¬ сти. Мы сможем все силы сосредоточить на защите крей¬ сера. — Это все равно что сказать ястребу — с подрезан¬ ными крыльями* мол, драться сподручней: ведь летать тогда ему не придется! Нет, судно создано для движения, а моряк — для того, чтобы искусно и проворно им управ¬ лять. Но что толку жаловаться, если от этого ни якорь не поднимется, ни ветер не наполнит паруса! А скажите, ка¬ питан Ладлоу, как вы полагаете насчет будущей жизни и всяких таких штук, какие порой слышишь, если случай¬ ным ветром тебя занесет в церковь? — Вопрос этот, дружище, глубокий, как океан, и рас¬ суждения могут привести к бессмыслицам еще почище тех, что бывают у нас в счислении курса... Но что это? Кажется, я слышу удары весел! — Нет, это какой-то шум на берегу. Что ж, я не очень- то хороший лоцман по проливам религии. Тут всякий но¬ вый довод все равно что риф или песчаная мель; при¬ ходится ложиться на другой галс и лавировать, иначе я мог бы стать епископом, потому что все на свете оборачи¬ вается не тем концом. Да, ночь сегодня темная, все звезды 756
попрятались. А я в жизни еще не видывал, чтобы вылаз¬ ка удалась в такой темноте! — Что ж, тем хуже для наших врагов... Постойте, уж теперь-то я ясно слышал, как скрипели весла в уклю¬ чинах! — Да нет же, это опять с берега, уж береговой шум я ни с чем не спутаю, — спокойно возразил штурман, все еще глядя на небо. — Мир, в котором мы с вами живем, капитан Ладлоу, устроен удивительным образом; но еще удивительней тот мир, куда мы держим путь. Говорят, что миры плавают вокруг нас, как корабли в океане, а ведь есть люди, которые верят, что когда мы покинем эту планету, то отправимся на другую, где каждый получит воздаяние за свои поступки, и выходит так, будто ты просто-напросто переходишь на другое судно со служеб¬ ной характеристикой в кармане. — Да, сравнение удачное, — отозвался капитан, пере¬ гибаясь через бортовые поручни и внимательно прислу¬ шиваясь. — Вы правы, я ошибся, это было лишь сопение дельфина. — Ну, положим, так громко мог пыхтеть и кит. Ведь у этого острова много китов и крупных рыб, а на песча¬ ных холмах к северу отсюда живут смелые гарпунеры. Как-то плавал я с одним офицером, который знал назва¬ ния всех звезд на небе, и я, бывало, часами во время ноч¬ ной вахты слушал его рассказы об их величине и вся¬ ких свойствах. Он уверял меня, что всеми светилами управляет одна сила, будь то метеоры, кометы или пла¬ неты. — Наверно, он сам там побывал, если рассуждает так уверенно. — Ну нет, этого я бы не сказал, хотя немногим дове¬ лось побывать так далеко на севере и на юге... Но я слышу какой-то шум вон там, где над самым морем мерцает звезда. — А это не птица? — Ну нет! Вон там, с правого борта, что-то виднеется. Это движутся на нас спесивые французы, и тот, кому посчастливится уцелеть, будет считать убитых и гор¬ диться своими подвигами! Штурман спустился с полубака и стал обходить команду. От смелого полета его мысли не осталось и следа, он теперь был всецело поглощен своим делом, 25 Фенимор Купер, том V 757
Ладлоу остался на баке один. По крейсеру пронесся тихий шепот, похожий на шелест поднимающегося ветра, а потом снова наступила мертвая тишина. «Кокетка» стояла кормой к берегу, от которого ее от¬ деляло менее мили. Носом к морю ее развернула сильная волна, непрерывно набегавшая на широкий песчаный пляж острова. Снасти фок-мачты мешали Ладлоу вгля¬ дываться в туманную даль, и он взобрался на бушприт, чтобы без помех осмотреть океан. Не прошло и минуты, как впереди смутно показался ряд темных точек; медлен¬ но надвигаясь на крейсер, они становились все яснее. Увидев врагов, Ладлоу вернулся на бак, а оттуда пошел к матросам. Через несколько секунд он уже снова был на баке и стал расхаживать по нему взад и вперед, нетороп¬ ливо и спокойно, словно вышел освежиться и подышать ночным воздухом. На расстоянии ста морских саженей от крейсера фран¬ цузские шлюпки остановились и начали перестраиваться. В тот же миг налетел первый порыв берегового ветра, и корма крейсера слегка сдвинулась в сторону моря. — Поставить бизань! Отдать марсель!—вполголоса скомандовал молодой капитан. В тот же миг паруса заполоскали на ветру. Крейсер повернулся еще круче, и Ладлоу едва устоял на ногах. Под мартин-штагом блеснула яркая вспышка, дым за¬ клубился над океаном, и, обгоняя его, над водой с визгом пронеслась картечь. Раздались крики, слова команды, от¬ чаянные удары весел по воде — теперь уж французам нечего было таиться. Новая вспышка озарила океан, и три или четыре легкие пушки ответили со шлюпок на смертоносные выстрелы с корабля. Ладлоу не вымолвил ни слова. Он стоял один, у всех на виду, и хладнокровно, как подобает настоящему капитану, смотрел на резуль¬ таты перестрелки. Его плотно сомкнутые губы скривились в торжествующей улыбке, когда шлюпки в панике заме¬ тались под градом картечи; но, когда он услышал треск обшивки у себя под ногами, громкие стоны и стук ядра, которое пронеслось по палубе, ломая все на своем пути, лицо его стало жестким и гневным. — Всыплем им хорошенько! — крикнул он звонким, взволнованным голосом, напоминая своим людям, что ка- • 758
питан с ними и помнит о них. — Смелей, молодцы, пока¬ жите им, как чутко спят англичане! Беглый огонь! Команда была выполнена. Раздался выстрел из второго носового орудия, заговорили мушкеты и мушкетоны. В тот же миг шлюпки гурьбой подкатились под бушприт и раз¬ дались громкие крики — это французы кинулись на абор¬ даж. Матросы самоотверженно отстаивали свой крейсер. Дважды на ноке бушприта появлялись темные фигуры людей, чьи искаженные лица были видны лишь при вспышках пистолетных выстрелов, и дважды англичане сметали их пиками и штыками. Однако третья попытка оказалась более успешной, и вот уже топот нападающих послышался на баке. Бой был короткий, но яростный, и палуба вскоре стала скользкой от крови. Булонец был во главе французов, а Ладлоу и Трисель сражались в эту опасную минуту бок о бок со своими матросами. Но силы были неравны; к счастью для капитана «Кокетки», кто-то упал прямо на него и столкнул его с бака. Вскочив на ноги, Ладлоу стал ободрять своих людей, ответивших ему громкими криками, которые моряк всегда издает в трудную минуту, сражаясь до последнего вздоха.: — К трапам, защищайте трапы! — воскликнул ка¬ питан. — К трапам, храбрецы! — подхватил Трисель слабею¬ щим голосом. Моряки повиновались, и Ладлоу убедился, что еще не все потеряно. Обе стороны медлили. Нападающих сдерживал муш¬ кетный огонь с мачт, а защитники не решались перехо¬ дить в наступление. Но вот те и другие бросились друг на друга, и у фок-мачты закипела жестокая схватка. В тылу у французов собралась целая толпа, и, как только один падал, на его место становился другой. Наконец англичане отступили, и Ладлоу поднялся на ют. — Отходите, ребята!—громко скомандовал он, пере¬ крывая крики и шум боя. — Отходите в бортовые кори¬ доры, укрывайтесь за орудиями! Англичан словно ветром сдуло. Одни залезли на тент, другие — под защиту пушек, многие нырнули в люки. И тогда Ладлоу решился на отчаянный шаг. Он прибег к последнему средству. Вместе с канониром он поднес спички к двум фальконетам, стоявшим в боевой готовности. 25* 759