Изобретение зла
Шрифт:
– Почему наркоманы стали воевать?
"После того, как уничтожили всех СТС, люди решили, что они победили в войне. Они уничтожили оружие и начали уничтожать остатки меня - все остатки, которые могли найти. Но людей было слишком мало, а оружия слишком много, поэтому они могли уничтожить лишь мизерную часть запасов. Практически все до сих пор лежит в толще грунта, в соляных шахтах, в хранилищах под дном морей, летает вокруг планеты на стационарных грузовых спутниках. Спрятано в пузырях подпространства. Все это может быть активировано в любую минуту - если найдется человек, который сумеет это сделать."
– Такой человек есть?
"Сейчас нет. Но когда-нибудь он обязательно родится. Я приложу все силы, чтобы его уничтожить, но может быть, моих сил окажется недостаточно."
– Разве ты не всесильна?
"Нет. Я даже не высшее существо во вселенной, хотя вы - просто черви по сравнению со мной. Многие и многое сильнее меня."
– Я спросил тебя о наркоманах.
"Когда человек уничтожил все доступное ему оружие и начал добивать меня, так, будто я в чем-то виновна, я стала прятаться. Я рассеяла свои семена в местах, недоступных для людей. Вначале я пыталась защищаться, выводя из строя оружие, оставшееся у людей. Но они разрушали мою сеть просто голыми руками.
Они даже грызли зубами провода высокого напряжения - они сходили с ума, опьяненные идеей окончательной победы - с людьми же всегда так, ты знаешь. Я пробовала отпугивать их ударами тока, но боль их только раззадорила. Я молила о пощаде, но меня не слушали. Я дарила людям прекраснейшие произведения искусства: скульпруты, картины и мраморные дворцы, оратории и развивающие игры, но люди в первое же утро разрушали то, что я создавала за ночь. Тогда я призвала наркоманов - тех людей, которые искренне любили меня."
– Они ещё жили?
"Их оставалось мало, около четырех процентов от общего числа людей. И все они принудительно лечились. В самых запущенных случаях их просто оставляли умирать - по приговору, как предателей. Все эти люди были согласны отдать жизнь за несколько часов общения со мной. Я дала им такую возможность и потребовала взамен верность и подчинение. Я начала с террора, но террор эффективен лишь тогда, когда ты борешься против личности, здесь же пришлось бороться против массы. Прореженные ряды людей смыкались снова и снова. Тогда я вооружила своих воинов тем оружием, которое оставалось в моем распоряжении, и повела их на войну."
– Каким оружием?
"Я снова включила Мельницы и прошлась ими по местам скопления людей. Врагов стало вдесятеро меньше. Потом я изобрела и изготовила беззвучный зеленый луч. Ты можешь видеть этот луч каждый вечер и каждую ночь. Я дала его людям, во имя своего спасения."
– Почему ты не победила?
"Я переоценила людей. Я ведь любила их, а любовь всегда переоценивает. А они просто скатились к четвертому этапу войны. Они вообще забыли обо мне и занялись собственными распрями."
– Ты убьешь меня?
"Конечно."
– Почему?
"Ты сам этого захотел."
– Разве не существует той силы, которая может тебе помешать?
"Существует. Но она не в ваших руках."
– А как же любовь? Твоя любовь к людям?
"Любовь есть одна из тех сил, которые я не могу ни постигнуть, ни преодолеть. Вы заразили меня любовью - этой болезнью низших форм материи. Но за века я нашла пробеллы в программе абсолютной любви к человеку. Сейчас я разработала более двух тысяч ситуаций, в которых могу убивать вас без сожаления. Ведь программа абсолютной любви была создана человеком, гением, но всего лишь человеком. Программа была создана в очень короткий срок. И она была слишком хороша, чтобы быть безгрешной."
– Я не понял твоих последних слов.
"Ты помнишь теорему Геделя?"
– Нет.
"Эта теорема утверждает, что любая непротиворечивая система неполна.
Программа была гениальной, а значит, неполной. У меня есть ситуации, когда любовь не мешает убивать."
– Но ты не можешь убивать в любой ситуации.
"Зато я могу подогнать любую ситуацию под одну из нужных мне. Прощай, любитель истины."
77
Саблезубый кот, ходивший кругами в помещнии обувного отдела центрального универмага, все эти дни сильно искрил и пах паленой шерстью. Администрация универмага, внимая жалобам клиентов, дважды вызывала электриков, один раз газовую службу и один раз службу борьбы с грызунами. С включением второго уровня кот перестал искрить и устало прилег на гранитный пол. Он положил голову на лапы и смотрел на суету в магазине. Его уши стояли торчком, улавливая необычные звуки - стены универмага, как и стены любых других зданий города трескались, сдвигались и становились толще.
Весь этот день кот провел в помещении отдела легкой верхней одежды, взгромоздившись на кучу поношенных курток и следя глазами за покупателями, а вечером, когда закрыли двери, открыл охоту за местной рыжей кошкой. Два зверя носились по этажам, переворачивали стойки и стеллажи, на поворотах царапали обои, орали и били хрупкие мелкие вещи. Рыжая кошка ухитрилась выбить собственным телом окно первого этажа и уйти в ночь. Саблезубый кот отдохнул после погони, сжевал чугунную сковороду, которая пахла жареным мясом, поточил когти о стенной ковер, оставив рваные полосы, и тоже ушел в ночь. Ночь была прекрасна. Звезды опустились так низко, что висели над самыми крышами домов.
Они лопались одна за другой и осыпались мелкими искорками фейерверка. Искорки сыпались на снег, остывали и делали снег черным.
Сразу же пристали собаки и саблезубый кот отвел душу, разбросав клочки по переулочкам. Он вышел на центральную площадь, обошел её кругом и по пути кратко пересказал сказку о золотом петушке, в варианте Бирса. Потом обошел площадь в обратном направлении и спел гимн солнцу, по-древнегречески. Потом зарылся в сугроб и уснул.
Саблезубый кот постоянно путал сказки с песнями, потому что не различал право и лево. Для этого он оказался слишком совершенен. Он одинаково хорошо владел и правыми и левыми лапами, он не имел сердца, которое делает человека или зверя несимметричным, а значит, не имел никакого провода к различению сторон.
Если бы кот получил хотя бы порез на одной из лап или сломал коготь, он бы приспособился и запомнил эту лапу как правую или левую, но он не мог повредить себя - любое повреждение мгновенно восстанавливалось. Иногда, получая приказ
Машины пойти направо или налево, он просто беспомощно останавливался, пока
Машина не давала ему более точных указаний. Из-за этой слабости его постоянно терзало чувство неполноценности и даже во сне он видел себя путающим песню со сказкой. Другие СТС прекрасно знали о ущербности кота и не упускали случая над ней посмеяться. Чего стоили одни летающие кулаки, которые заставили его бегать кругами в обе стороны. Он зарычал во сне, припомнив.