Изобретение зла
Шрифт:
Утром он увидел широкий помост, возвышавшийся посреди площади. Ночью, занятый сказительством и пеньем, он не обратил на помост внимания. На помосте стояло устройство, некогда изобретенное, как помнил кот, Гийтотеном, в честь его названное и им же опробованное на собственной шее. Начинали собираться люди.
Кот прошел сквозь толпу, направляясть к месту казни, но отвлекся запахом большой кошки. Он свернул, произнеся: "жили-были старик со старухой у самого синего моря", - и пошел по следам льва, не догнал и вернулся на площадь. "Провела она граблями по левому берегу - нашла чулки веселого Лемминкайнена. Провела граблями по правому берегу - пояс милого сына отыскала..." - так бормотал он, возвращаясь. Действо обещало быть кровавым.
Кот, как всякий виртуальный монстр, СТС, был частью Машины, а потому имел неограниченные знания по любому вопросу. Он прекрасно помнил сожжения средневековых ведьм, помнил так хорошо, как будто видел эти процедуры только вчера. Он сразу понял что должно случиться и удобно устроился, взопрыгнув на деревянный шест, нависавший над самым помостом. Шест шел горизонтально на высоте восьми метров, но сделать такой прыжок для кота не составило труда. Он примостился, свесил хвост и стал смотреть.
Первой казнили профессиональную гадалку Прозерпину Великолепную, которая насылала на жителей города неизвестную болезнь, выражающуюся в исчезновении линий на ладонях. Вторым серьезным обвинением ей был иск о нанесении ущерба городу путем насылания летающих кулаков. Нашлись свидетели, которые видели, как такой кулак вылетал из трубы её домика. Еще Прозерпина обвинялась в нападении на некоторую молодую даму, а кроме того, ей припомнили старые грешки.
Прозерпина держалась с достоинством, как королева. Ей быстро отрубили голову, палач взял голову за волосы, показал толпе (на все четыре стороны), а потом собрался положить в заблаговременно приготовленный ящик для голов.
– Я до вас ещё доберусь!
– сказала голова и показала толпе язык.
Кровь стекала по жестяному желобку в большую стеклянную бутыль. После этого казнили ещё двоих за супружескую измену, причем больше всех бесновались в толпе именно женщины, а четвертой привели истеричку, которая рвала на себе волосы и с яростью кричала, что она на самом деле ведьма. Толпа хохотала и бросала в неё снежками. Ведьму привязали к столбу и тем временем стали казнить девушку, обвинявшуюся в том, что она била фонари. Девушка стояла скромно и очень дрожала - не то от холода, не то от страха. Несколько раз она порывалась лечь на плаху, но, как оказывалось, преждевременно. Ей хотелось закончить это дело побыстрее, но палач не спешил. Когда пришло время ложиться, она стала вырываться и бросилась на мерзлые доски. Чтобы не сопротивлялась, ей вывихнули плечи и стали уже класть под нож, но её вырвало и красная мантия палача оказалось запачканой. Это задержало процедуру. Кот спустился по столбу и перегрыз веревки, державшие настоящую ведьму. Та освободилась и набросилась на помощника полача. Толпа обомлела и замолчала, увидев чудо. Кот, невидимый толпе, укусил помощника палача за ногу и стащил его с помоста. Пусть потешатся.
Он перепрыгнул через головы людей и пошел между елочек, по глубокому снегу, оставляя большие следы. Несколько раз по пути он пробовал играть с людьми, но люди его не замечали.
"...Пусть их люди с эльфами разбираются, как умеют. Туда же и маги: чародействуют, хлопочут, о будущем пекутся. Меня будущее не касается.... Адже якщо мiнусовi галактики концентрують навколо себе променеву энергiю, то хiба ж можливо iх побачити?.. На высшей фазе коммунизма материальное благосостояние и культурный уровень человечества поднимутся на небывалую высоту; наука и искусство достигнут невиданного расцвета..." - бормотал он отрывки давних сказок.
Саблезубый кот был не стандартным СТС, созданным Машиной для своих машинных целей, он был фигурой из спецфайла. Сецфайл специально прилагался к игре "девять и один", а потому кота видели лишь участники игры. Точно так же неучастники не могли заметить летающих кулаков и всякой другой нечисти, специально созданной для игры. Фигуры из спецфайла и стандартные СТС терпеть не могли друг друга. Стандартные СТС всячески издевались над спецфайловскими и часто даже уничтожали их - ведь стандартных СТС намного больше. Зато спецфайловские лучше приспособлены к драке. К вечеру этого дня, уже в темноте, вдоволь нагулявшись, он увидел в проеме между домов две челочеческие фигуры, одна из которых принадлежала не человеку.
Он зарычал и поднял шерсть на загривке, увидев СТС.
Велла обернулась на рык.
– Пупсик, иди, - сказала она, - у меня возникло дело. Я задержусь. Если мы больше не встретимся, вспоминай обо мне хорошо. И не ешь тефтели, ты от них полнеешь.
Она сняла обе перчатки и бросила их на снег. Короткое пальто ей совсем не мешало. Впрочем, пальто заметно укоротилось просто на глазах. Длинные волосы быстро втянулись в кожу головы и стрижка стала почти мальчишеской. Курносый носик обострился, каблучки сапог исчезли и ступни заходили как на пружинках.
Пупсик посмотрел на её стройные ноги и чуть не задохнулся от обожания и вожделения. Кот ударил хвостом, взметая снежную пыль. Сейчас он разорвет её на тысячу клочков. Велла растопырила пальцы и сделала быстрое кошачье движение рукой, разминаясь. Ее лицо было очень серьезно - серьезно почти детской наивной сосредоточенностью. Как перед первым прочтением букваря или перед первым детсадовским поцелуем "по-настоящему".
Пупсик удивленно посмотрел на взлетевшее снежное облако и побрел по направлению к дому, выполняя последний её приказ.
78
В операционной праздновали день рождения. Доктор Мединцев отмечал свой юбилей - четыре с половиной года на работе. То есть, день рождения специалиста.
Сам Мединцев сбежал, отговорившись важным личным делом, но это не мешало общему веселью. Пировали прямо на операционных столах, поставив их буквой "П". В самый разгар веселья позвонил телефон и медсестра Ванюшер сняла трубку.
– Чево там?
– Говорят, надо оперировать, швы разошлись.
– Подождут. Давай к нам.
Медсестра Полина Ванюшер бросила трубку и продолжила разделять общую радость.
Желающие разделить радость все прибывали. В главную операционную уже снесли все стулья и даже принесли несколько табуреток. Столов не хватало. Провозгласили зравицы, самодеятельность выступила с номерами, разделили настоящего жареного зайца, который оказался по вкусу хуже стандартного кролика, и перешли к торту.
– Так что они там говорили, Полина?
– вспомнил доктор Капс, худенький бородач с чрезвычайно глубоким голосом.