Казачка. Книга 1. Марина
Шрифт:
Ване же, как бы и само так это получилось — досталась Марина.
Марина… Легкая, гибкая. Русые прямые волосы, струящиеся по тонким, еще незагорелым плечам. Трогательно выступающие ключицы, грудь, как шедевр ювелира Фаберже… А глаза… Ваня как то сразу вздрогнул, когда Марина первый раз секунду в упор посмотрела не него, оценивая… И Ваня отвел… Он был смущен. Ему почудился какой то еще неведомый большой ум, который изумленно смотрел на него из глубины чистых ясно-серых глаз, смотрел и спрашивал: «что это за чудо-юдо
Девчонок угостили пивом. Девчонки угостили бутербродами. Дело клеилось.
— Ну что, девчонки, может есть смысл продолжить удачно начавшийся уикенд и переместиться в кулуары? — сформулировал — таки наконец Серега ту идею, что буквально носилась в воздухе.
— В кулуары? — недоуменно переспросила Оля.
— Под своды мраморных прохлад…под сени струй, — капризно и нараспев подыграла Сергею Ирочка, — вы нас приглашаете в ресторан Националь? Тогда нам нужно съездить домой переодеться, сами понимаете, этикет требует — вечерних туалетов, кринолин, декольте, бриллианты…
— Может придумаем что-нибудь попроще? — инициатива продолжала исходить от Сергея, что все два последних часа не спускал глаз со своего предмета, сближая дистанцию порой всего до нескольких сантиметров от прелестных загорелых поверхностей, — нам за смокингами далеко ехать, неплохо бы найти место подемократичней, куда в линялом «левисе» пускают.
— Попроще, это кафе «Аист» на Ленинградском, рядом с Динамо — прямой радиус отсюда, — подсказала Иринка. — туда можно и так как есть.
Покидая пляж, мальчики, отпустив девушек на десять шагов вперед, стали совещаться.
Вопросов на повестке было два: сколько денег потребуется на продолжение программы, и что делать после похода в кафе?
У Вани денежный вопрос стоял особенно остро. Отправляясь на практику, в общем, на все готовое с проездом и питанием, он получил от мамы всего сто рублей. семьдесят из них, были как то неразумно потрачены еще в первые два дня по приезде в Москву, а двадцать только что пропиты… Оставалась последняя десятка, а до обещанного «Гестапой» аванса надо было еще дожить. Да еще и неизвестно, а какие в этом «Аисте» цены, и какие у девчонок запросы?
Первую проблему разрешил Сергей. Резко и в стиле Александра Македонского. Он попросту достал из нагрудного кармана курточки «левис» четыре аккуратно сложенные стошки, и разделив сумму надвое, раздал приятелям.
— До первой получки…
— Железно
Вторую проблему почти не обсуждали.
— «Гестапо» когда велел в общагу? К отбою?
— К одиннадцати…
— А пошел он!
— Главное, чтобы от нас не пахло, и еще, чтобы завтра на работу к восьми, без опоздания…
До «Аиста» доехали за пол-часа. Стойка, высокие табуреты, столики в полумраке. Дым сигарет — пластами, словно облака в горах.
Девушкам взяли по коктейлю «Шампань-коблэр» с вишенками, вкусно плавающими
— Надо было с собой из магазина фуфырь портвейна взять.
— Да перед девчонками, ты чего!
— И девчонки бы не отказались!
Говорили все больше о разной ерунде, о джинсах, какие лучше, толще и голубее — «врангель», «ли» или «ливайс»… О машинах, что круче — «ломбаргини», «мазератти» или «феррари»
По теме джинсов и машин — во взглядах расхождений не было. Но что касалось музыкальных вкусов, то здесь девчонок с их «Ласковым Маем» — подняли на смех.
— А где вы в Ленинграде все это достаете?
— А где вы в Москве?
— Нам папы из командировок привозят…
— Папы в министерствах работают?
— У кого как…
— Ясно…
— А я в Ленинграде была когда в восьмом классе училась, на зимние каникулы, помню мороз под тридцать, а мы на Исаакиевский собор на смотровую площадку, да без лифта, замерзли!
Ваня все больше помалкивал. Он поехал на практику, чтобы на музыкальный центр скопить. И с мамой об этом они уже договорились.
А у Сергея с Ирочкой все явно шло на лад. Выпив пару коктейлей, та уже вовсю хохотала над довольно смелыми Серегиными анекдотами, от которых у Вани краснели смущением щеки и глаза испуганно бежали Маринкиных глаз.
Витя тоже, не терялся, подыгрывал Сергею, острил и периодически то брал Олю за руку, то обнимал ее за плечи, словно делал этими прикосновениями некую ритуальную метку, дескать, «это моя», мол — «я — ее парень»…
Только Ваня все больше молчал, и только изредка искал того пронзительно — обжигающего взгляда ясно-серых глаз, что днем поймал на пляже.
Раздухарившись, Ирочка подбила подружек вконец разорить своих кавалеров.
— Тоска здесь — музыки нет! Поедем на Новый Арбат в «Ангару» или в «Метелицу»…
Серега завелся и у него отказали тормоза. Словно бык на арене, он уже ничего не видел, кроме ярко-красной мулеты… И в ее глубоком вырезе — ослепительную канавку Ирочкиных грудок.
Ванечка испытывал легкий ужас — за один вечер в пропасть незапланированных потрат летела треть вожделенного магнитофона!
Новый Арбат был похож на заграницу, как ее показывали в воскресном обозрении «Международная панорама». Перехватывая оценивающие взгляды прожигателей жизни, что лениво толпились на широких тротуарах, все, как в униформе — в джинсах и в коже «а-ля Вождь Апачей», Ваня неловко поеживался… И если бы не Маринка, — убежал бы, ей — Богу, — убежал бы, и да черт с ними — с Серегой и Витькой.
Чтобы пройти в «Ангару», Сергей дал швейцару стоху… Ваня уже не считал, сколько ему придется потом отдавать, он молчаливо покорился судьбе.