Кгб против ссср. 17 мгновений измены
Шрифт:
По этому поводу состоялось совещание у Андропова, на ко вром присутс твовали Генеральный прокурор СССР Р.А. Ру- денко, министр внутренних дел Н.А. Щелоков, начальник УКГБ Москвы С.Н. Лялин, два заместителя Председателя КГБ – Г.К. Цинев и С.К. Цвигун и я.
От московских властей выступил Лялин. По поручению пер вого секретаря МГК КПСС В.В. Гришина он поставил вопрос о выселении подстрекателей демонстраций из столицы. Ему воз ражали: подобные административные меры противоречат за кону. Лялина решительно поддержал Щелоков, он предложил ¦ очистить столицу», создав для этого штаб из представителей КГБ, МВД и прокуратуры.
Это снова «тройки»? – осторожно спросил я. Руденко поддержал меня и стал спорить с Щелоковым. Тот настаивал на своем. Цинев и Цвигун молча ерзали на стульях.
Тогда я снова попросил слова и попытался доказать, что это прямое нарушение законодательства.
Что же ты предлагаешь? – спросил Андропов.
Если у Лялина есть доказательства, что эти люди соверши ли преступление, пусть их судят по закону. Только суд может определить меру ответственности, – ответил я.
Но Лял ин и Щелоков не сдавали позиций. Спор продолжал ся два часа, но мы так и не пришли к какому-то решению. Ю,В. Андропов закрыл совещание, предложил еще раз хоро шенько все обдумать.
Нагнав меня в коридоре, Щелоков покровительственно, хо тя и не без иронии, б росил:
А ты молодец, вот так и надо отстаивать свою точку зре ния!
Цвигун, вытирая потный лоб, тоже с улыбкой похлопал меня
плечу, как бы в знак одобрения.
• Я понимал значение их иронических усмешек. Гришин готов любой ценой заплатить за спокойствие и порядок в столи- цс, а ч этому «руководителю московских большевиков» лучше не становиться поперек дороги.
Зато я получил полное удовлетворение, когда мне позвонил Андропов.
– Правильно поставил вопрос, – сказал он. – Выселять ни кого не будем!
Я хорошо поним ал, что в споре по поводу репрессивных мер. как в зеркале, отражается характер взаимоотношений между ру ководителями государства и очень четко высвечиваются карье ристские устремления тех, кто хочет выхватить каштаны для се бя» (10. С. 205-207).
Что можно сказать в комментарии? Поучиться надо у «това рища» Ф.Д. Бобкова. И умению отстоять интересы врагов. И выказать себя в самом выгодном свете. Никого из участников разговора, кроме самого Ф.Д. Бобкова, нет в живых. Принима ем изложенное за достоверное. Тем б олее что все, что было меж ду днем нынешним и этим событием, не опровергает этого. И здесь нельзя не похвалить Филиппа Денисовича за то, что он дает нам здесь столь полную картину, показывая всех и вся. Он сам называет имена тех, кто старается бдительно ст оять на стра же безопасности страны: это член Политбюро ЦК В.В. Гришин, министр Н. Щелоков и начальник УКГБ М и МО ген.-л-нт С.Н. Лялин. Для них не существует тех оговорок, что приводит автор.
Но для Ф.Д. Бобкова и подобных ему всегда есть возмож ность пус тить разговор в нужное русло, и они этим пользуются. В известной степени его позиции неуязвимы: он говорит не о конкретном деле, он пытается его растворить в прошлом, кото рое он трактует в выгодном для себя свете: «Это что – «трой ки»?» Разговор о репресс иях будет неприятен, и он сознательно запускает его в это русло. Все вынуждены будут принимать та кой подход. За это его на следующий день хвалит Ю.В. Андро пов: «Правильно поставил вопрос». Да, и в книге он «правильно» расставляет все акценты: предательст во называет взвешенно стью и последовательностью. Да. Интересно. У других «карьери стские устремления», а у него – генерала армии – их не было?
Совсем не так проводило свою линию МВД СССР. Безо вся ких рассуждений о 37-м годе, всех ранее судимых не пускали в столицу, а держали их за 101-м километром. Это известная практика. Она привела к тому, что, например, в Москве не со вершалось особо тяжких преступлений с применением огне стрельного оружия.
За этим разговором последовали и кадровые выводы: 7 янва ря 19 71 г. С. Лялина, следом за В.Е. Семичастным, отправили jcaK можно дальше от Москвы: начальником УОО Группы со ветских войск в Германии, а через 2 года уволили. А на его место поставили лояльного В. Алидина. А тот уже таких вопросов ни когда не ставил.
Може т быть, вы скажете, я ошибаюсь. Просто я думаю так лее, как и Мюллер: «мелочи сходятся, а я верю мелочам».
А вот вам и еще один пример.
«…Для масштабной кампании в защиту «прав человека», за теянной западными спецслужбами (…), нужен был квазилегаль ный канал для двустороннего движения – денежные средства с Запада и надлежащая «информация» из СССР, которую можно использовать в клеветнических целях. Эти пожелания спец служб как в фокусе сошлись в одном человеке, давно им извест ном, – Гинзбурге. (…) Так кто же он?
(…) Гинзбург, или Алик, как звали в его в колонии, действи тельно был очень приметной фигурой: зарубежные хозяева не оставили его, забросав посылками и деньгами, что позволило ему окружить себя друзьями. «А многочисленное общество та ких друз ей Алика, – говорил свидетель И., отбывавший наказа ние вместе с Гинзбургом в ИТК, – было разнообразным, и, мягко говоря, смешанным. В его состав, например, входили бывшие нацистские полицаи, дремучие бандеровцы и не менее дремучие литовские националисты.. . и, наконец, просто «сим патичные» уголовники. Всех их Гинзбург подкармливал: «Ведь откуда-то берутся и кофе, и чай, и шикарные сигареты «Кент», всякие яства и прочее… – продолжает И. – Ведь все пьют, едят и курят, а добрые дяди на воле заботятся о том, чтобы дальше так было, а поэтому надо помогать ему, Алику, – он один спра виться не может. Опять же консолидация, а это тоже означает, что все вместе должны помогать ему делать «общее дело», то есть снимать копии «наиболее интересных» приговоров осуж денн ых, писать черновики статей, которые Алик потом отредак тирует и определит их дальнейшее назначение, составлять тек сты коллективных «заявлений-протестов» в адрес различных со ветских и юридических органов и отдельных общественных Деятелей, указанные заявл ения затем будут направлены в закры тых конвертах в Прокуратуру СССР, а копии с них «тайными каналами» уйдут за рубеж и появятся в западной печати.
Когда в 1973 г. Гинзбург оказался на свободе, он решил вос произвести арестантскую практику в больших масшта бах, благо Установил обширные связи в уголовном мире. В апреле 1974 г. Жадные «радиоголоса» объявили, что инакомыслящие в СССР °тныне имеют своего радетеля: поселившийся в Тарусе в Ка лужской области Гинзбург принял на себя распоряжение «фон дом Солженицын а», цель которого – оказание помощи тем, ко- го-де преследуют в СССР по «политическим» мотивам» (88. С. 262-264).