Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Коллектив авторов

Смотрю, как ветер треплет горные розы

О мое сердце, Что делать нам остается? Горные розы Уже, увядая, поблекли, И подымается буря.

Мрак

В глубокой тьме, Черной, как ягоды тута, Скрыты грядой Восьмиярусных облаков, Кричат перелетные гуси.

Размышляя о своей греховности

Только искры одни Переполнили бездну неба… Пламенеющий ад — Нет для грешных другой дороги. Как это вымолвить страшно!

Стихи,

сочиненные мною, когда я увидел на берегу множество огней

Неужели всегда На это глядеть так грустно? Там, где у моря стоят Тростниковые шалаши рыбаков, Разгорелись огни солеварен.

* * *

Лишь я один Ее называю любимой! К ней волны бегут. Венчает чело горы Снег, летящий с небес.

Сётэцу [1812]

Перевод Веры Марковой

* * *

Вот застлана дымкой, Вот заблистает вновь. Ветрено в небе. Над весенней метелью Бродит сиянье луны.

1812

Сётэцу(1381–1459) — известный поэт и теоретик поэзии. «Сётэцу» — один из его псевдонимов, подлинное имя неизвестно. Был скрибом, потом священником в буддийском храме, но покинул его, чтобы предаться поэзии. Стремился возродить стиль Садаиэ, вдохнув новую жизнь в принцип «югэн». Создал более четырех тысяч танка и весьма ценимый в свое время трактат о поэтическом искусстве — «Сётэцу-моногатари» (1430).

* * *

Голоса цикад, Что вдали зазвенели, Миновало в пути И меж тихих ветвей Дремлет в сумраке лето.

* * *

Горный поток! Волны ударят в камень, Выбьют огонь. Искрами разлетаясь, Сыплются светляки.

* * *

В темную ночь С чем свое сердце Солью в одно? Мерцает в тучах Осенняя молния.

* * *

Гнет и ломает, Вихрем гудит в полях, Ливнем промчится… И только вы над ветром, Облака! Листья деревьев!

* * *

Прислушайтесь к ветру! Листья с горных вершин Кружатся в поднебесье, Взлетают и падают, падают… Голоса! Голоса! Голоса!

* * *

В плывущем облаке Тонкий трехдневный месяц Спеленат в коконе. Есть ли что безотрадней Осени в дальних горах?

* * *

Светлеют вершины, Но в самых низинах гор, На дне тумана, Как, сердце, тебе проясниться? Деревеньки вразброд.

* * *

Целую ночь напролет Он голоса приносит. Здесь ушло в облака Столько людских поколений! Дождь над старой деревней.

* * *

Есть у меня приют, Нет у меня приюта,— Я не тревожусь ничуть. Вот он, глядите, мой вечер: Весенняя паутинка!

* * *

Эти лучи леденят Даже морозный иней. Слышен скрипучий треск Всюду, где свет твой бродит, Поздней ночи луна.

* * *

Совсем постарел я… В холодную снежную ночь Суждено умереть мне. Положите меня под огнем, Глубоко схороненным в пепле.

Три поэта в Минасэ [1813]

1813

«Три

поэта в Минасэ»— нанизанные строфы. См. вступ. статью. Сочиняли рэнгу несколько человек поочередно. Поэту, наиболее искушенному в мастерстве, предоставлялась честь первому сложить начальное трехстишие (хокку). Второй присоединял двустишие, третий — новое трехстишие, и так далее. Каждая строфа имеет самодовлеющую ценность, и в то же время по законам сцепления все время возникают пятистишия-танки, каждая в двух вариантах (кроме первой). Чтобы образовалась танка, надо к любому трехстишию присоединить либо предыдущую либо последующую строфу. Трехстишие для обоих вариантов одно, и поэтому в нем вскрываются возможности неоднозначного развития поэтической мысли. Японская поэзия вообще любит путем особых приемов (например, игры омонимами) создавать внутри стиха параллельные ходы, расширяя его емкость. Но можно читать рэнгу просто строфу за строфой, наслаждаясь мастерством ее построения. Рэнга — своего рода сюита. Она не может следовать единой теме, единому сюжету, это ей даже строго противопоказано. Главный ее закон — разнообразие. Возвышенное и легкое, мрачное и светлое контрастно чередуются друг с другом. Говоря геометрическим языком, рэнга словно вычерчивает зигзаги. Логический ход мысли объединяет лишь две смежных строфы, поэтическая тема развивается обычно на протяжении трех смежных строф, после чего в «нейтральной» строфе перебрасывается мост к другой теме. Переход может быть плавным или крутым, внезапным или глубоко подготовленным. Жесткие правила, ограничивая поэта, обеспечивали порядок внутри рэнги, не давая возникнуть хаосу. Запрещалось в начальных восьми строфах упоминать имена богов или будд, топонимические названия, говорить о бренности земного и т. д. Хокку должно быть проникнуто чувством времени года. В пятой строфе возникает образ луны. Были выработаны и строгие грамматические правила: так, третья строфа остается как бы незавершенной, в пятой выражается вопрос или сомнение.

В двадцатый день первой луны 1488 года три поэта сочинили рэнгу в селении Минасэ (она была расположена между Киото и Осака), на берегу одноименной реки. Один из них, уже в престарелых годах, был прославленным мастером рэнги, он носил поэтический псевдоним Соги (1421–1502). С ним были два молодых ученика: Сёхаку (1443–1527) и Сотё (1448–1532). В селении находился храм, посвященный императору Готоба (XII в.), который был талантливым поэтом. Потерпев поражение в политической борьбе, он лишился трона и всецело отдался поэзии. Ему принадлежит танка: «Весенний день миновал, // Дымкой застланы горные склоны // За рекой Минасэ. // Как же я думать мог: // «Лишь осенью вечер прекрасен?»

Первая строфа, сложенная Соги, это вариация на тему этой танки о прямой цитатой из нее. В хокку с большой силой выражено чувство «югэн». Словно картина набросана тушью. Во второй строфе панорама придвигается «наплывом», мы видим реку и само селение. Третья строфа — разработка темы весеннего вечера, но уже четвертая готовит переход. Возникает осеннее утро. Смутно сияет луна, глухо звучат всплески багра. Дальше появляются темы одиночества, бренности всего земного, странствия, грустных воспоминаний. «Три поэта в Минасэ» — прославленная рэнга эпохи средневековья. Всего в ней сто строф, нами переведены двадцать четыре.

¹Вершина в снегу, Но дымкой овеяны склоны. Вечер померк.

Соги

²Льются талые воды вдали. Пахнет сливовым цветом селенье.

Сёхаку

³Там, где, дрожа на ветру, Теснятся прибрежные ивы, Где так заметна весна…

Сотё

⁴Чуть слышные всплески багра — Лодка плывет на рассвете.

Соги

⁵Что там? Проблеск луны? Еще осталась в туманах, Темных, как ночь.

Сёхаку

⁶Иней осыпал луга. Осень уже на исходе.

Сотё

Пейзаж. Кэйсёку (Сёкэй), XV–XVI вв.

⁷Стонут цикады, Но, бесчувственна к их мольбе, Трава засыхает.

Соги

⁸Я к воротам друга пришел. Как обнажилась тропа!

Сёхаку

⁹В горных глубинах, Чудится, неразлучно с бурей Затерянное селенье.

Сотё

¹⁰Для пришельца, чужого здесь, Как все мрачно и как пустынно!

Соги

¹¹Но ты не сетуй, Одинокий, забвенный людьми! Словно это внове…