Кольцо Риторнеля
Шрифт:
— Приступайте. Порот откинулся на спинку стула.
— Моя петиция основана на трех предпосылках,— холодно сказал Андрек. — Во-первых, в процедурном плане этот благородный суд, как он сейчас заседает, не обладает юрисдикцией. Второе – по существу, по достоинству, Террор не должен быть уничтожен. И третье – я прошу о тридцатидневной отсрочке. Я объясню каждое обоснование подробно.
Теперь Порот задумчиво откинулся на спинку своего огромного мягкого кресла и постукивал кончиками пальцев, точно так же, как он делал это много лет назад в Академии, когда слушал краткое изложение того вопроса. Только теперь рот великого человека периодически дергался. — Продолжайте, — пробормотал он.
— Суд,— сказал Андрек, — не обладает юрисдикцией, потому что заседание суда не является кворумом. Статьи межгалактической арбитражной Конвенции требуют присутствия трех четвертей
— Это правда, что четверо наших братьев уже уехали, — сказал Порот. — В сложившихся обстоятельствах мне пришлось дать согласие. Он слегка улыбнулся. — Что-нибудь еще?
— Да, ваша честь. Мое ходатайство также основано на предположении о том, что нет свидетелей, которые могли бы подтвердить, насколько им известно, что планета, находящаяся под запретом, на самом деле является Террором. Основная процедура заключается в том, что обвиняемый имеет право предстать перед своими обвинителями.
— Что? — вспыхнул Рокон. — Вы отрицаете, что планета Террор?
— Я не подтверждаю и не отрицаю, ваша честь. Голос Андрека был холодным, правильным. — Я лишь отмечаю, что нигде в протоколе не содержится требуемой идентификации обвиняемой планеты. Поскольку весь этот суд может знать, вращается ли Террор в настоящее время вокруг своего собственного солнца.
— Вы прекрасно знаете, что свидетелей нет, — проворчал Рокон. — Но как вы можете жаловаться на это? Если мы уничтожим не Террор, то ваш клиент будет спасен. Такая ошибка навсегда выведет Террор за пределы юрисдикции этого суда из-за риска двойного привлечения к уголовной ответственности.
— Конечно, ваша честь,— вежливо сказал Андрек. — А что, я говорю не столько для моего клиента, а, прежде всего, в качестве друга суда. Я лишь настоятельно призываю суд не оспаривать вопрос идентификации, с тем, чтобы избежать в будущем каких-либо затруднений для суда.
— И вопрос спорной идентификации сейчас, конечно, состоит в протоколе, — сказал Рит. Его странные черты лица расслабились, став похожими на улыбку. — Приступайте, адвокат, к существу вашего дела.
— Спасибо, Ваша Честь. Прежде всего, чтобы не обременять протокол, я признаю несколько вопросов. Как следует из названия, Террор был планетой, порождающей страх… ненависть… отвращение. Суд может принять к сведению в судебном порядке тот факт, что алчность его народа была неисчерпаемой. В течение сорока столетий его межзвездной и межгалактической культуры его торговые, колонизационные и военные корабли ходили повсюду, и захватывали все, что могли унести. С определенной точки зрения, они разорили добрую часть Домашней Галактики. Слова, описывающие этих людей, легко приходят на язык. Они были хулиганами, обманщиками, вероломными и продажными. Они были дегенератами, отвратительными негодяями. Они были жестокими, непристойными и трусливыми. Оглядываясь назад на эту исчезнувшую расу, мы видим в них теперь абсолютное зло.
Он мрачно помолчал. — И началось восстание, этот ужас.
— Они проиграли великую ядерную войну... все, что у них было... все их отдаленные колонии... и, наконец, их собственную планету. Ни одно живое существо там не выжило. Вот как мы их помним.
Андрек посмотрел на склонившиеся к нему лица. — Но я могу заверить суд, что они не думали о себе таким образом. Они не называли свою планету нашим именем. Нет, не Террор. Это история, упрощающая искажение настоящего имени, которое, как вы, наверное, знаете, Терра. Это означает «Земля». И для них эта земля была воплощением красоты. Они сражались между собой за нее, на суше и на своих морях, и сражались до смерти. Названия их сражений дошли до нас... Фермопилы... Аламо... Тобрук... Джуно. Но так из их источников. Теперь мы обратимся к их ранним годам в космосе.
— В течение столетия после открытия ядерного двигателя они основали колонии на планетах Центавра и Проциона. И они пришли, распевая песни. Еще через триста лет они разработали супердвигатель и проникли в самое сердце своей, и моей галактики. Они колонизировали мою родную планету Горис-Кард. Я один из их далеких потомков. Еще тысячу лет они распространяли свою удивительную науку, литературу, музыку, искусство, законы и архитектуру по всей нашей Домашней Галактике. И все же ужас был впереди. Но он приближался, ибо это было неизбежно. Колонии Земли стали богатыми, могущественными, процветающими. Они вступили в контакт с Магеллановыми облаками, затем с Андромедой. Они стали своенравными под гнетом родной
Андрек молча, стоял некоторое время. Пришло время заканчивать. Он мог продолжать вечно, но это будет просто раздражать арбитров. Он должен был представить емкую, содержательную справку.
— Что же тогда является нашим земным наследием? Мы не можем сосчитать. У нас много памятного зла. И все же, если оно не поддается забвению, то лишь потому, что не может быть отделено от добра. Ибо Земля передала нам смесь добра и зла, грабежа и смеха, красоты и слез – страсти, которые отличают нас от зверей. И ее величайшее наследие, и то, в чем она сейчас нуждается, когда некому ее защитить, - это милосердие.
— Кажется, один остался, чтобы защищать ее, — заметил Порот. Его голос был сдержанным, сухим, но глаза сверкали. Он посмотрел на свой хронограф. — Я полагаю, что вы завершили ваше сообщение, Дон Андрек. Из-за позднего часа, мои братья и я сейчас посовещаемся, и выдадим вам решение суда.
Андрек поклонился и возвратился к своему месту. Он обернулся и с любопытством посмотрел на Лоу. Паломник, казалось, погрузился в раздумья, едва осознавая, что заседание закончилось. Андрек вздохнул и засунул бумаги обратно в портфель. Он все еще недоумевал, зачем он взялся за защиту. Последняя надежда на возвращение на любую планету в Домашней Галактике теперь, конечно, испарилась. На самом же деле, убежище, вероятно, будет отказано ему в большинстве других одиннадцати галактик. Что ему оставалось теперь? Он ничего не знал. Возможно, он мог бы принять одеяние Алеа или Риторнель и спрятаться в отдаленном монастыре. Тем не менее, в некотором смысле, он был рад, что сделал это. Ибо в этом действии он впервые и единственный раз в жизни уклонился от циничного парадокса адвокатуры – обязательства причинять вред, или уничтожать незнакомых людей в интересах других незнакомцев, в то же время, будучи готовым, обратиться к бывшему клиенту, сдавая его за плату еще одному незнакомцу. Этот парадокс, размышлял он, тоже часть моего земного наследия.
Он встрепенулся, когда главный арбитр Порот обратился к нему. Он встал и приблизился к скамье судей.
Главный арбитр откашлялся. — В протокол будет включено следующее судебное решение по ходатайству Дона Андрека от имени стороны Террора, по делу «Двенадцать Галактик против Террора», в котором суд умоляется о сохранении планеты ответчика: Ходатайство отклонено.
Лицо Андрека вытянулось. Он сделал все, что мог, для своей профессии и для Лоу, и проиграл. Но, в конце концов, помимо безумного плана Лоу, почему это должно иметь значение? Планета была мертва. Никто никогда не захочет жить на ней снова, внутри или вне Бездны.
Он вдруг понял, что главный арбитр еще не закончил.
— Этот суд, — продолжил Порот, — созывается и действует под совместным управлением Двенадцати Галактик. Мы поклялись хранить мир и наказывать тех, кто может вызывать вражду, внутреннюю или внешнюю. В древних традициях каждой из Двенадцати Галактик есть пророчество об «Омеге» - окончательном, завершающем уничтожении всего сущего. Террор приблизил нас к этому, и мы никогда не должны забывать об этом. Согласно нашим законам, мы обязаны уничтожить планеты, признанные виновными в развязывании ядерной войны. В протоколе четко установлено, что ответчик Террор – именно такая планета. На самом деле, в данный момент, команда уничтожения ожидает нашего приказа взорвать массивные заряды, уже размещенные в ядре планеты, которые буквально распылят ее на атомы. Тем не менее, были высказаны сомнения относительно двух жизненно важных моментов, а именно, есть ли у нас кворум, а также является ли рассматриваемая планета на самом деле Террором. Мы, по своему усмотрению, решаем эти сомнения либо в пользу уничтожения, либо против. Но мы этого не сделаем. Однако мы приостанавливаем это разбирательство, включая любые действия в отношении планеты – ответчика, на период в тридцать дней, когда этот суд вновь соберется и продолжит рассмотрение этого вопроса, если дело все еще будет находиться на нашем рассмотрении. Так решено.