Корона Меднобородого
Шрифт:
И третью ошибку, потому что забыла про саблю, заговоренную на чью-то удачу. И четвертую. Продала Амелию и осталась жить в том же домике, будучи уверенной, что бывшая ученица не придет отомстить вместе с каким-нибудь рыцарем или чудовищем.
Почему? Потому что один оборотень против одной ведьмы — совершенно не равное противостояние, а далекий от колдовского мира молодой человек не тянет даже на малую гирьку на этих весах. Оборотня намного сложнее, чем простака, и убить, и заколдовать. Да, в сказках и легендах ведьм периодически побеждают такие вот добрые молодцы. Но строго после того, как ведьма скушает несколько десятков им подобных, состарится и потеряет бдительность. Или при условии, что доброму молодцу поможет какая-то другая колдовская сущность.
Колетт знала, что в первый визит в Париж друзей во Франции у обоих путешественников не было. Ни колдунов, ни священников, ни даже каких-нибудь воришек, которые могли бы помочь перегнать и спрятать краденого коня. Вольф потому и обратился за помощью к Колетт с Амелией, будь она неладна.
Насчет Амелии у Колетт сложилось мнение, что она неудачница, которая всю жизнь плывет по течению и неспособна что-то сделать самостоятельно. Зато послушная и добросовестная. Эти качества редко помогают отомстить.
И кого тут бояться?
Голуби вылетали каждое утро и докладывали каждый вечер. Вольф уехал в Париж. Ласка уехал в сторону конюшен. Неплохо.
Вольф снял комнату на постоялом дворе, купил аркебузу и рано утром выбирал место для засады? Ласка ведет Элефанта и большую кобылу по той дороге, где его ждет Вольф? Отлично. Когда примерно они встретятся?
На этот вопрос голубь-докладчик пожал плечами. Аналитическими способностями он не мог похвастать. Сказал только, что большой конь движется еле-еле и постоянно хочет убежать в поля, а Ласка его подолгу увещевает на лошадином языке. Колетт вспомнила карту окрестностей и пришла к выводу, что в течение этого дня новостей можно не ждать. Приказала голубю доложить незамедлительно про то, как Вольф встретит Ласку и чем закончится их встреча.
Амелия с самого начала боялась, что ее узнают голуби. Сначала она уехала из Парижа в Фонтенбло в надвинутом до бровей капюшоне и широком мужском плаще. Потом почти не выходила из-под крыши. Зато голуби не боялись, что их кто-то раскусит, и Амелия, осторожно подглядывая из-за угла в зеркало, в первый же день определила пернатую компанию, которая работала на Колетт. Докладчики улетают примерно через часик после того, как Ласка и Вольф утром выходят из-под крыши? Отлично.
Незадолго до полудня Вольф перестал изображать из себя разбойника в засаде, сел на коня и направился к домику Колетт. Примерно в это же время Ласка и Элефант перестали притворяться, что ссорятся, и погнали к Парижу так быстро, как могли.
Со слов Амелии, Колетт жила в уютном каменном домике с садом к востоку от городской стены. Чем меньше соседей, тем спокойнее колдуется. В отличие от многих соратниц, вместо фамилиара-животного она держала голубятню. Еще ей служили не задававшие лишних вопросов садовник и горничная, муж и жена. Новую ученицу она скорее всего пока не взяла.
План получился такой. Вольф настоял, что заходить к Колетт с переговорами не стоит. О чем с ней говорить, если ее требование совершенно не обосновано, предложить ей взамен нечего и напугать ее тоже нечем? Зачем вообще разговаривать с той, у кого есть умысел продавать младенцев по кусочкам?
Атаковать надо ночью, когда голуби спят. Если не совсем во тьме, то хотя бы после заката. Пока светло, они летают вокруг и уж наверняка предупредят о незваных гостях. И по возможности, надо набегать всем вместе. Ведьмы хорошо слышат, а чаще чуют. Ведьму практически невозможно застать врасплох. От каждого из четверых будет хоть какая-то польза.
Кроме самой Колетт могут оказать сопротивление садовник и горничная. Пара средних лет в рукопашной не представляет опасности, и Колетт это знает. Поэтому в случае чего они будут стрелять. Голубей не стоит сбрасывать со счетов. По тревогу вылетят всей стаей и сильно помешают. И еще бесы. Амелия уверенно сказала, что Колетт в случае опасности может вызвать мелких бесов, не обращаясь к сложным ритуалам с рисованием пентаграмм и чтением гримуаров.
Поскольку голуби следили только за мужской частью компании, Оксана и Амелия уехали из Фонтенбло раньше, и за день в Париже запаслись святой водой от бесов и стальным нагрудником от пуль для Ласки.
Самое главное — сколько времени пройдет с того момента, как Колетт почует неладное, до того, как она примет решение сбежать. Если она успеет покинуть дом, то ее уже не поймаешь, а враг, который видит каждый твой шаг, чрезвычайно опасен. Амелия без особой уверенности предположила, что чуйка сработает примерно с того времени, как вся компания соберется, сговорится и двинется к домику. Может быть, раньше. Во всяком случае, не позже. Начиная с первых шагов надо будет не красться, а гнать во весь опор.
Другое дело, что Колетт, увидев, что к ней приближаются только двое, может подумать, что бежать тут не от чего. Может быть, они задумали сами отдать коня? Может быть, они сошли с ума?
Как извести старую опытную ведьму, никто не знал. Оксана уповала на проверенный рецепт со сковородкой и святой водой. Ласка сказал, что вряд ли ведьмы оживают, если им отрубить голову. Вольф сказал, что для уверенности съест ведьмино сердце. Амелия настояла, что это на самый крайний случай, потому что пролить кровь ведьмы — очень плохая примета. Вернее всего ведьму сжечь.
Проехав Париж и выехав за городские ворота, Ласка остановился под большим деревом и вгляделся в небо. Трое голубей сели на ветки. Ласка достал лук и тремя стрелами сбил всех троих. Голубь, в отличие от вороны, не способен понять, чем опасен человек с луком.
Еще вчера левая рука не поднималась и не сгибалась. Но две ведьмы заговорили, зашептали рану, и через сутки рука болела, но слушалась. Будь это правая рука, на саблю рассчитывать бы не стоило. Но левой хватало сил вскидывать лук, а большего от нее и не требовалось.
К закату все четверо собрались в одном месте. В таверне на большой дороге, ближайшей к повороту в деревню Колетт. Когда подъехал Ласка, Оксана показала ему еще троих голубей, которые следили за Вольфом. Голуби и курлыкнуть не успели.
— Готовы? — спросил Вольф.
— Готовы, — ответили девушки.
— На удачу, — сказала Оксана и поцеловала Ласку.
Он и не подумал противиться. Далеко не с каждой девушкой, с которой доводилось целоваться, отношения заходили дальше. Но руки на мягкие места не сложил, а только прилично обнял Оксану за плечи.