Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

Авченко Василий Олегович

Во время Корейской войны, изучив аппаратуру сбитого «сейбра», Мацкевич взялся за создание системы «Сирена», она же – «Защита хвоста». Прибор Мацкевича оказался эффективнее и легче тяжёлого радара «Позитрон», разработанного целым коллективом конструкторов. Поначалу «выскочке» не доверяли. Его даже уволили из армии и подвергли психиатрической экспертизе, но о приборе узнал Артём Микоян. Узел установили на «мигах», испытания в боевых условиях, в которых участвовал прибывший в Аньдун Мацкевич, подтвердили его эффективность. Сначала радар срабатывал не по делу – вроде бы из-за высокой влажности. Проблему решили, залив датчики рисовой смолой, которой китайцы заполняли щели между аэродромными плитами.

Мацкевич позже написал книгу «Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР». В ней он, как это нередко бывает, тянет одеяло

на себя, давая понять, что третьей мировой не случилось едва ли не исключительно благодаря его прибору. Но у СССР уже была атомная бомба – куда более весомый аргумент. Да и «паникёры» Мацкевича внедрили в самый последний период войны – на рубеже 1952-го и 1953 годов, когда дело шло к перемирию. Хотя с тем, что этот прибор пилотам помог, спорить не приходится.

Заканчивал Корейскую войну куда более закалённый и подготовленный «пятнадцатый», чем тот самолёт, который её начинал. Бесценный опыт воздушного боя на реактивных машинах получили пилоты – от «стариков» Великой Отечественной до самых юных. Требования, выдвинутые войной, были учтены в новых модификациях прямого потомка «самолёта-солдата» – «миг-семнадцатого».

О четвёртом и последнем этапе воздушной войны в Корее будет подробнее рассказано в следующей главе.

Асы, победы, потери

По советским данным, всего в 1950–1953 годах наши лётчики сбили 1106 самолётов противника, главным образом американских (не считая сбитых корейскими и китайскими пилотами, а также зенитками). Сами потеряли 120 лётчиков и 335 машин.

В разных источниках данные расходятся, но не принципиальным образом. Лобов пишет о 1300 сбитых машинах противника и 345 потерянных «мигах», Сейдов – о сбитых 1097 и потерянных 319, Бодрихин – о сбитых 1106, потерянных 315 «мигах» и четырёх Ла-11.

Зенитчики сбили 153 самолёта противника, китайцы и северокорейцы – ещё 271 самолёт, потеряв 227 своих машин.

Как уже говорилось, американцы завышали результаты своей работы. С одной стороны, это было вызвано желанием смягчить общественное недовольство затяжной войной. Если китайцы наступают на земле – этого не опровергнуть, но кто проверит цифры сбитых над территорией, занятой противником? Давала о себе знать и несовершенная система учёта. Победы зачастую засчитывались только по данным фотопулемётов. Но фотопулемёт, работающий синхронно с оружием, фиксирует лишь факт стрельбы по цели, даже попадания видны далеко не всегда. При стрельбе короткой очередью камера выключалась ещё до того, как пули долетали до цели. Лобов: «Один из “мигов” получил 120 пробоин, но благополучно произвёл посадку, был отремонтирован и продолжал полёты. Безусловно, плёнки кинопулемётов противника зафиксировали множество попаданий в этот самолёт и у американцев он числился сбитым. Мало того, если этот МиГ-15 атаковали несколько F-86, то вполне возможно, что не один лётчик записал его на свой счёт». Абакумов: «Наш лётчик уже покинул самолёт, но американцы продолжали атаковать его горящую машину до тех пор, пока она не упала на землю… В общей сложности наш подбитый самолёт атаковали 14 (!) истребителей противника. На следующий день американское радио сообщило: “В минувшем бою авиация северокорейцев потеряла 15 самолётов”». Так что нередко вместо «сбитый» следовало бы писать «обстрелянный».

Иначе было по эту сторону. Хотя пушки «мигов» мощнее пулемётов «сейбра» и попадание одного или нескольких снарядов почти гарантированно приводило к потере самолёта если не в районе боя, то при возвращении на аэродром, без подтверждения с земли советское командование относило такие жертвы в разряд подбитых. К кадрам фотопулемётов прилагались акт поисковой группы, свидетельства участников воздушного боя, подтверждение наземных служб (такая же строгая система была на Великой Отечественной – тот же Покрышкин, судя по запискам Феликса Чуева, говорил о 90–100 сбитых, хотя официально ему засчитано 59). Лобов приводит такой пример: «После воздушного боя один из самых храбрых и умелых советских лётчиков – капитан Г. Гесь – доложил, что сбил очередной американский самолёт. По словам офицера, он вёл огонь с короткой дистанции и машина противника взорвалась в воздухе. Это подтвердили другие лётчики, участвовавшие в схватке. Однако плёнка фотопулемёта, работавшего синхронно с пушками, не могла служить доказательством результативной атаки… Стекло фотопулемёта… запотело, снимок получился размытым. Командование

оказалось в затруднении. Не решалось доложить в вышестоящий штаб об уничтожении самолёта… Сомнения рассеял механик, производивший послеполётный осмотр истребителя. В крыле “мига” Гесь “привёз” кусок снаряжённой ленты пулемёта “кольт-браунинг” со взорвавшегося в воздухе самолёта противника».

В одной из статей составленного Джеймсом Т. Стюартом сборника «Воздушная мощь – решающая сила в Корее» говорится, что за всю войну истребителями противника было сбито 16 бомбардировщиков В-29 и ещё 4 – зенитным огнём, 14 «разбито в процессе эксплуатации». Тут же добавляется как бы для успокоения: «Потери бомбардировщиков были лишь немногим больше тех, какие имеют место при тренировочных полётах в авиационных частях на территории США». Что касается побед, то военно-воздушные силы ООН будто бы сбили 840 самолётов, причём соотношение потерь составляло 10: 1 в пользу ООН (читай: США). О том же пишет полковник Тинг: «Соотношение сбитых чужих и потерянных своих самолётов… непрерывно росло в пользу лётчиков ВВС ООН, пока не достигло 9: 1».

Даже с учётом потерь китайцев и корейцев цифры эти не выдерживают никакой критики. Кроме того, Стюарт противоречит сам себе. В его сборнике говорится, что Военно-воздушные силы США потеряли около 2000 самолётов, авиация флота и корпуса морской пехоты – ещё более 1200, авиация сухопутных войск – несколько сот лёгких самолётов. Подчёркивается, что в боях утрачено меньше половины, остальные самолёты списаны из-за дефектов материальной части, аварий и по другим причинам. «Сейбров», по Стюарту, потеряно всего 58. Что до коммунистов (Стюарт, естественно, не делит их на китайцев, корейцев и русских), то они потеряли 1000 самолётов в бою и ещё 400 на обратном пути к базам. Генерал Лобов задаёт резонный вопрос: «Почему не приведена аналогичная ссылка применительно к авиации США? Ведь до своих баз ей приходилось следовать намного дальше, а вылетов она произвела в десятки раз больше». Далее в сборнике Стюарта предполагается, что противник должен был потерять ещё 1400 самолётов из-за аварий и катастроф, прямо не связанных с боями. В общей сложности выходит – 2800 машин, включая 2000 реактивных «мигов». Если коалиция ООН потеряла едва ли не 4000 самолётов, а противник – 2800, то откуда взялось соотношение 10: 1?

Невозможно поверить и в то, что больше половины американских потерь – небоевые. Это, в конце концов, неуважительно по отношению и к американской технике, и к квалификации пилотов. Лобов: «Американские лётчики имели высокую профессиональную подготовку. Их годовой налёт… почти вдвое превосходил нормы налёта советских лётчиков. Материальная часть авиации США также находилась на высоком техническом уровне… Однако отнести большую часть… машин в разряд потерянных в бою, то есть признать подлинную правду, значило нанести непоправимый удар по престижу своих ВВС. Потому в ход и пошли различные манипуляции». Своё отношение к лукавой статистике генерал Лобов сформулировал лаконично: «Кто-то сбивает, а кто-то считает». Будь данные из сборника Стюарта хотя бы отчасти справедливы, не прозвали бы американские пилоты (которым, как и нашим, не обо всём можно было говорить открыто) долину Ялу «аллеей “МиГов”».

Когда в 1995 году Евгения Пепеляева пригласили в США ветераны-авиаторы, ему задали вопрос о потерях. «Спрашивали… с подковыркой, так как большинство сидящих в зале считало, что их авиация непобедима и в Корейской войне имела полное господство в воздухе, что соотношение побед американской авиации над противником – 13: 1. Они никак не могли себе представить, в их головах не укладывалось, что 196-й авиаполк русских в воздушных боях с их соотечественниками… имел соотношение побед 10: 1. В свою пользу. Сбили более сотни самолётов, потеряли 10 самолётов МиГ-15бис». Неудивительно, что «не укладывалось» – слишком много было в США к тому времени сказано и написано о фантастическом «настреле» американских воздушных снайперов в корейском небе. Вот и Том Вулф в публицистической книге о покорении Штатами космоса «Нужная вещь» (1979) писал: «Среди пилотов, летавших главным образом на F-86, встречались асы, которые успевали сбить пять и больше самолётов за то время, что требовалось корейцам и китайцам, чтобы поднять в воздух их советские МиГ-15. К моменту окончания боевых действий на счету 38 лётчиков-асов было 2995 убитых врагов. И только 56 F-86 было сбито. Славные это были парни!»