Красный пароход
Шрифт:
– Возьмут пароход штурмом, - неуверенно произнес Ромоли.
– Посмотрим, останетесь ли вы после этого в живых, - мрачно заметил Бергамин.
– Синьор барон, не хотите радоваться - помолчите, - не выдержал Дзанелла.
– Только и умеете, что портить настроение другим.
– Ах, извините, синьор банкир, что разрушил ваши надежды, - парировал тот.
– Вообще-то мы даже не знаем, что это за корабль, - проговорил Аосталли, внимательно всматриваясь в иллюминатор.
– Кто-нибудь видит,
– Нет... Трудно разобрать...
– ответил он.
– Вот именно! Это может быть остунгславский корабль, а они заодно с террористами, - сказал Пелос.
– Сомневаюсь, что это австрияки, - покачал головой Вискардини.
– Не думаю, что в Тирренском море можно встретить их военные корабли.
– Придется вас огорчить, синьор судья. В этом году здесь встречали не только остунгславские, но даже немецкие военные корабли, - произнес Клоккьятти.
– Все настолько плохо?
– удивился Дзанелла.
– Увы!
– развел руками Клоккьятти.
– Делать нечего, господа!
– решительно проговорил Ромоли.
– Пойдемте завтракать, а потом сядем за карты.
– Опять?
– воскликнул Точе.
– Присоединяйтесь к нам, - предложил Ромоли поэту, но тот только брезгливо отмахнулся.
Игра продолжалась весь день. Постепенно азарт игроков уступил место безотчетной тревоге.
– Что это вы жульничаете, синьор Вискардини?
– шутливо заметил Ромоли.
– Думаете, я не вижу, что вы бьете мои червы бубнами?
– Простите, синьор Ромоли! Это моя оплошность, - извинился судья.
Через несколько минут ситуация повторилась.
– Синьор Дзанелла, вы бьете пики трефами!
– строго сказал Пелос.
– Извините, задумался, - смущенно ответил банкир.
– Мне кажется, господа, что игра волнует нас сейчас меньше всего, - произнес Клоккьятти, бросая карты на стол.
– Мы сидим здесь, но наши мысли бродят совсем в другом месте.
– Согласен, - кивнул Пелос.
– Пора заканчивать игру.
– Ну, ладно, - мягко проговорил Ромоли, поспешно собирая карты в колоду.
– На сегодня, пожалуй, хватит.
Некоторое время все подавленно молчали.
– Почему они медлят?
– недоуменно спросил Деффенди.
– Чего ждут?
– Кто?
– снисходительно поинтересовался Бергамин.
– Военные с корабля.
– Они ничего не ждут. А вот чего ждем мы?
– В самом деле, почему мы решили, что нас будут спасать?
– обратился к пассажирам Ланино, но те, встречая его вопросительный взгляд, отворачивались или опускали головы.
– Постойте, господа!
– возразил Клоккьятти.
– Италия не может просто так бросить не последних людей в стране. Ну, я, конечно, мелкая сошка, но синьор Пелос, синьор Аосталли!.. Нельзя сделать вид, будто их не существует!
– Вы мне льстите, - покачал головой граф.
– Да, у нас на пароходе есть несколько весьма ценных заложников, - согласился Бергамин.
– Но стоим ли мы того, чтобы спасать нас?
– Как это?..
– поперхнулся Точе.
– Ситуация в стране довольно напряженная. Пойдут ли власти на поводу у террористов в обмен на наши души - вот в чем вопрос, - объяснил поэту Клоккьятти.
– Да, неизвестность пугает больше всего, - задумчиво сказал Дзанелла.
Наступило напряженное молчание.
– Знаете, - внезапно нарушил тишину грустно улыбавшийся Фаббро, - сейчас наше настроение можно выразить арией Маргариты из "Мефистофеля" Бойто. Маргарита отравила свою мать, утопила ребенка, ее рассудок помутился, и в состоянии душевного смятения и отчаяния, ожидая скорую казнь, она поет: "L'altra notte in fondo al mare"... Удивительно красивая и печальная ария!..
– Соглашусь с вами, - дрогнувшим голосом произнес Аосталли.
Салон вновь погрузился в цепенящую тишину.
– Ну что, Умберто, все то же?
– устало спросил Ферруччо у вошедшего в рубку радиста.
– Все то же, - вздохнул тот.
– Время, время, время...
– Их как будто заклинило, - усмехнулся Серджо.
– Нет, так больше нельзя!
– вскочил Аугусто.
– Мы дали им предостаточно времени, чтобы освободить наших товарищей. Если они до сих пор ничего не предприняли, значит, и не собираются что-либо делать. Хватит с ними миндальничать!
– Я думаю, нужно сделать им последнее предупреждение, только тогда они зашевелятся, - проговорил Теренцио.
– Ну, хорошо!
– поднялся со своего места Ферруччо.
– Умберто, отправь в Рим радиограмму, что, если они не поторопятся, мы пойдем на крайние меры.
– Иду.
– Посмотрим, на сколько их хватит...
Ночью графиня Марци, как обычно, вышла из каюты в коридор. Освальдо внимательно посмотрел ей в лицо.
– Вы мне не рады?
– осторожно поинтересовалась графиня.
– Ладно уж, посидите, если вам хочется, - махнул рукой юноша.
– И долго это будет продолжаться?
– Что?
– Ваша операция. Что вы собираетесь делать дальше?
– Я не знаю.
– Не знаете?
– Я всего лишь пешка, - объяснил Освальдо.
– Что вы от меня хотите?
– И вы доверяете вашим предводителям, несмотря на то что они не посвятили вас в свои планы?
– недоумевала Марци.
– Как я могу не доверять людям, которые вместе с нами борются за высокую идею?